С тех пор как мы переехали в Парисс, то только и делаем, что учимся. Ушли в небытие наши прежние проказы и вечерние посиделки с кружкой теплого молока, хотя вначале мне казалось, что общие апартаменты сделают нас только ближе. Поэтому этот момент нашей пробежки казался мне самым прекрасным за последние пару недель.

Маркиза сбавила темп и я, торжествующе, обогнала девушку. Однако очень скоро я поняла причину, по которой Армель начала тормозить — впереди была развилка. Я попыталась было «войти» в поворот, но мне не повезло: из-за угла на меня выходил мужчина.

Бамс!! Конечно же мы столкнулись!

Мне показалось, что звездочки залетали над моей головой, а из глаз брызнули слезы. Я упала прямиком на попу, отскочив от мужчины словно мячик.

— Эвон, ты в порядке? — Кинулась мне на помощь запыхавшаяся подруга.

Маркиза помогла мне подняться и отряхнула платье.

— Мадемуазель Эвон? Прошу прощения, вы появились так внезапно!

Я удивленно подняла глаза. Месье Петер! Мне определенно повезло! Окажись на месте менталиста любой другой — меня бы уже ждало разбирательство у директрисы, а, следовательно, и запрет на выезд из академии в выходные. А месье Петер! Он настоящий друг! Несмотря на то, что мужчина уже не молод, но будет помладше «старика», наверняка ему еще не чужды мысли и чувства молодежи!

Я хихикнула, представив месье на наших с девочками посиделках: со стаканом молока, печеньем и книжкой о Персефоресте. Все мы по очереди читали вслух, и месье Петер был бы последним. Я думаю, если бы ему попался тот кусок, где рыцарь целовал прекрасную принцессу, менталист точно не стал бы краснеть, как Аврора! Хотя случись у нас такие догонялки в коридоре — то первым явно стал бы тоже месье Петер. Что уже не есть хорошо, я привыкла ждать подруг, снисходительно сообщая, что не всем дано бегать.

— Доброе утро, месье Петер, — присела в реверансе подошедшая Аврора.

Баронесса даже не запыхалась, видимо заметив мужчину издалека, перешла на шаг и успела отдышаться.

Менталист как-то подозрительно посмотрел на нас с Армель, явно сообразив, что у нас тут произошло. Как бы месье Петер не решил что мы слишком уж легкомысленные. Мне то что? Я же не невеста дофина, но вот маркизе… ей явно неуютно.

Хотя конечно я сомневаюсь, что мужчина нажалуется дофину, но все возможно. Может же быть такое, что вечерами месье Петер пишет письма дофину, скрупулёзно записывая все наши проделки и шалости. А потом дофин получает письмо от дяди, откуда вываливается свернутый в тугую трубочку пергамент и от месье Петера. Удивленный дофин стягивает ленту с послания и свиток начинает разматываться под ошарашенным взглядом принца. И тянется, тянется, достигая пола и дальше…

— Как хорошо, что мы вас встретили! — не очень убедительно «обрадовалась» Армель.

— Я тоже так считаю, мадемуазель, — тепло улыбнулся менталист.

— Буквально полчаса назад Луиза попала в больничное крыло, — вставила я фразу.

— Да, мадемуазель Луизе стоило бы быть внимательнее и не спускаться по лестнице вприпрыжку на одной ноге, одевая обувь на ходу, — покачал головой месье Петер, и пояснил в ответ на наши удивленные взгляды: меня уже вызвал дежурный менталист и директор.

— Но это не была случайность! — воскликнула Армель и обернулась по сторонам, беспокоясь о лишних свидетелях, — Полин сказала, что на верхних ступеньках лестницы было разлито масло! И натянута шелковая нить.

Менталист нахмурился и серьезным взглядом обвел нас троих, видимо ожидая, что мы скажем, что пошутили. Но разве это повод для веселья?!

— Это серьезное заявление, мадемуазель, — медленно начал менталист, словно надеясь, что маркиза сейчас скажет, что пошутила.

— Но ведь это правда! — возмутилась Армель, топая ножкой.

— Мы за справедливость, месье Петер! — кивнула я.

— Разве мы когда-нибудь лгали? Или ложь не удел нечестных людей?!

Я хотела было возразить Авроре, что поддерживая слух о Луизе, как невесте дофина мы и сами не очень честны, но передумала. Вряд ли мое заявление будет уместно, хотя месье Петер вряд ли обвиняющее крикнет: «Ага!», уличив нас в обмане (ведь там где один случай, там и другой).

— Значит мадемуазель Полин..?

— Вы же знаете, недавно Эвон было плохо и она лежала в больничном крыле, — Армель по своей привычке начала издалека, так как обожала всяческие подробности.

Мы так увлеклись неожиданной встречей, что совсем перестали следить за происходящим и Полин, которая отставала от нас (ей совсем не было нужды бежать, ведь не у нее урок вел месье Густав!), успела подойти ближе.

— Добрый день, месье Петер, — улыбнулась девушка. — Как хорошо, что вы тут!

— А вот и мадемуазель Полин! — Кивнул менталист, — вы подошли так неожиданно.

— Да ведь Армель так шумит на весь коридор, неудивительно, — усмехнулась Полин.

— Я?! я всего лишь хочу рассказать месье Петеру как все было! — Громко возмутилась Армель, поворачиваясь к баронессе.

Я поморщилась. В чем-то Полин была права: когда маркиза увлекалась чем-либо, она прекращала обращать внимание на окружающих и все вокруг настолько заряжались энергией Армель, что готовы были смотреть ей в рот, позабыв, что происходит за их спинами. Конечно, королева из Армель получится великолепная — она наверняка сможет увлечь народ и своих подданных, но с другой стороны, иногда это играло плохую шутку.

— Тише, мадемуазель Армель, — примирительно поднял руку менталист. — Мадемуазель Полин права, мы должны найти укромное место, прежде чем начнем обсуждение подобного вопроса. Сами понимаете, дело государственной важности.

И если минуту назад маркиза хотела возмущаться, но, услышав последние слова мужчины, передумала. Дело государственной важности! Могли ли мы подумать еще в начале года, что разные события, важные для страны, будут крутиться вокруг нас? А я… я так вообще, храню не одну тайну!

Но, даже если меня будут пытать, я не открою ни одной! Представила, как меня окружают враги, те самые спанцы, и, тыкая в меня огромными вилками, требуют открыть самые страшные и важные секреты. Я все никак не могла представить должного оружия спанцам, ну не благородные же шпаги! Дикари должны сражаться каким-то диким и пугающим инструментом. Однозначно! Так все учебники говорят. А чем плохи гигантские трезубцы?! Но я все равно не сказала бы ни словечка! Умерла от уколов, но не сдалась.

— Давайте зайдем к вам в апартаменты, мадемуазели.

— Но у нас занятие, месье Густав… — робко напомнила Аврора и мы разом сникли.

Оставаться на выходных в академии не хотелось. Большинство учеников разъезжалась по домам, и кто обратит внимание, если три студентки не спустятся к завтраку? Враги смогут навредить нам, а никто даже не будет знать. Моя фантазия правда пасовала перед тем, как это сделают, но думаю у шпионов она более красочная, чем у меня.

— Я поговорю с учителем, и наказания не будет, сейчас важно докопаться до истины.

Мы с девочками переглянулись и кивнули. Месье Петер прав! Как мы можем думать о месье Густаве и о том, что он будет кричать, когда совсем рядом с нами разгуливает убийца?! Ведь просто чудо, что Лу не сломала себе шею, а отделалась синяками.

— Я сначала подумала, что вы пришли нас встретить, чтобы проводить в городской дом де Вержи, — заметила Полин, которой, по-видимому, было неуютно в гнетущей тишине.

— Нет, мадемуазель, вас должен был встречать другой человек, — покачал головой менталист, — у старших чинов менталистов много обязанностей, и, думаю, месье де Грамон не был бы рад, если бы я отодвинул их, даже чтобы сопроводить Вас.

Почему-то при этом мужчина покосился на меня, словно это я могла быть причиной неудовольствия месье де Грамона! У «Цепного пса» нет ни одного повода, чтобы злиться на меня!

— Нам было бы страшно ехать с незнакомым человеком, — с укором ответила Аврора, выражая общие мысли.

— С вами бы отправился месье Ноэль. Надеюсь, вы достаточно доверяете барону?

— Месье Ноэль?! — воскликнула я, невольно привлекая всеобщее внимание.