— Как же я за вас рада! Совет вам да любовь! А за меня можете не волноваться: я — девушка современная, с крепкой психикой и стальными нервами, все понимаю, принимаю и поддерживаю, но напрашиваться к вам третьей не собираюсь, — и старательно растянула губы в улыбке.

Филомена и Кейсей замерли.

Так… неприятели временно остановлены и дезориентированы! Кажется, пора делать ноги! Но не успела я и шагу ступить, как девица очнулась и рассерженно зашипела, а рука любвеобильного родственничка Танрея сомкнулись на моей шее. И не успела я издать ни единого звука, как меня резко втолкнули в комнату. Дверь с тихим причмокиванием въехала в стену, и я осталась один на один со своими врагами.

— Сейчас я выцарапаю ее бесстыжие глаза! — к моему лицу потянулись пальцы Филомены с длинными, острыми ногтями, словно у гарпий с планеты Фройн. — А потом раздеру на мелкие кусочки! — зашипела умница и красавица со змеиным языком.

— Да подожди ты! — внезапно рявкнул Кейсей, оттаскивая ее в сторону.

Девица обожгла его гневным взглядом, но когти от моего лица все-таки убрала.

— Эра Глория, вы же — умная девушка! — неожиданно проговорил братец Танрея.

Приятное, что он наконец осознал этот факт.

— Тогда почему же вы не послушали меня, когда я вам предлагал уехать? — и он в притворном сожалении покачал головой. — Ай-ай-ай! А теперь мне придется лично заняться вашей судьбой.

От его слов я напряглась, пытаясь понять, что же он задумал.

— Фила, принеси розовую бутылочку из верхнего ящика стола.

— С удовольствием, милый, — пропела Филомена с каким-то внутренним триумфом и выплыла из комнаты.

А мое сердце забилось еще тревожней, предвидя очередные неприятности.

— Что вы собираетесь делать?! — выпалила я.

— Избавиться! — хмыкнул Кейсей, поглядывая на меня словно на нечто крайне вредоносное и неприятное.

— Убьете?! — и мои глаза от изумления и страха совсем округлились, а воздух застрял где-то еще на вдохе.

— Милая моя, конечно же нет!

И я позволила ему попасть в легкие.

— Как ты себе представляешь, чтобы я, аристократ до мозга костей, позволил себе марать руки о какую-то инопланетянку?! — возмущенно продолжил эр.

Ах, как же мне в тот момент захотелось воздать почести высокомерию и снобизму местных сливок общества.

— Но за меня это сделают другие!

И натянутая тетива внутреннего напряжения тотчас с тонким визгом лопнула.

Я инстинктивно попыталась отступить подальше от этого опасного типа, но он схватил меня за руку и удержал на месте.

— Куда же вы так спешите, крылатая эра?! — ухмыльнулся он, уставившись в мои расширенные от страха глаза.

Но ни ответить, ни уж тем более сделать что-нибудь я не успела, как в комнату вернулась Филомена и протянула своему любовнику флакон.

— Так… пора немного поэкспериментировать и опробовать на ортионцах действие розовой плесени, — пробормотал Кейсей.

Хм, что-то мне совсем не нравится это название, и вообще я против опытов над разумными формами жизни, особенно такими как я! Но разве кому-нибудь сейчас интересно мое мнение?!

Я почувствовала, как все холодеет внутри, когда взглянула в горящие ненавистью глаза Филомены, и вдруг совершенно отчетливо поняла: мне действительно сейчас придет конец, если не сделаю хоть что-нибудь. Не иначе как от отчаяния я бросилась на Кейсея в надежде выбить у него из рук этот злополучный флакон и тем самым отсрочить расправу. Наперерез мне тут же кинулась Филомена, но было уже поздно. Я успела зацепить руку мужчины, злосчастный флакончик вылетел из его пальцев и все-таки разбился.

Его содержимое легким невесомым облачком поднялось в воздухе, и комната наполнилась приятным фруктовым ароматом.

«И совсем эта плесень не страшная», — еще, помню, подумала я, прежде чем увидела, как по лицу Кейсея пробежала болезненная судорога и он упал, извиваясь от боли. Филомена истошно завопила, а затем тоже свалилась на пол.

С расширенными от ужаса глазами и трясущимся как в лихорадке телом я наблюдала за этими двумя и все ждала, когда же подобная участь постигнет и меня. Однако неприятные симптомы все не приходили и не приходили. Единственное, что я почувствовала, это как закружилась голова, перед глазами все поплыло и навалилась темнота.

Когда я открыла глаза, розовая дымка больше не висела в воздухе, а все вокруг казалось каким-то бесцветным, словно из комнаты выдавили все краски. Медленно, преодолевая слабость и боль во всем теле, я повернула голову и поняла, что нахожусь здесь не одна. На соседней точно такой же узкой кровати, как и моя, лежала какая-то женщина. Я не могла рассмотреть ее лица, зато чужое ярко-зеленое платье почему-то показалось мне знакомым. Но где же я могла его видеть? Неожиданно тишину комнаты нарушил громкий храп. Я вздрогнула всем телом, в памяти что-то щелкнуло, и тотчас всплыл образ Филомены в точно таком же наряде, как и на незнакомке. «Стоп! Неужели это она?!» — подумала я, вслушиваясь в рулады, которые выдавала сейчас эта высокородная эра голубых кровей.

Но если с вопросом выяснения личности удалось разобраться довольно быстро, то вот остальное по-прежнему оставалось за гранью понимания. Ведь, исполняя обязанности Хранительницы, я успела хорошо изучить дом Танрея и теперь могла с уверенностью сказать: эта крохотная комнатушка не имела никакого отношения к особняку капитана. Хотя, если мыслить логически, мы должны были находиться либо там, но под присмотром врача, либо в местной больнице, однако эта серая комната никак не тянула ни на первое, ни на второе. Но отчаиваться и впадать в уныние я не спешила, поскольку уже не в первой попадала в, казалось бы, безвыходную ситуацию. К тому же я надеялась получить хоть какие-нибудь объяснения от Филомены, с которой мы на этот раз, похоже, оказались в одной лодке.

Следующее мое пробуждение оказалось еще неприятней предыдущего. На этот раз я очнулась от чужих прикосновений где-то в районе шеи. Кто-то нежно… пытался ее сдавить.

Меня хотят убить?! И тут же мысленно отметила, что стараются как-то слабо. В конце концов, решив закончит эти издевательства, я открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо сиятельной и непревзойденной Филомены. Правда, сейчас аристократка выглядела неважно и скорее напоминала одно из чучел, которыми у нас на Ортионе отпугивали птиц. Ее всегда сложная прическа превратилась в настоящее гнездо, а макияж так поплыл, что все краски полностью смешались, и от былой красоты не осталось и следа. К тому же совершенно дикий оскал и когти, которыми эта гарпия… ах, простите аристократка голубых кровей сейчас царапала мою шею, совсем не добавляли ей шарма.

«Да сколько можно-то?! — так и хотелось прикрикнуть на эту ненормальную. — Ну не умеешь душить — так не берись!» Но Филомена вскоре и сама поняла бесполезность своих попыток, а потому вся как-то разом сдулась. «Все, больше не могу», — прошептала она и, оторвав руки от моей шеи, шлепнулась на пол.

Я взглянула на нее. Девица тяжело дышала и сейчас мало напоминала ту соблазнительницу, которая пыталась очаровать капитана.

— Чего вылупилась?! — прохрипела она, обжигая меня злым взглядом: — Как же я тебя ненавижу! Ты наглая, уродливая… — и понеслось.

Когда же словесный поток наконец иссяк, я хмыкнула, совершенно не принимая близко к сердцу все эти эпитеты, и задала вопрос, который волновал меня сейчас больше всего:

— Филомена, а мы вообще сейчас где?

Эра неожиданно выдала нечто непечатное.

Хм, вот так реакция!

Затем она взглянула на меня каким-то оценивающим взглядом и вдруг с ехидством выдала:

— Нет, я конечно всегда знала, что ты рано или поздно окажешься в месте подобном этому.

Но потом девица, видимо, вспомнила о своем точно таком же положении и ее плечи поникли.

— Рассказывай! Нечего делать тайны, когда обе летим на одних крыльях, — проговорила я.

Филомена шумно выдохнула, затем еще раз смерила меня полным какой-то обреченности взглядом и проговорила: