— С вещами надо обращаться бережно. Посмотри, ты бросила стол, и он развалился. Как Данила тебя терпит? Загадка.

Супруга майора встрепенулась.

— Где Данилка? — она расцвела и попыталась сорваться с места, но Игорь камнем завис на вытянутой руке.

— Сядь! — рявкнул он. — Сядь на обломки стола! Нет Данилы. Поехал твой муж новую люстру покупать. Заодно мог бы и новый стол купить.

На шумок забрела Элла Юрьевна. Она принесла в подарок нечто объёмистое, трогательно завёрнутое в шелестящую бумагу и украшенную зелёной розочкой.

— Я вам картину принесла. Работа известного художника, оригинал.

— Если там окажется её портрет, найду железный крюк и удавлюсь, — еле слышно прошептал Игорёк.

Тёща торжественно развернула шедевр.

— Всего лишь немного геометрии, — оживилась Лена. — Треугольники, квадраты, овалы. Как называется картина?

— Портрет любимой женщины с котом на фоне Эйфелевой башни. Полотно художника Гремелова, — фамилию Эллочка произнесла уважительно и с придыханием.

— Я, как только увидел, сразу понял — портрет! — Игорёк с подозрением уставился в нагромождение фигур.

— Типичный авангардист, — со знанием дела кивнула Лена. — Спорим, тот серенький треугольник — Эйфелева башня.

— Угу. И стоит она на голове любимой женщины, — согласилась тётя Валя.

— А почему у неё ноги квадратные и синие? — возмущался Игорь. — Вдруг ещё и волосатые? Такое изобилие оранжевой краски, мне орать хочется.

— Если бы тебе на голову поставили Эйфелеву башню, то и у тебя бы физиономия стала синей и квадратной.

— Кружки оранжевого цвета. Это кот! — догадалась Леночка. — Здоровый такой котяра.

— Кота зовут Пантелеймон, — вставила Элла Юрьевна. — Чистокровный перс.

— Я бы в такую бабу не влюбился, — упорствовал Игорёк.

— Почему три глаза? — удивлялась Инна. — Один — у квадратной бабы, другой — кота, а третий примостился в углу и смотрит оттуда …нехорошо.

— Дремучая ты, необразованная, — оскорбилась Эллочка. — Это всевидящее око художника, он за нами наблюдает, — мадам показала на небо.

— Умер, значит, — обрадовался Игорёк. — Так ему и надо, хватит народ пугать!

— Не радуйся. Он живее всех живых.

В офис заглянула Аня.

— Что за шум? Здравствуйте, Элла Юрьевна. О-о, картиночка! Котик-то подрос. Привет, Пантик! — Она постучала котяре по глазу и оглядела притихших коллег.

— Видите, девушка разбирается в искусстве, — восхитилась тёща.

— Я разбираюсь? — удивилась Аня. — Не-ет! Просто этот тщедушный Гремелов на днях пробрался в офис Димы и попытался вручить ему одно из своих творений. Я присутствовала при вторжении. Гений великодушно разъяснил нам, что есть кто, на его картинах. На всех полотнах, что мы имели честь видеть, были запечатлены рыжий кот Пантелеймон и любимая женщина художника. Позже, после трёх стопок коньяка, он признался, что смертельно ненавидит кота. Гремелов — мнительный эстет, любит носить белоснежную сорочку и чёрные брюки. Он является к даме сердца расфранчённый, а уходит из квартиры в густой рыжей шерсти. На следующее утро эстет отдирает пух от любимых штанов и желает мохнатой твари скорейшей кончины. Но котяра не спешит помирать, и мастер изливает накопившееся отчаяние в геометрической мазне. Размер Пантелеймона увеличивается, а цвет меняется от светло-желтого к ядовито-рыжему.

— Хорошо, что из картины шерсть не лезет, — заметила тётя Валя, — и мне жалко больного художника.

— Коллеги, куда мы повесим страдания художника? — беспокоился Игорёк. — Неплохая стена возле Аниного стола. Ты не против шедевра?

— Пусть висит. У клиентов буду интересоваться, что они видят на картине. Маленький психологический тест.

— Лично меня сильно обеспокоил глаз на лбу циклопки. Взгляд его любимой бабы лезет глубоко в душу и выворачивает, — тёща была откровенна.

— А-а! Так вы с похмелья купили это художество, — докопался до сути Игорёк.

Тёща, нахмурившись, уставилась на картину.

— Вешайте на стену! — приказала она. — Придёт день, и люди оценят шедевры авангардизма.

— Нам столько не жить, — пробурчал начальник.

— Мог бы и обычный натюрморт нарисовать, — Аня присела на стул. — Стеклянную вазочку с фруктами, корзинку с грибами …солёными, можно копчёную рыбку на газете. Воробьи под нашим окном постоянно что-то клюют. Скоро обед?

Инна искоса глянула на мобильник.

— Через два часа.

— Я не выдержу, умру от голода.

— Коллеги, никто не встречал банку с оливками? — спросила тётя Валя. — Я точно помню, что покупала в среду, а куда положила — не помню. С нашим ремонтом…

При слове «оливки» Аня встрепенулась.

— Где оливки? Дайте оливки!

— Аня, ты же ненавидишь оливки. Ты их съела?

— Да, хочу ещё.

— У меня нет, — Валентина растерянно присела на кривой стол и уставилась на прожорливую племянницу. — Купила одну.

— Банка красной икры подойдёт? — Элла Юрьевна внимательно разглядывала Аню.

— Подойдёт, — обрадовалась та. — Хочу красную икру. Игорь, дай ложку. Не чайную, доставай столовую.

Вернулся нагруженный коробками Данила, следом за ним в туристическое агентство заглянул Андрис. Мужчины разговаривали между собой, но при виде Ани, которая ела красную икру большой ложкой и без хлеба, замолчали.

— Что с ней? — тихо спросил Карлеонис у присутствующих.

Лена скорбно вздохнула, подошла к Ане и погладила подружку по голове.

— Валентина, вы же ближайшая родственница, а она …красную икру ест и оливки банками, — не выдержала Инна.

— Ничего не понял, — помотал головой Игорёк.

— Будет мальчик! — торжественно объявил Андрис.

— Анечка, мы с тобой идём к врачу, — пришла в себя ближайшая родственница.

— Зачем мне врач? — взъерепенилась любительница чужих деликатесов.

— Зачем? Затем, чтобы роды принять! — громыхал Карлеонис. — Димон знает?

— Откуда? Если она сама об этом не догадывается, — резонно заметила Лена.

— Анька, слушай новость дня: скоро ты станешь мамашей, — взялся за дело Андрис. — Дуй с тёткой на приём к врачу, а потом бегом к Димону, чтобы этот джедай не отвертелся.

Будущая мать выронила ложку, схватившись одной рукой за лоб, а другой за живот.

Джип мчался по кольцевой, со свистом разрезая прохладный, упругий воздух. Давненько Андрис не испытывал такого удовольствия. На его улице случился праздник! Сейчас он притормозит у обочины, наберёт номерок Димона и поздравит родственника с предстоящим отцовством. Нет! Он лично поедет к этому надменному засранцу и насладится его растерянностью. Анька беременна от Димки — лучшее событие месяца!

Бурлящий эмоциями Карлеонис лихо подрулил к офису будущего папаши, бодренько выпрыгнул из машины и, сияя точно натёртая бляха, вбежал в здание. Перепрыгивая через ступеньку, взлетел на этаж и уже спокойнее, изображая лёгкую скуку, вплыл в приёмную. Там, игнорируя вопль новой секретарши, протопал в кабинет. Хозяин кабина стоял возле окна и любовался городским ландшафтом, покрытым зелёной дымкой. При появлении Андриса и вредной секретарши, даже не развернулся на шум.

— Привет. Сильно торопился? Присядь, отдохни.

— Анька твоя беременна! — выдал залп Карлеонис и недовольно скривился.

Всем новостям новость, а он не смог преподнести её с помпой.

— Слышал. Уже звонила парочка доброжелателей, ты — третий.

У Андриса даже скулы свело от огорчения. Не сразу получилось заговорить, из груди рвался подозрительный хрип.

— Она поглощает тоннами всё солёное: оливки, икру. Просила меня купить маринованных грибов, представляешь?

— Отказал?

— Не гони беса. Купил, конечно. Правда, хорошая новость? Или ты не рад?

Дима развернулся и с насмешкой взглянул на заполошенного Карлеониса.

— Замечательная новость. Вот только схожу и поругаюсь с любимой на предмет сокрытия информации, а потом буду радоваться.

— С беременными лучше не ругаться. Их можно кормить, утешать, ещё жениться на них надо.