Но и на старуху бывает проруха. Иногда опыт расслабляет. Думаешь, вот, я крут, все мне по плечу, справлюсь – не вопрос, а наступает момент истины – и ты тормозишь. Или просто ошибаешься. Мастера спорта тоже иногда погибают, но не по причине «отказа мозга», а из-за переоценки своих возможностей. Если не брать в расчет форс-мажор, конечно, вроде внезапного порыва ветра или двойного отказа…

Как бы найти эту идеальную грань, которая позволит выполнять задания играючи, но при этом еще и не расслабляться?

Нет, конечно, Реджи просто повезло, что ее Белый разведчик оказался Пешкой. А мне достался Конь, равный мне по статусу, который просто дернул с поля боя и не оборачивался. Пешку-то я наверняка бы завалил без проблем, а попробуй убрать шустрика. Ладно, проехали.

Чего сейчас-то переживать. Надо расслабиться, покурить, благо Толя разрешил.

Барри по-прежнему сидел на стуле как отмороженный, пялился в точку. Нет, ну что за статуя без весла… Эх… Ну о чем с ним говорить?..

– Интересно, а мы теперь попадем в «Ящик»? – вдруг спросил Костя.

Я с удивлением уставился на него. Какой странный вопрос накануне боя. Заметив мой недоуменный взгляд, он пояснил:

– Мы же теперь Средние Фигуры, так? А Средние и Высшие, как нам объяснял Толя, попадают после смерти в «Ящик». Разве нет?

– Это так. Но Король говорил об Истинных Фигурах, а не о Пробужденных, – ответил я. – Истинные Фигуры, рожденные в «Ящике», возвращаются туда после смерти.

– Ну а Пробужденные?

– Никто не знает, что с ними происходит, – нехотя ответил я, вспомнив наш недавний разговор с Королем.

Костя поджал губы и отвернулся.

– Жаль, – проронил он чуть слышно.

Король не раз говорил, что страх перед смертью у людей – один из самых сильных, причем они, судя по всему, боятся не самого факта смерти, а неопределенности. Это связано с инстинктом самосохранения, который на генетическом уровне определяет человеческое поведение, программирует реакции организма на угрозу. Истинные Фигуры не боятся смерти. Они знают, что их ждет после физического уничтожения. А вот люди не знают, и в этом их несомненная слабость.

– Жаль, что мы не попадем в «Ящик», – повторил Костя. – Я бы хотел посмотреть, что там и как. Наверное, клево…

Его слова заставили меня нахмуриться. Выходит, он не переживает по поводу смерти, а просто жалеет о том, что не увидит «Ящик»? Странно…

– Расскажи, а? – вновь повернулся ко мне Костя, снова доставая сигарету. – Все равно без дела сидим.

– Что конкретно тебя интересует? – спросил я.

– Ну, как там, у вас? Очень отличается от Земли?

Я кивнул.

– Все по-другому. Такая же Доска, как Земля, но действуют совершенно иные законы. И все рожденные в «Ящике» рано или поздно становятся Фигурами. Мы живем ради Игры.

– И что, никто не бунтует? – усмехнулся Костя.

– Бунтует? – Я пожал плечами. – Какой в этом смысл? Игра есть Игра. Правила есть Правила. И мы и Белые подчиняемся приказам Игроков, все просто и понятно.

Костя фыркнул.

– Ты что же, хочешь сказать, что всех все устраивает? Какая-то тоталитарная личность вами управляет, а вы тупо следуете Правилам?

– Не стоит говорить подобное, Константин, – холодно ответил я. – Игрок не «какая-то тоталитарная личность», он не тиран. Не забывай, что он предоставил вам, людям, возможность развиваться самостоятельно, не вмешивался в ход истории Земли, а ведь он мог. В его силах навсегда изменить Доску, он мог бы преобразовать Атл по своему желанию. Но он позволил вам решать самим. Как и нам – самим выбирать путь. Но мы отличаемся от вас, мы подчиняемся Правилам по собственной воле…

Конечно, я солгал. Я знал, что Черные Фигуры в свое время планировали полномасштабный захват Доски, великий миссионерский поход, который изменил бы лик Земли до неузнаваемости. Тогда им помешала нелепая катастрофа, уничтожившая практически всех Истинных на Доске. И то, что в итоге Анатолий решил оставить людей в покое, – это исключительно его решение, которое Черный Игрок просто не оспорил… Но Косте совершенно необязательно знать подобные нюансы.

– И что бывает, если нарушаются Правила? – прищурился Костя.

К чему он клонит? Очень неприятный разговор, очень не вовремя и не к месту… Надо будет присматривать за Константином в будущем, уж очень много странных вопросов он задает…

– Санкции могут быть разными, – ответил я. – Если Правила нарушаются во время Партии, потерпевшая сторона может оспорить ход Игры. В подобном случае провинившаяся сторона будет наказана. В частности, на Атле, насколько я знаю, Белые уже когда-то нарушили Правила, вследствие чего не могли проводить Прорывы в течение нескольких тысяч лет. Что касается самих нарушителей, они зачастую развоплощаются.

– В каком смысле?

– Уходят в небытие, – хмуро ответил я. – Это необратимое завершение жизни для Истинной Фигуры.

Костя затянулся, задумчиво уставившись на меня. Некоторое время он молчал, затем произнес:

– Выходит, мы с вами все-таки немного похожи.

Я не стал уточнять, что он имеет в виду. Я действительно слишком мало знаю людей, чтобы грамотно судить об их мыслительных процессах, но спрашивать Константина напрямую мне не хотелось. Весь разговор я считал неуместным, поэтому просто отвернулся, давая понять, что дальнейшее общение меня не интересует.

И во что я ввязался, спрашивается? Ну ладно, приключения, путешествия, подвиги, все по кайфу. Понятно, что, услышав об Игре, я согласился стать Пешкой не раздумывая. Всю жизнь хотел себя проявить максимально, выложиться по полной, стать суперперцем…

Да, размышления о метафизике меня мало интересуют, не люблю я все эти философствования и заумь. Я простой, как «Дуб»[16], мне подавай экшен, а философией пусть очкарики занимаются. Но какого фига я не вник в суть вещей? Истинные, Пробужденные, «Ящики», Доски, Игроки, Игра…

Барри прав, конечно, зря я наехал на Черного Игрока. Какое-никакое, а начальство, причем, если верить Истинным, – начальство строгое, но справедливое… Для меня боссом все равно в первую очередь остается Толя. Конечно, поначалу я и его авторитет ставил под сомнение, но уж такой я недоверчивый, что поделать. Но Толя мое уважение заслужил, я видел его в деле, он крут.

Барри, конечно, тоже есть за что уважать, но уж слишком он чужой. Хотя наш разговор надо запомнить, подумать обо всем на досуге. Стопудово, все намного сложнее, чем мне казалось сначала.

А Барри-то, кажись, надулся. И чего это он? Мое недавнее желание сбежать от Туры вернулось с обострением, тем более что я моментом придумал клевую отмазку.

– У меня сигареты кончились, – соврал я. – Пойду стрельну у Толи.

Барри безучастно кивнул. Идол, блин.

Я посмотрел на надстройку, сосредоточился и «прыгнул». Лучше бы я остался в башне. Потому что, оказавшись в надстройке, я увидел, что Соня и Король стоят рядом, обнявшись, и вроде как… целуются. Мне надо было валить оттуда сразу же, но я настолько опешил, что опять стормозил.

– Сидите на местах, отдыхайте пока, – сказал Толя Степану, глядя на прибор слежения как завороженный.

Он не отрывал от него взгляд все время, прошедшее с момента ухода разведчиков. На меня он совсем не смотрел, и мне взгрустнулось. В конце концов, я так старалась, пытаясь обратить его внимание на себя. Красилась, глазки строила, послушно выполняла все его приказы, заигрывала, как могла, а он – ноль внимания. Может, мне форма не идет?.. Комбинезон мешковат, конечно, но в целом-то очень даже…

Неужели он и вправду не видит что мне очень нравится? Или же он просто играет в неприступность? Если второе, то это можно исправить. Надо только улучить момент.

– А как мы будем отдыхать? – невинно спросила я, снимая жаркий шлем.