— Бабуля, но мне, возможно, придется улететь от тебя! Не в соседний город! На целых полгода!

— Ну так и что же? Мне урсуле-тао больше жизни отмерили, а общаться мы с тобой и по их связи сможем. Думаю, ты правильно сделала, что подписала контракт. Тебе выпал шанс посмотреть планету своих предков.

— Предков?

— Конечно, или ты думаешь, что язык, так похожий на язык айринов, который в нашей семье передается из поколения в поколение, мы сами придумали? — И снова улыбка тронула тонкие, бледные губы бабушки. — Нет, милая моя. Помнишь, в детстве и я, и мама рассказывали тебе сказку, как однажды в степи молодой сын князя нашел умирающую девушку?

— Это была моя любимая сказка.

— А если это не сказка, а семейная история, дошедшая до нас? Вспомни, там ведь девушка, которую потом этот князь назвал женою своею, говорила на никому неизвестном языке.

— И звали ее Тая, — напомнила я.

— Думаю, она сама назвала себя «тао», а в Таю ее потом уже люди переделали. Понимаешь? Тая Дахак жена Степана Лопухина, прародительница нашего рода.

— «Тао-дахак»… — задумчиво произнесла я. — Значит, она тоже не открыла Степану своего настоящего имени, а представилась социальным титулом.

— Думаю, представилась. Но потом… И история об этом, конечно, умалчивает.

— Полагаешь, они полюбили друг друга?

— Варенька, иначе бы не было истории. Сказки, они всегда со счастливым концом. И потом, не полюби они друг друга, то не было бы и нас с тобой.

Мы просидели еще час. Бабушка чувствовала себя прекрасно, но и отдохнуть ей тоже не мешало. Поэтому я попрощалась и отправилась домой, чтобы подготовить квартиру к ее возвращению.

— Это чудо какое-то! Воистину чудо! — встретил меня в коридоре Геннадий Захарович. — Все показания в норме, словно и не было ничего!

— Когда я смогу ее забрать?

— Да хоть завтра! Сегодня мы еще немножечко за ней понаблюдаем! — и он, кивнув мне на прощанье, едва не пританцовывая, направился к палате бабушки.

Но меня ждала еще одна встреча.

Обычно полупустой центральный холл клиники, на сей раз был полон народа. Здесь собрался почти весь медицинский персонал. По крайней мере, его женская половина. Так же, создавалось впечатление, что вниз спустились абсолютно все ходячие пациентки. Причем, дамы успели принарядиться, накраситься. Их взгляды были устремлены в одну сторону.

Грешным делом, я сначала подумала, что меня решил дождаться Данру. Вторым предположением было, что урсуле-тао, который помог вылечить мою бабушку, еще не покинул этих стен. Но реальность оказалась куда неприятнее. Прямо на крыльце, подставив идеальное лицо солнцу, стоял ОН.

Ну и пусть стоит. Мне-то что! И я, поправив рюкзак и глубоко вздохнув, направилась к выходу.

В душе почти обрадовалась, когда удалось миновать стеклянные двери и дойти до ступеней. Но потом…

— Отоми! — меня окликнули.

Хотелось, очень хотелось крикнуть: «Иди к черту, таори-дахак!», но я лишь замерла на месте, так и не повернувшись к зеленоглазому. Он обошел меня и встал, загораживая солнце. Я чувствовала его взгляд, но в глаза смотреть больше не рисковала.

— Отоми… — как-то очень трогательно и нежно у него это прозвучало.

Сердце дрогнуло, пропустило удар, а затем застучало с удвоенной силой. Бархатный голос обволакивал. Нет, больше я тебе не поддамся. Если между нами и суждено чему-то случиться, то я хочу все чувствовать и осознавать! Сама! Без чужого вмешательства.

— Что вы хотели, таори-дахак? — как можно холоднее спросила я. Голос не дрогнул, не подвел.

— Отоми… — Почему-то сейчас это больше наминало стон.

— Извините, у меня мало времени! — я хотела пройти мимо. Хотела. Но он сграбастал мои ладонь, сжал их своими. И от его тепла кровь вскипела, а дыхание на какой-то миг просто прервалось.

— Маленькая отоми… Мы поговорим. Сейчас. Не здесь. — И снова меня ставили перед фактом, ни капли не интересуясь моим мнением.

— Руки! — взревела я.

— Что? — не понял айрин.

— Руки убрал! — и я многозначительно посмотрела на наши соединенные ладони.

— Ты моя тайлина! — жестко известили меня.

— Стану ею. Через два дня и пятнадцать часов. А пока я свободная гражданка Земли.

Руки отпустили. Только чудом я не сорвалась на бег, но удалялась от клиники быстрым шагом, выпрямив до хруста в позвонках спину.

— Я не хотел тебя обидеть… — донеслось до меня очень тихое, и, как мне показалось, наполненное грустью.

Я даже остановилась на секундочку.

— Но обидел… — едва слышно прошептала я и поспешила дальше к автобусной остановке.

Два дня. Всего лишь два дня я принадлежу себе, а дальше… Дальше неизвестность, непонятность и непривычность. Так думала я, когда драила квартиру, намывала окна, меняла постельное белье, стирала и готовила, чтобы бабушка вернулась в привычную, наполненную запахом чистоты и уюта, квартиру.

Забирала ее на такси. Экономить больше не имело смысла. Глобальных расходов не намечалось. Проблемы решили айрины. Была ли я им благодарна? Конечно. А на то, что меня ожидало, под влиянием бабушки, стала смотреть философски и даже заинтересованно.

Два дня мы провели с ней неразлучно. Даже в университет съездили вместе. Много гуляли, еще больше разговаривали, засиживаясь за чаем с ее волшебными пирогами едва ли не до утра.

Вечером собирала рюкзак. Фото, мягкая игрушка любимая с детства, зачем-то конспект по истории.