И, наверное, я бы все-таки упала, наделав при этом много шума, если б ни чьи-то руки, внезапно схватившие меня за талию. Сердце мигом встрепенулось испуганной птицей и отчаянно забилось, стремясь вырваться из грудной клетки. А тихий вскрик замер на губах, как только их накрыла чья-то ладонь. «Все-таки обнаружили!» — пронеслась отчаянная мысль и тут же отступила под доводами разума. Ведь, если напавший — один из тех дикарей, он бы наверняка не стал помогать прятаться, а наоборот вытолкнул на поляну.
Я завертелась, пытаясь рассмотреть неизвестного похитителя, но его объятия стали только крепче. Что ж, понятно: проявлять интерес и сопротивляться сейчас бесполезно, и я послушно шагнула назад, чувствуя за спиной чье-то твердое, словно выкованное из металла тело. Однако чуть позже мое любопытство было удовлетворено, и, должна признаться, действительность превзошла все самые смелые предположения.
Когда тиски чужих объятий немного ослабли, я наконец обернулась и тотчас утонула в знакомых ярко-оранжевых словно лавовый поток глазах. Все замерло в одно мгновенье, а потом… сердце будто сорвалось в стремительный полет. Не может быть! Танрей?! Здесь?! Или это всего лишь обман зрения?! Осторожно, все еще не доверяя самой себе, я прикоснулась к нему, и тотчас чешуйки слегка царапнули кожу. Значит, он действительно нашел меня! От этой мысли внутри словно взорвался фейерверк, и на глазах от счастья и облегчения выступили слезы. Чудовище тихо рыкнуло, но я ни капли не испугалась, ведь прекрасно знала: там, за этой толщей мышц и чешуи, бьется сердце моего капитана. И действительно, стоило ему только принять свой привычный облик, как передо мной предстали такие до боли знакомые черты лица. Кажется, за то время, что мы не виделись, Рей ничуть не изменился, разве только немного резче обозначились скулы, да и морщинка на лбу стала чуть глубже.
— Как ты? Не ранена? — его плечи под моими ладонями будто окаменели.
— Со мной все хорошо, — проговорила я, чувствуя, как сердце наполняется теплом от его заботы, словно иссушенный в пустыне источник дождевой водой.
Танрей немного расслабился и уже заговорил с более привычным ехидством:
— Драгоценная, а ты, смотрю, не иначе как от скуки решила погулять по незнакомому лесу, а за одно познакомиться с аборигенами?
— Конечно! Я же на самом деле обожаю прогулки на свежем воздухе и новые знакомства, — ни единым словом не соврала я.
Капитан усмехнулся, а мой взгляд так и прикипел к его губам. Кажется, мы не целовались целую вечность.
Не помню, кто потянулся первым, он или я, а может мы сделали это одновременно, и тотчас оба потерялись в огненном вихре, неистовом и безудержном. Танрей словно делился своим внутренним пламенем, и ледяная броня, несмотря на все запреты разума и собственные принципы, таяла от его прикосновений. На долгие мгновения и лес, и чужая планета, и проблемы будто перестали существовать, остались лишь мы и тот внутренний огонь, который теперь горел в нас обоих. Ох, как бы мне хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечность, но реальность (будь она неладна!) громко стучала барабаном дикарей где-то уже совсем близко.
— Пойдем! Тебе не место в этом лесу! — чуть хрипловатым голосом проговорил капитан.
Я кивнула. Хоть какие-то аборигены сейчас волновали меня гораздо меньше, чем недавний поцелуй.
Я долго прятала голову в песок, пыталась убедить себя, что нас с капитаном связывают лишь договор и обоюдная симпатия. А теперь, наверное, пришло время признаться: я чувствую к нему нечто гораздо большее. Но… и тотчас из памяти выплыл образ сестры. Нежный румянец на щеках, теплая улыбка… Я помню искорки радости в ее глазах, когда я впервые поднялась в воздух. И помню ее тревогу, когда мне вдруг пришло в голову участвовать в ортионском летном шоу. А потом… последние месяцы ее жизни… потухший взгляд, бледная, словно прозрачная кожа, и самое страшное — добровольный отказ от крыльев! Ради любви она навсегда отреклась от неба и полетов, а за одно и от того чувства свободы, которые они дарили каждому ортионцу. Нет-нет, я ни за что не хотела повторить ее судьбу, потому-то и относилась слишком осторожно к любой сердечной привязанности. Впрочем, должна признать, настолько сильных и ярких эмоций как с Танреем, мне еще никогда не доводилось испытывать.
Я покосилась на капитана: и как только раньше не замечала, на сколько он все-таки красив?! Эти яркие, словно в них живет само пламя, глаза, четко очерченные скулы, выразительные губы… Так, стоп, Лори! Лучше подумай о чем-нибудь другом! Например…
— Кстати, Рей, а как ты оказался в этом лесу? И что случилось с Кейсеем? Это все-таки он отправил нас с Филоменой на пиратский корабль? — выпалила я, вдруг вспомнив, сколько еще всего не знаю.
Капитан усмехнулся:
— А я-то все жду, когда же ты начнешь задавать свои вопросы?
Я вздохнула. Ну не признаваться ведь, о чем все это время думала на самом деле?!
— Ладно, драгоценная, расскажу все, что
знаю сам, — и после небольшой паузы, продолжил: — Когда на следующий день после твоего ошеломляюще смелого появления в моей комнате… — Рей насмешливо покосился в мою сторону, и я тут же почувствовала, как щеки наливаются жаром, — … к завтраку не явились ни мой брат, ни Филомена, я конечно удивился, но не слишком расстроился. Наоборот перспектива провести время только с тобой грела мое сердце ровно до того самого момента пока я не понял: ты тоже не придешь. Потом тебя долго искали по всему дому… — Танрей на секунду замер, словно к чему-то прислушиваясь, а затем вдруг предложил: — Если устала, можем немного передохнуть!
И только теперь я обратила внимание: барабанного грохота совсем не слышно. Впрочем, желание оказаться от дикарей как можно дальше пока еще пересиливало усталость, и я отрицательно покачала головой.
— Хорошо, птичка, — вздохнул Рей и продолжил рассказ: — В твоем исчезновении я, конечно же, сразу заподозрил своего братца и несостоявшуюся невесту, поэтому первым делом отправился к Кейсею. Тот до сих пор лежал в кровати и выглядел, мягко говоря, неважно. Наверное, таким бледным и осунувшимся я не видел его еще никогда. Но даже в таком состоянии Кейсей пытался юлить и врать. Он долго ни в чем не хотел признаваться, и только когда я его прижал, этот гад рассказал о розовой плесени, — в глазах капитана на мгновение вспыхнули молнии. — Да я был готов его убить, как только представил, что ты… что тебя…
— Тш-ш-ш, все хорошо. Я жива и здорова!
Танрей глубоко вздохнул и привлек меня к себе.
— Прости, птичка, но та судьба, что ждала тебя в руках у пиратов, показалась мне еще хуже, чем твоя смерть. Как же я возненавидел в один момент и своего братца, и управляющего, что обрекли тебя на подобную участь.
— Постой, но при чем здесь Лерий? — не поняла я.
— Хм, а ведь ты оказалась на счет него права. Он действительно всегда был предан нашей семье, но только на свой манер. Лерий полагал, что ни я, ни мой отец недостойны занимать должность Главы такого богатого и знатного рода. Вот он и решил восстановить справедливость на свой лад: помочь Кейсею занять мое место. А от всех, кто этому мешал, попытался избавиться. Правда, смерти в моем доме он все же не мог допустить. К тому же у Лерия появился нежеланный свидетель, и управляющий действительно вынуждено вколол вам антидот.
— Ему приказали? Но кто?! Неужели Кейсей?!
— Нет, драгоценная. Мой братец тогда был не в том состоянии, чтобы вообще издавать хоть какие-нибудь звуки. Но тут на беду Лерия вмешалась моя племянница. В тот вечер она заигралась допоздна, а потом решила зайти к отцу, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Думаю, малышка сильно испугалась, когда увидела ваши тела на полу, и управляющего, нависшего с пузырьком над ее отцом.
— Представляю, сколько вопросов посыпалось в тот момент, — усмехнулась я, на этот раз искренне радуясь чрезмерному любопытству Лии.
— Ну да, — хмыкнул капитан, — а Лерий был в тот момент так растерян, что не смог быстро придумать объяснение, вот и пришлось вводить антидот вам всем. Потом, правда, управляющий пришел в себя и смог убедить малышку, что отправляет вас в сказочную страну, где ее тетя Филомена будет необыкновенно счастлива.
