Жорик хитро подмигнул Ане и сунул в руки Валдиса несколько денежных купюр.
— Держи. Я тебя знаешь, как уважаю!
Студент ошарашенно пересчитал купюры и уставился на щедрого толстяка.
— Ничего себе, пятьсот долларов. За что?
— За любовь!
— За любовь? Не сомневайся, дядя, она будет пылать и взрываться петардами. Я обожаю эту девушку, жить без нее не могу!
«Дядя» Жорик подпрыгнул от умиления и поцеловал Аню в нос, потом совершил еще один отважный прыжок и чмокнул Валдиса в плечо.
— С-свернем горы! Взволнуем ок-кеан! Выпьем за французское белье!
Водитель и охранник с двух сторон подхватили под руки разгулявшегося хозяина и уволокли трепыхающееся тело в машину. Тревожно помигав фарами, автомобиль, подобно растерянно козе, сначала поехал в одну сторону, потом развернулся в другую и исчез в темноте.
— Шизофреник, — вынес вердикт Валдис. — Как ты с ними справляешься?
— С трудом. Наши клиенты организованно сошли с ума, — пожаловалась Аня.
Они вышли на центральный проспект, где Валдис внезапно обеспокоился. Он вертел головой подобно флюгеру и читал вслух названия ресторанов:
— «Мафия», «Юбилейный»…большие деньги не приносят счастья, — объяснял он. — «Монако». Надо с ними расстаться. Пошли в ресторан?
— Не пойду. — Аня помотала головой. — Мне клиенты платье порвали.
— У-у… сейчас новое купим. Хороший вечер не должен пропасть.
И подтолкнул заинтересованную партнершу к стеклянным дверям бутика.
— Дорогой…
— Интересное у вас агентство. Клиенты пьют и рвут платья. Кстати, свихнувшийся поп нес дичь про французское белье. Девушка, можно вас?
Он подозвал продавщицу, явившуюся с дежурно-приторной улыбкой. Взглянув на Аню, девица выхватила из ряда платьев очередное узкое одеяние.
— Можно я сама выберу? — отказалась капризная клиентка.
— У тебя в активе пятьсот долларов, — подбодрил Валдис.
Аня твердо решила, что на этот раз на ней ничего не должно треснуть. Юбка будет широкой. Этот «мешок из-под картошки» вроде прикольный и стоит — ничего себе — триста пятьдесят долларов!
— А как же ресторан?
Студент равнодушно отмахнулся. Позже она слышала, как Валдис договаривался о столике по телефону.
Аня перемерила шесть абсолютно разных платьев — позволила себе такое удовольствие — и выбрала ярко-красное, вырез «кармен» — плечи голые и широкий волан по краю широкого и длинного подола.
— Цыганщина, но крутая, — неоднозначно отреагировал Валдис и кивком подозвал продавщицу. — Берем.
Публика в ресторане подобралась исключительно серьезная и культурная. Звучала негромкая музыка, двигались пары, тапер недурно импровизировал на пианино
Их провели в самый конец зала, к столику возле окна. Тяжелая, бархатная штора цвета темной вишни настроили Аню на ностальгический лад. Она открыла меню, скользнула взглядом по ценам, удивленно поморгала и, на минуту онемев, ткнула пальцем в одну из строчек.
— Дорогой ресторан, — согласился Валдис. — Владелец — приятель моего брата. Очень приятное и спокойное место, приличная французская кухня.
— Ничего себе. Часто бываешь здесь?
— Обедаю по будням.
— Обедаешь. Угу, так все просто. Студент обедает в ресторане?
— Богатые студенты обедают в ресторане.
Аня оценила холеный контингент и затосковала. Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, ухватилась за бокал вина, наполненный подобострастным официантом. Мир на пять минут стал светлее, но положительный эффект требовал закрепления. Она постучала ножом по бокалу, и он тотчас наполнился темно-красной жидкостью. Валдис помалкивал, с интересом наблюдая за стремительно надирающейся партнершей.
Аня медленно допивала второй бокал, постукивая каблуком сапога в такт музыке и давила яростное желание подебоширить. Пребывая в дурном настроении, она громко потребовала третий бокал вина. К их столику подошел седой мужчина и выпросил у Валдиса разрешения на танец с «очаровательной девушкой». Очаровательница подозрительно слушала переговоры, а потом, супротив всякой логики, первой отправилась на площадку перед эстрадой.
Стресс, усталость и чрезмерное увлечение дармовым вином оказало пагубное воздействие на Аню. Она опьянела и заговорила. Следующие пять минут нечаянный партнер вынужден был слушать несвязные стенания на судьбу-злодейку.
— Связалась с мажором, — жаловалась девица. — Он меня не любит, а так, спортом занимается. Обольщает. На днях бегали по трущобам, теперь трали-вали в бутиках и ресторанах. Поиграется и бросит. Обидно! Гуляем на деньги чокнутого Жорика. Петрович из-за меня в больнице, у Джонни машина заглохла, и …воды вчера не было.
Седой мужчина затосковал. Он оперативно вернул даму на место, сочувственным вздохом разделив назревающие проблемы Валдиса. Аня одним махом допила вино и, совершенно не успокоившись, принялась выбираться из-за стола.
— …пок-кинуть богоугодное заведение, — бормотала она. — Ср-рочно.
Пока выкарабкивалась, переменила решение, заявив о желании посетить дамскую комнату. Валдис вывел Аню на ковровую дорожку и показал короткий путь к цели. На прямой отрезок, до поворота, концентрации хватило с лихвой.
За поворотом обнаружился зеркальный коридор, где Аня откровенно залюбовалась девушкой в ярко-красном платье, порадовалась своей бьющей наотмашь красоте, закружилась от счастья и врезалась в монолитную группу из четырех суровых мужчин. Чеканя шаг, молчаливые граждане неожиданно вынырнули из недр банкетного зала. Не устояв, Аня присела на ковер, вокруг аккуратно легло платье, перегородив путь целеустремленной четверке.
Споткнувшись о ноги упавшей девицы, один гражданин с заведомо печальным лицом, перемахнул через препятствие и прилег чуть дальше, припомнив в полете чужую непутевую мать. Оставшиеся трое упрямо топтали Анино платье. Ругательства и метания не понравилось своенравной девице, и она боднула ногу того дебила, что суетился справа.
— Женщина ударилась головой, — отрапортовал дебил.
— Сам ты женщина, — обиделась Аня.
Она встала на колени и сфокусировала взгляд на круглом животе печального мужика, но внимание рассеял некий субъект, бодрой рысцой направляющийся к туалету. После трех бокалов вина и встряски мозгов Аня не могла рассуждать адекватно, что выразилось в базарном вопле:
— Гражданин! Здесь очередь, между прочим!
Четверо из банкетного зала стали подозрительно коситься друг на друга, а Печальный взволнованно уставился на брюки.
Субъект-спринтер, рвущийся в туалет, схватился за причинное место и принялся, на чем свет стоит, крестить ресторан и всех, до кого смог дотянуться:
— Гнусный общепит! Дерьмовая кухня! — плевался он словами. — Даже в клозет — толпа. Бабу поднимите!
Три слона торопливо сошли с Аниного платья.
— Вы мне подол оттоптали, — вредничала баба.
Печальный горестно вздохнул, наморщил лоб и предложил:
— Снимай хламиду. Мужики отнесут в химчистку.
Аня решила ковать железо, пока горячо: начала расстегивать платье. На одобрительный шум явился заскучавший Валдис. Ему не понравилась наглые знакомые его девушки, и он лихо врезал сначала Спринтеру, а потом достал скулу Печального.
— Ты не на работе! — ругался Валдис, пролетая мимо Ани в распахнутые двери клозета. — Завязывай со стриптизом!
Пока телохранители разбирались с брыкающимся, борзым парнем, Печальный охал и держался за челюсть.
— Как поживает ваш зуб? — вежливо поинтересовалась Аня.
— Какой, на фиг, зуб?! — Печального возмутило фальшивое сострадание.
— Мне откуда знать? — фыркнула невыносимая баба. — Скорее всего, четвертый слева, нет пятый, внизу, непарный.
Бедняга выпучил глаза и начал пересчитывать зубы во рту, парами. Вернулся Валдис и слишком энергично принялся застегивать красное платье. Аня покачнулась и, не сумев сохранить равновесие, ухватилась за брюки Печального: где-то ниже пояса.
Печальный в ужасе воздел длани к потолку, заверещал и вжался в стену коридора. Аня успела отдернуть руки, когда спорые телохранители втроем вцепились в штаны хозяина, как раз в то самое место, где только что были ее пальчики. Печальный взвыл, словно церковный кастрат.
