— Спасибо вам. — Попрощалась я с доктором.

По дороге заглянула к бабушке, ободряюще ей улыбнулась и пообещала прийти завтра. Из клиники выходила с тяжелым сердцем. Мысли путались, решение никак не находилось. Нужно было с чего-то начинать. Вот только с чего? Я подумала, что хорошим началом могла бы стать чашка горячего, просто обжигающего чая и направилась в сторону кафе.

Инопланетная брошюра так и осталась лежать на столе врача.

Решив, что пирожное мне теперь не по карману, взяла чашку чая с лимоном и направилась за уединенный столик в углу. Там, скинув куртку и рюкзак, неспешно стала просматривать телефонные контакты. Жаль, почти никто из них не мог мне помочь.

Долистав до конца, вдруг увидела телефон Янковской Юлии. Ее я знала с детства. Нет, мы не дружили, не были лучшими подругами, но в школе поддерживали хорошие отношения. Поступили в один ВУЗ и тоже не конфликтовали. Один единственный раз сферы наших интересов пересеклись. Точкой преткновения стал все тот же Мишка Кудинов, который Юлю бросил еще до меня. Когда я с ним стала встречаться, Янковская какое-то время посматривала на меня с затаенной злобой, но потом, когда ее участь не миновала и меня, успокоилась и даже как-то подсела ко мне в кафе поболтать о погоде и учебе.

Но сейчас дело было совсем не в ней, а в ее отце — видном и известном бизнесмене Сергее Янковском, а по совместительству бабушкином ученике. Да, Полина Ивановна Трофимова была его педагогом и классным руководителем в школе, и навсегда осталась любимой учительницей. Он заезжал к нам на каждый праздник с дежурным букетом и тортом, всегда оставался попить чаю и долго вспоминал с бабулей школьные годы.

Если кто и способен мне помочь, то только он. Вот только адреса Янковских я не знала, а контакта самого Сергея у меня не было. Но ведь все можно узнать через Юлю. Нам бы время не упустить, а потом я все продам, поменяю и верну ему долг.

В душе, как прекрасный цветок, расцвела надежда. Я не спеша допила чай, глубоко вздохнула и ринулась в бой — то есть набрала Юлькин номер.

Гудки шли долго. Каждый, как крошечный камешек, разбивал мою вспыхнувшую надежду. Может зря я? Они ведь нам совсем чужие, посторонние. Но больше обратиться не к кому, поэтому, сжав трубку, я ждала и ждала.

Наконец, мне ответили. На заднем плане раздавались чьи-то крики, смех и звучала музыка. Я взглянула на вечернее небо. А чего я собственно хотела? Народ развлекается по вечерам, а уж Янковская очень любила разные клубы и тусовки.

— Варька, привеееет! — закричала она. — Тут так шумно, еле поняла, что мобильник звонит. Подожди, я в холл выйду, там немного тише.

Послышался перестук Юлиных каблучков, музыка стала менее отчетливой и скоро я услышала уже вполне нормальный голосок Янковской.

— Ну, привет, подруга, какими судьбами?

— Привет, Юль. — Начала я. — Тут такое дело, ты наверное слышала, что на нас с бабушкой напали скалаты?

— Да-а-а… — протянула она, явно затягиваясь. — Жуткие твари! Жуткие! Слышала, Варенька, и про тебя, и про бабушку твою. Отец хотел к вам поехать, но его срочно на конференцию аж в Японию вызвали.

— В Японию? Ох, Юля, мне бы с ним связаться как-то.

— Ничем помочь не могу. Даже нам с мамой, под страхом смертной казни, запрещено ему звонить самим. Что-то у него там очень серьезное.

— Как же мне быть? Он мне так срочно нужен и времени ждать нет. Счет на часы идет.

— Да-а-а, дела-а-а-а… — протянула Янковская, но потом вдруг оживилась: — А знаешь что, Варька, приезжай-ка ты ко мне! Клуб в центре «Старый Загреб» знаешь?

Клуб я знала. Тем более, он находился всего в паре кварталов от моего дома. Вот только не понимала, зачем мне туда тащиться, если Сергея Янковского там все равно нет, а Юлька сама даже позвонить ему не может.

— Прости, я не могу, — поспешно ответила я, уже собираясь отключиться.

— Постой! Да постой же ты! — заорала в трубку Янковская. — Знаю я, что ты не любительница таких развлечений. Хотя зря! Здесь сегодня такие мальчики айрины, ну просто все девчонки на слюни изошлись!

— Извини, Юль, пора мне.

— Трофимова! Дай мне сказать! Отец запретил нам звонить ему самим, но мне лично он звонит каждый день в девять. По нему часы сверять можно. Поэтому говорю, приезжай, расслабишься, на людей посмотришь, а заодно и с ним поговоришь.

Я посмотрела на часы — восемь без пяти минут. От клиники до «Загреба» добираться минут сорок, я как раз успеваю, даже если выпью еще чашку чая.

— Хорошо, Юль. Я приеду.

— Тут аншлаг сегодня, посторонних не пускают. Толстому охраннику скажешь пароль — черную кошку ночью не видно. Запомнила?

— Запомнила. — Ответила я, хоть и слабо представляла, как буду озвучивать взрослому мужчине идиотский пароль.

— Тогда до встречи. Мы в восьмой вип-зоне, выловишь официанта, он проводит. — И Янковская отключилась.

— До встречи, — сказала я уже молчащей трубке.

Видок у меня, прямо скажем, не клубовский. Так ведь и не развлекаться туда иду. Тем более, возможно, это единственное, что я смогу сделать для бабушки.

Ровно через сорок минут я сошла на нужной остановке. «Старый Загреб» заманивал разноцветными огнями своих посетителей и посетительниц на другой стороне дороги. Хотя, ему и заманивать не нужно. Перед входом бесновалась толпа разряженных девиц, тщетно пытаясь попасть внутрь. Их сдерживала дюжина охранников.

Да-а-а-а! Что-то Янковская напутала. Мне не то что пароль сказать, к любому из мордоворотов подойти не дадут. Вон одна пролезть хотела, теперь подвывает в сторонке с расцарапанной физиономией.

Я посмотрела на всхлипывающую девушку и увидела за ее спиной огромного, действительно толстого мужчину в светлой рубашке с коротким рукавом, несмотря на осеннюю погоду и хмурое небо. Он точно имел доступ в клуб, потому что в таком прикиде и околеть недолго.

Тут к «Загребу» подлетел один из аппаратов, которыми пользовались для передвижения айрины, и толпа девчонок приветственно взвыла. У пострадавшей мгновенно высохли слезы, и она ринулась в гущу событий, в надежде на свой персональный лотерейный билет.

Я же не стала искушать судьбу и тоже воспользовалась ситуацией.

На всякий случай, опасливо оглядевшись по сторонам, еще раз убедилась, что персоны красавцев айринов, гордо шествующих прямо ко входу и скупо улыбающихся девушкам, поклонниц интересуют гораздо больше чем, собственно, скромная моя. Толстый охранник смерил меня взглядом. Видимо, не впечатлился, потому что сплюнул на землю и, что-то напевая себе под нос отвернулся, всем своим видом показывая, что интерес ко мне утерян безвозвратно.

Да не очень то и хотелось! Но, прости, дядя, у меня обстоятельства. Набравшись храбрости, я все же направилась к массивной спине секьюрити, привстала на носочки и похлопала его по плечу. Обернулся. Даже выражение лица из брезгливо-отстраненного стало удивленным, но совсем не дружелюбным.

— Вали отсюда! — процедил он.

— Мне бы… — куда-то растерялась вся моя уверенность.

— Мест нет, итак клубешник забит шалавами под завязку, а вы все лезете и лезете! Шуруй давай, а то ментов вызову!

Вот козел! Ладно, про какой там пароль Янковская говорила? Я подошла к нему вплотную и, глядя прямо в заплывшие глазки, медленно, но четко произнесла:

— Черную кошку ночью не видно.

— А-а-а-а! — протянул толстяк. — Так бы и сказала, что ты из богатеньких. А так с виду и не скажешь. Серая какая-то, невзрачная. Ладно, прошмыгивай, пока толпа не засекла.

И передо мной открыли неприметную дверку, в которую я и юркнула, оказавшись в узком длинном коридоре. Он привел меня в большой зал, битком набитый людьми. Ревела музыка, все куда-то сновали, толкались, смеялись, создавая еще больший хаос, чем тот, который царил сейчас у меня в голове.

Из общей массы, конечно, выделялись айрины. Их длинные волосы светлых оттенков от золотого до пепельно-платинового привлекали внимание, а идеальные тела и прекрасные лица заставляли женские сердца биться быстрее. Хотя, все они, если честно, проигрывали моему спасителю. Возможно потому, что одев обычную, привычную любому землянину одежду, перестали быть сверх существами. Тот айрин с драконом на плече показался мне богом, в этих же не было ничего сверхъестественного.