— Я позову тебя, когда все улажу, — крикнула ей в спину гречанка.

Велена постучалась в ближайшую дверь. У нее был план. Но сначала ей надо было обсудить это с Кристианом и Заком.

Приближался вечер. Энди спустилась в гостиную. Никого не было. Она подошла к камину. По бревнам пробежала искра, и зажегся огонь. Резкий, рваный, будто танцующий, он рисовал в воздухе немыслимые фигуры. Огонь притягивал. Энди подошла ближе.

— Коснись, — услышала она шепот и протянула ладонь; в последний момент рука дрогнула, и Энди отдернула ее.

— Огонь манит тебя, — Дионий чудесным образом оказался сидящим в кресле.

Толстовку с прицелом сменил тонкий черный свитер. Энди поймала себя на мысли, которая уже проскальзывала у нее в Чертоге Земли: не в деловых костюмах и официальной одежде Дионий выглядел максимум на двадцать три года.

— Ты преследуешь меня? — спросила Энди.

— Я преследую только Игнуса, — отмахнулся демон. — Остальные сами приходят ко мне. Вот и ты пришла.

— Зачем ты назвал меня при всех «своей девочкой»? — Энди хотела спросить это твердым и недовольным голосом, но получилось сбивчиво и смято.

— Потому что ты в моей власти, — глаза демона блеснули отраженным от камина огнем.

— Я не принадлежу тебе, — тихо ответила Энди.

— Считаешь? — хитро прищурился Дионий. — У каждого свой дьявол, Энди. У тебя — настоящий. Я хочу сделаю так, чтобы ты решала человеческие судьбы.

— Зачем мне это?

— Зачем это тебе? — переспросил демон. — Я думал, ты скорее спросишь, для чего это нужно мне. Но представь: одно твое желание — и мир может рухнуть, а шесть миллиардов людей будут просить тебя о жизни. Они будут молиться на тебя.

— Мне это не нужно.

— Преподносить дары… — продолжал Дионий, будто не слыша ее. — Слепое поклонение во имя жизни. Разве не прекрасно?

— Это жалко.

— Только что ты назвала все религии мира жалкими, — рассмеялся Дионий. — Но я согласен с тобой.

— Жалки не религии, а поклонение людей одному человеку, — заспорила Энди.

— Ты только уточнила. Человек сам выбирает себе кумиров. Люди разных национальностей и рас мыслят по-разному, оттого и боги у них свои. Я знал человека, который сказал фразу, наиболее точно описывающую причину этого: «В лицах своих богов человек рисует свой собственный портрет». А став Хранителем, будет достаточно просто показать силу, чтобы заставить себя бояться. Когда все боятся одного, происходит объединение. Глобальное, всемирное объединение. Люди всегда объединяются против своих врагов.

— И ты хочешь, чтобы я стала причиной такого объединения? Всемирным врагом?

У Энди эта мысль вызывала только испуг.

— Всемирным спасителем, я бы сказал, — уточнил Дионий, поднялся и прошел к стеклянному стеллажу.

— Зачем это тебе? — задала Энди вопрос ему в спину.

Дионий остановился.

— Есть сила, которую я не могу контролировать. Люди назвали бы это совестью… Она живет отдельно от меня. Когда она кричит, я ее не слышу, точнее — делаю вид, что не слышу. Но иногда она просит, тогда я не могу ей отказать… — ответил он, не оборачиваясь.

Он долго рассматривал изысканные бутылки (чего только у Хранителя не было!) и выбрал себе уже кем-то начатое (наверняка — им самим) виски.

— Ты уже надевала мой подарок? — спросил он.

— Какой? — растерянно спросила Энди.

— Мое кольцо. То, что я подкинул тебе в комнате Земли, — пояснил Дионий.

— Нет, — Энди непроизвольно прикоснулась к карману, где лежало кольцо. — Я думала, что сама нашла его.

Дионий мельком вспомнил, как появился в Чертоге Земли: кольцо было при нем, он всю ночь путешествовал с ним. Дионий собирался отдать его Энди, но она обнаружила его первой… Он откупорил бутыль и сделал глоток.

— Когда сила достается просто так, грех не воспользоваться ею. Подумай об этом… — сказал он и покинул гостиную.

Нудную лекцию об особенностях каждой Стихии и их связи между собой Алексей отсидел еле-еле. Рана на руке кровоточила, и он устал ловить на себе частые взгляды Энди. Дионий же откровенно издевался, подкалывая его между делом, что такой подготовленный и самоуверенный тип не смог справиться с девчонкой.

Завтрашний урок назначили на раннее утро, а потому все ученики отправились спать. Алексей ушел в комнату первым. Энди пошла следом.

Велена подмигнула остальным, напоминая об уговоре, который она успела заключить, пока Аланжелита придавала их комнате жилой вид. Кстати, у нее получилось. В закруглении башни с длинными узкими окнами она соорудила широкий подоконник и закидала его подушками. По мнению Аланжелиты, это было идеальное место для чтения. Кровати она придумала поставить рядом, они были одинаковыми: небольшие, неброские, но очень удобные. Еще в комнате появился ковер, шкаф, две тумбочки и две пары тапочек. Аланжелита стала последней, кого Велена посвятила в свои планы. Она коротко кивнула, давая понять, что поняла намек Велены.

Через десять минут темное, затхлое и захламленное старой мебелью помещение впервые за долгие годы принимало так много гостей. Всю эту мебель видела Энди в том сарае, куда переместил ее Хранитель из гостиницы. Теперь же хлам находился на третьем нижнем этаже дома — в комнате, которую выбрали для встречи семь учеников. Они долго рассаживалась — каждый хотел оказаться как можно дальше от другого. Место за барной стойкой досталось Фиделю.

— Так говоришь, Игнатиус назвал его Избранным? — обратилась Велена к настороженно озирающемуся по сторонам Юан Сингу.

Юноше явно не нравилось, что они спустились в самый низ дома и сидят в темноте, в которой видны разве что только очертания людей. Он вытащил йо-йо и раскрутил его на нитке — шарик засветился, и Юан Синг подкинул его в воздух. Теперь комнату озарял тусклый свет.

— Он сказал, что его амулет может найти лишь Избранный, — самый младший из претендентов на пост Верховного Хранителя заметно нервничал. — Так что да.

— А ты у нас руководишь сознанием…

— Я ловец снов, — поправил ее Юан Синг.

— Использовал свою силу на нем? Вы, кажется, прибыли в этот дом первыми и ночевали одну ночь до нашего появления? — Велена вела себя как лидер. Ее тревожил амулет Пандоры и раздражало то, что демон покровительствовал глупой золотоволосой девчонке. И она правильно оценивала силы. Велена собрала всех своих соперников, чтобы сделать из них временных союзников.

— Я пробовал, но… у него хорошая защита, — пожал плечами Юан Синг. — Зато видели бы вы, что снится Энди, м-м-м-м, — он мечтательно закатил глаза. — Романтика… Средневековье… Она… Дионий…

— Что?! — воскликнула пораженная Велена. — Ей снится любовь с Повелителем Пустынных Земель? Нет, он, конечно, хорош собой, — с этими словами она глянула на Кристиана, чтобы увидеть его реакцию, — но он опаснейший демон! Я бы предпочла, чтобы он не крутился возле Верховного Хранителя и вообще не появлялся в доме, который служит сейчас пристанищем… — она обвела взглядом всех присутствующих. — У всех у вас пятые ступени? — ребята молчали.

Ответил за всех Кристиан, который мог видеть круги человеческой души даже в темноте.

— Да. У всех нас пятые. У этого выскочки-Избранного — шестая, у Энди — седьмая. В сумме сорок восемь.

— Пристанищем сорока восьми ступеням яркости… — продолжила Велена, про себя отметив седьмую ступень, чтобы вернуться к этому, — которые способны подкормить легионы изголодавшихся демонов на примерно полторы тысячи лет! Вы думаете, Дионий не позаботится о своих? А этой девчонке он снится в роли ухажера?!

— Вполне возможно, — заметил Зак (он сидел на найденном под завалами рояле в дальнем угле комнаты), — что ей снится Пандора.

— Что?! — все повернулись к нему.

— Вы не слышали эту легенду? — удивился Зак, и Велена сразу же вспомнила что рассказывал ей отец. — Пандора была Хранительницей, а потому не могла быть с Дионием. Да и все эти разногласия: что хорошо одному, плохо другому… Ее убил друг семьи.