Я пришла в себя, когда Аврора захлопнула дверь наших комнат. В столичной академии нашему трио повезло больше, чем в прошлой: нам выделили общие апартаменты. Из огромного круглого холла, где предполагалось принимать гостей и пить чай, вели двери в индивидуальные комнаты: просторные, светлые, куда больше наших спален в провинциальной академии.

А вот Полин, увы, досталась в соседки Лу. Мы ей, конечно сочувствовали, настолько, что вечера Полин время от времени проводила в нашей гостиной, но друзьями так и не стали.

— Спанский шпион, Эвон?! В вашем «Гнезде»! Но что ему могло там понадобиться?

Аврора, налила воды и, не прекращая причитать, протянула мне стакан.

Я заколебалась, не зная могу ли читать письмо дедушки при всех, но теперь мой отказ покажется очень уж странным. Армель уже догадалась, а если я сейчас решу дочитать послание в одиночестве, то и Аврора поймет что к чему.

Вздохнув, развернула уже порядком смятый конверт.

«…Третьего числа, после заката, месье Валлет, присланный менталист, помог нам распознать и схватить предателей и спанского шпиона. Нам даже удалось допросить его, с какой целью он пробрался на территорию «Гнезда». Это было непросто: у шпиона оказался вшит под кожу амулет против считывания мыслей, но месье Валлет — весьма сильный маг разума и спанец сдался. «Дикарь» прибыл во Франкию в поисках юного мага из рода де Сагон…»

— Шпион искал твоего брата?! — удивленно воскликнула Армель, недоверчиво на меня посмотрев, — но зачем спанцам Антуан?!

Я сама задумалась. Неужели хотели меня шантажировать? Но почему именно меня? Ни семью Авроры, которую считают невестой графа де Армарьяка, ни родителей Лу, которая на минуточку, «невеста дофина», но меня?! Разве я могу хоть что-то решить? Нет, конечно, я ради брата способна пойти на многое, ведь Антуан будущее рода де Сагон, его бессмертие. Но… не предать же страну! Дедушка никогда не простит мне такого позора на честь семьи. Старый виконт отвернется от меня едва я заикнусь о измене.

Я представила как прихожу к «Гнезду» в старом изорванном платье (все изменщики просто ужасны и вызывают самые мерзкие эмоции) и умоляюще протягиваю к дедушке руки, прося простить меня, ведь я пошла на союз с спанцами только ради Антуана! Но виконт, отвернувшись, скажет мне убираться прочь. Да, ему будет тяжело и больно, но… честь, она выше собственного благополучия.

А месье де Грамон и месье Петер! Я представила их холодные равнодушные глаза и поежилась. Даже Ноэль отвернется от меня, хотя он мой близкий друг, почти такой же как и девочки!

Я кашлянула, восстанавливая голос, и снова вернулась к письму.

«…поисках юного мага из рода де Сагон.

Его интересовал молодой юноша с темными длинными волосами и родинкой на правой щеке. Интерес именно к нашей семье шпион объяснил очень просто: он узнал наш родовой герб — барсука.

Месье Валлет уже отправил подробное письмо месье де Грамону, а я хочу предупредить тебя, моя драгоценная внучка. Судя по тому, что менталист смог узнать у спанца, даже в Париссе могут быть их агенты…»

Армель ахнула, услышав последнее предложение. Да и было чего испугаться. Страшно как-то представить, что в столичной академии нам может грозить опасность. Становилось ясно, для чего Лу выдали за невесту дофина!

— Теперь понятно, зачем на день Сатурна нас пригласили в городской дом… — протянула Аврора.

Мы с Армель удивленно посмотрели на задумчивую баронессу.

— Вы же знаете, на день Сатурна учениц отпускают в город с ночевкой, — пояснила девушка. — У нашей семьи есть городской дом. Утром, вместе с веерами, посланец графа принес записку…

Аврора смущенно замолчала, ведь этого письма она не показала! Я почувствовала легкий укол досады. Получается, что у баронессы есть от нас секреты?!

— И там было указание от месье де Грамона, что завтра, после занятий по картографии, у академии будет ждать карета, которая доставит нас прямиком в семейное поместье.

— Я увижу дофина! — Возбужденно воскликнула Армель, начисто забыв про письмо от дедушки, — и ты молчала?!

— До занятия было некогда, — попыталась оправдаться Аврора, — а сразу после пришло такое страшное послание для Эвон!

Я кусала губы. Значит, завтра я увижу «старика», месье Петера и фаворитов? Не то чтобы я радовалась этому факту, но возможно я смогу упросить их взять под защиту «Гнездо»? Ведь в письме виконта была еще одна строчка, которую я не успела дочитать вслух:

«…даже в Париссе могут быть их агенты. Будь осторожна, Эвон, ведь родинка на щеке в нашем роду, есть только у тебя. Не знаю, почему спанцы считают, что ты — юноша, но постарайся быть еще более тихой и незаметной»

Родинка на щеке, крошечная и едва различимая, на мой взгляд, действительно у меня была. Но почему ищут мужчину?

Я мысленно представила тот день… закрыла глаза, вспоминая ощущения и чувства. Как вырисовывала своих васконцев, представляя всех и каждого. Смешливых, горячих юнцов, сосредоточенных вояк в шрамах, даже себя, словно преображенную в пажа-оруженосца, держащего флаг с гербом моего рода. Барсук угрожающе щерился с ткани, обещая нелегкую битву всем, кто пойдет против него.

Вот оно! Я была оруженосцем! И спанцы искали пажа из рода де Сагон!

Открыла глаза и посмотрела на взволнованных девчонок. Армель радовалась возможной встрече с дофином, Аврора несколько смущенно показывала записку, которую принесли с утра. Девочки уже забыли о моем письме. Что же, так правильно.

А я… я просто обязана защитить подруг, ведь это же я втянула их в такую ситуацию!

_________________________

*«Мои мысли всегда с тобою» — наполовину открыть веер и провести им несколько раз по лбу.

**Фактически в нашей истории мужские и женские веера отличаются разве что более сдержанными цветами, но для мира Эвон пришлось придумать различие.

Завтрак я тоже малодушно пропустила, изобразив приступ слабости. Тем более что баронесса, которая считала, что мне может быть до сих пор плохо, озаботилась вопросом пропитания, и с полчаса назад к нам в комнаты принесли корзинку с провизией. И хотя Армель пыталась было возмутиться (ну как же, за приемом пищи можно подслушать, что говорят интересного, особенно про Лу и дофина, а с моей легкой руки мы пропускали уже второй день), Аврора весьма жестко оборвала причитания подруги:

— Эвон плохо! Она второй раз на грани истощения! Как ты можешь думать только о себе, Армель?!

Я, полулежа на диване, обмахивалась веером, которым прикрывала румянец стыда на щеках. В принципе я была согласна с баронессой — как могла Армель пренебрегать моим состоянием? Все-таки любовь меняет человека и мне кажется, что не в лучшую сторону!

Маркиза виновато на меня посмотрела и села рядом.

— Прости меня, Эвон, но когда я слышу, что Лу говорит «мой возлюбленный принц», меня всю трясет.

— Так не слушай, — искренне посоветовала подруге.

Действительно, зачем мучить себя?!

— Как будто это так просто! — Вспылила Армель, но покосившись на Аврору, которая накрывала на стол нехитрый завтрак (тыквенный сок и каша), понизила голос до шепота, — меня как будто что-то заставляет всюду искать упоминания о дофине. Мне необходимо слышать, читать, говорить о нем. Я выгляжу глупо, да?

Я открыла было рот, чтобы честно ответить маркизе, но меня прервало фееричное появление Полин.

Девушка, нисколько не церемонясь, проигнорировав все правила приличия — такие как стук и ожидание ответа, влетела в комнату.

— С вами все в порядке? Эвон, почему ты лежишь? Ты тоже упала?

— Плохо себя чувствую, — несколько обескуражено ответила, — почему тоже?

Полин, тщательно закрыв за собой дверь и прислушавшись к происходящему в коридоре, подошла к столу и налила себе сока. Была Полин раскрасневшаяся и запыхавшаяся, словно бежала. Мы нашим трио недоуменно переглянулись.

Я даже села — изображать умирающую лебедь было не с руки, слишком любопытно.