А чуть позже, когда глаза у меня потихоньку начали слипаться, за дверью неожиданно послышались глухие удары. Они то приближались, то удалялись, и я никак не могла понять, что они означают, но глупая надежда неизвестно на что уже расправила крылья. Филомена тоже не спала. Я почувствовала, как она крепко до боли сжала мои пальцы.

Да, мы обе волновались и надеялись на чудо. Кстати, последнее так грохнуло уже совсем рядом, что я замерла от неожиданности, а сердце наоборот понеслось вскачь. Затем все снова стихло, но спокойствия это почему-то не принесло. Я чувствовала: за дверью кто-то есть, мне даже показалось на мгновенье, что я слышу его тяжелое дыхание.

Идеальную тишину каюты разрезал протяжный скрип, и я затаилась, пытаясь сквозь выстукивание звонких молоточков в голове поскорее понять, что же нас ждет впереди. Дверной проем слабо осветился, и на пороге появилась темная, чудовищно огромная фигура. От ее вида сердце тут же провалилось даже не в пятки, нет, оно, кажется, закатилось в самый дальний угол каюты. А я сама с такой силой вжалась в стену, словно это могло увеличить дистанцию с этим опасным великаном. Филомена же и вовсе не сдержалась: ее тонкий пронзительный визг разнесся, наверное, по всему кораблю.

Фигура вдруг шевельнулась, и я заметила, как в руке неизвестного что-то блеснуло. «Оружие!» — пронзила словно тонкой иглой мысль, и все внутри сжалось в ожидании выстрела. Но вместо него в каюте неожиданно вспыхнул яркий свет. От него пришлось на мгновение даже зажмуриться. Ну а когда я наконец открыла глаза…

Удивительно, но обычное освещение превратило зловещую фигуру в довольно высокого мужчину в военной форме, а оружие на самом деле оказалось всего лишь небольшой лопаткой, какую обычно использовали спасатели.

— Лейтенант Уил Стейтс. Двадцать четвертый военный корпус Федерации, — представился незнакомец.

И напряжение окончательно ушло.

Фух! Значит, спасены!

Я широко улыбнулась, чувствуя такое облегчение, от которого захотелось даже взлететь.

Хм, только почему этот Уил Стейтс кажется мне теперь каким-то знакомым?! Я пригляделась внимательней: довольно грубые черты лица, широкий нос, густые брови и нежно-сиреневый, словно цветы пивронии, оттенок кожи. Точно! Я легонько стукнула себя по лбу. Именно он стоял в рубке рядом с капитаном того корабля, который мой бестелесный дух встретил в космосе. Но… тогда, выходит, чудо все-таки произошло, и я как-то передала сигнал о помощи?!

— А вы, смотрю, не торопились нас спасать! — между тем проговорила Филомена, возвращаясь к своей привычной манере ведения разговора.

Ну надо же, очнулась!

— К сожалению, пиратский корабль при задержании получил повреждения и нам пришлось разобрать завалы, прежде чем мы смогли пробиться на нижние отсеки, — спокойно пояснил он. — Ну а теперь прошу следовать за мной.

Филомена поднялась первой и с такой важность проплыла мимо, будто находилась сейчас не в убогой комнатушке, а на светском приеме. И это впечатление не портило ни грязное платье, ни спутанные волосы, ни темные круги под глазами. Как есть, истинная благородная эра!

«Хм, а потеплению в наших отношениях теперь скорей всего конец», — подумала я, но переживать по этому поводу не стала. А пока мы, следуя за своим спасителем, обходили очередные груды пластика и искореженного металла, все пыталась понять, как смогла заставить военный крейсер сменить курс и прилететь за нами. Но мучилась в неведение я совсем недолго и вскоре получила ответы на большинство своих вопросов.

Во-первых, крейсер действительно оказался тем самым космическим кораблем, в котором побывал мой бесплотный дух. Во-вторых, без всякой возможности передать сигнал о помощи, я все же смогла это сделать, когда совершенно случайно оказалась внутри пульта управления и сбила все автоматические настройки. Ну а пока техники их восстанавливали и крейсер дрейфовал в открытом космосе, система слежения обнаружила пиратский корабль. От военных ему уйти не удалось, и в результате пираты теперь сидели взаперти на нижних отсеках, а мы с Филоменой — наверху, в жилом секторе.

На военном крейсере нам выделили по небольшой каюте с узким топчаном, крохотным столиком и встроенным в стену шкафом — в общем, спартанские условия, которые, к слову сказать, меня совсем не смутили. Ведь после путешествия на корабле Танрея я уже имела четкое представление, как живут военные во время космических перелетов. А вот Филомена, видимо, вспомнив, что она — особа благородных кровей, всем своим видом выражала недовольство. Хотя после нашей камеры у пиратов с отсутствием даже минимальных средств гигиены и дырой в углу вместо туалета, любая каюта теперь должна была казаться просто сказкой. Да, уж… все познается в сравнении.

Кроме того, настроения Филомене не добавили и разъяснения капитана. Оказывается, крейсер летел на задание и не то, что не мог изменить курс ради благородной эры, но даже сообщить о нас на Дорг. От этого известия Филомена немного присмирела. Но теперь к перепадам ее настроения я относилась более спокойно: девица по-прежнему не вызывала у меня особого восторга, но и того внутреннее раздражение, как в начале знакомства, тоже не было. Да и, если честно, мою голову занимали теперь совершенно другие проблемы. Ведь совсем недавно капитан все-таки рассказал, куда и зачем они летят.

Нашей целью оказалась планета Йел, которая еще даже не числилась в общегалактическом реестре. Местное население приняло первую экспедицию ученых вполне дружелюбно, и, казалось, ничто не предвещало беды. Тем неожиданней стал сигнал SOS, который вскоре получили на одной из ближайших к планете военных баз. Отряд быстрого реагирования прибыл на Йел незамедлительно, но не обнаружил ни единой живой души. Хотя в лагере ученых и дома, и техника, и всякие прочие хозяйственные мелочи остались на месте. Создавалось впечатление, что люди просто в какой-то момент растворились в воздухе, а вот в поселении дикари собирались довольно тщательно и оставили лишь то, что не смогли унести с собой, то есть практически голые стены.

Все подозрение в исчезновении ученых упали, конечно же, на них. И теперь к планете мчалось еще несколько крейсеров, чтобы присоединиться к поисковой экспедиции, а при необходимости и разобраться с аборигенами силовыми методами. В общем, ситуация не из самых приятных!

Не знаю, как у Филомены, но у меня сердце каждый раз тревожно сжималось в груди, как только я пыталась представить, что нас могло ожидать на незнакомой планете, да еще и с враждебно настроенным населением. А ведь так не хотелось после чудесного спасения из одной беды увязнуть двумя крыльями в другой!

Но, несмотря на все опасения и предубеждения, планета производила на первый взгляд вполне благоприятное впечатление. Мягкое, не жгучее как на Дорге солнце напомнило мне родной Ортион, так что за крылья я теперь почти не переживала и с нетерпением ждала, когда истончившаяся в космосе перламутровая сеточка благодаря ультрафиолету обретет былую плотность.

Филомена же, лишь выглянув из иллюминатора, сразу заявила, что дикая природа не для благородных эр. Впрочем, сидеть на корабле пришлось нам обеим, и только через несколько дней, когда военные исследовали всю близлежащую территорию вдоль и поперек, а за одно распугали всех мало-мальски опасных хищников, я все-таки всеми правдами и неправдами добилась разрешения покинуть корабль. Так что теперь никто не мешал мне сидеть на самой нижней ступеньке трапа и наслаждаться видом могучих деревьев. А воздух… и я глубоко вдохнула: запаха гари после выжженной при посадке растительности почти не ощущалось, зато из леса тянуло какими-то незнакомыми цветочными ароматами. А еще голова буквально кружилась от количества кислорода. После заточения и путешествия на крейсере, где даже с учетом вентиляции воздух все равно казался спертым и тяжелым, здесь он был кристально чистым и свежим. Идеальная… почти идеальная планета, у которой все же есть какая-то своя тайна.

В тот день на душе было как-то особенно тоскливо, и, должна признаться, скучала я не только по Ортиону, но и Доргу, а еще… чего уж скрывать, по Танрею. Интересно, ищет ли он меня? Или давно уже выбросил из головы свою фиктивную невесту и сейчас решает какие-нибудь внутренние проблемы, связанные, например, все с тем же Кейсеем? Я тяжело вздохнула и подняла голову. Мириады золотистых глаз смотрели на меня с звездного неба, и где-то среди них находился и тот самый далекий Дорг, к которому я прикипела всем сердцем. А может дело вовсе не в планете? А в моем женихе? И я почувствовала, как при одном воспоминании о нем, губ коснулась грустная улыбка. Сейчас он от меня на расстоянии миллионов световых лет, но разве это преграда для настоящих чувств?