Вообще-то, я терпеть не могу спортзал.

Занятия спортом — это место, где я получаю много насмешек. Учитель, кажется, не замечает, или ему все равно, когда другие девочки обзывают меня «тощая задница» или «тупица». Они говорят, что Йео слишком красив для меня.

Хотя сегодня вечером...

Сегодня бесподобный вечер.

И его тема — «Сон в летнюю ночь».

Прямо как история Шекспира, которую мы читали в одиннадцатом классе на уроках английского. Деревья сделаны из папье-маше. Сверкающие огни украшают стены. Голубое переливающееся покрытие танцпола похоже на воду. На его глади вытканы разноцветные кувшинки изумительной ручной работы.

Когда Йео попросил мня пойти с ним на его выпускной, я была в ужасе от этой идеи. Я не хотела, чтобы люди смеялись над нами, пока мы танцуем. Или дразнили меня по поводу моей одежды. Их крики уничтожили бы меня. Я видела «Кэрри» Стивена Кинга и знаю, что происходит, когда люди высмеивают странных девушек на школьных танцах (прим. «Кэ́рри» (англ. Carrie) — первый опубликованный роман американского писателя Стивена Кинга, написанный в жанре мистического ужаса. Сюжет романа повествует о затравленной школьнице Кэрри Уайт, открывшей в себе с первой менструацией способности к телекинезу. Основываясь на сказке о Золушке, повествование затрагивает тематику религиозного фанатизма и подростковой жестокости).

Но я не могла сказать ему «нет».

Йео был так взволнован.

Он все говорил и говорил.

Что собирается купить мне корсет. Что хочет научить меня танцевать. Что он уже обсудил с моей бабушкой покупку платья с оборками и прическу для этого события. А я просто хотела сделать его счастливым.

Случайно обернувшись, я смотрю на него и ожидаю, что Йео будет любоваться отделкой интерьера. Но вместо этого натыкаюсь на его проницательный взгляд, буравящий меня. Все страхи вылетают в окно, когда он смотрит на меня так, будто я — весь его мир. За последние годы мы через столько прошли вместе. Конечно, мы сможем пройти и через это.

— Могу я пригласить тебя на танец? — спрашивает Йео, и его глаза мерцают так очаровательно — гораздо очаровательней световых нитей вокруг нас.

У меня на лице появляется слабая улыбка. Йео всегда заставляет меня улыбаться.

— Я плохо танцую.

Он тихо смеется и ведет меня к искусственному озеру.

— Это означает, что ты все еще в десять раз лучше меня, Кузнечик. 

Начинает играть песня Элвиса Пресли «Не могу не влюбиться».

Все исчезает, когда Йео привлекает меня в свои теплые объятия. Мы не танцуем... мы обнимаемся и качаемся. Он целует меня в макушку. Гладит мои обнаженные плечи — платье без бретелек выглядит странно. Но когда Йео зашел за мной, и я увидела его жадный взгляд, то поняла, что сделала правильный выбор.

Его запах опьяняет меня.

Тонкий аромат его сексуального одеколона смешивается со стойким ароматом мыла. Я даже чувствую его зубную пасту. Я дышу им и касаюсь своей щекой его груди. Сильные, надежные руки скользят к моей талии и сразу же вызывают ответную дрожь. Кажется, мое тело напевает в ответ, когда его горячее дыхание слегка касается моих волос. Абсолютно фальшивя — в этом весь Йео — он поет, словно слова песни написаны специально для меня.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — бормочет он. — Всегда. Несмотря ни на что. Навсегда.

Я сдерживаю нахлынувшие эмоции и киваю. Йео ясно дает понять, что после окончания школы женится на мне. Возможность провести свою жизнь с ним — кажется лучшим подарком, что я когда-либо получала. И я мгновенно чувствую укол вины.

Я всегда буду для Йео обузой.

Всегда.

Навсегда.

Это все, о чем я теперь могу думать. Что я недостаточно хороша для него. Что он заслуживает гораздо большего, чем я. Возможно, однажды Йео захочет детей. А я даже не уверена, что смогу ему их дать.

— Не забивай себе голову, — говорит он низким голосом, который напоминает рычание. Он отстраняется ровно настолько, чтобы увидеть мои глаза. Но я не смотрю на него. Йео пальцами поднимает мой подбородок, и наши глаза встречаются. И все волнения исчезают. — О чем ты думаешь? — спрашивает он, и хмурый взгляд омрачает его красивое лицо.

Я кусаю нижнюю губу.

— О будущем. Где будешь ты... — я осекаюсь. — Где буду я.

Он еще больше хмурится, притягивает меня ближе к себе.

— Наше будущее — это мы, — и протяжно шепчет: — Навсегда.

И в это тоже хочется верить.

Ну, пока я верю.

— Я тебя люблю, — говорю я Йео, и широкая улыбка расцветает на моих губах.

Моя улыбка никогда не перестает привлекать его.

И это не изменится.

Никогда. 

Мои воспоминания постепенно исчезают.

Но моя любовь никогда не исчезнет. Она всегда сильно бьется у меня внутри.

На моем лице искренняя улыбка. Я позволяю Йео вести меня к его сверкающей дорогой машине. Она стоит рядом с моей — тусклой и дешевой.

Я пытаюсь не обращать внимание на предупреждение Боунза. Ранним утром он раздражен — он выяснил, что я на самом деле собираюсь сделать на этом ужине.

— Пусть все идет к черту! Как и всегда. Кейди, детка! Позови меня, когда это случится. И я приду, и спасу ситуацию. Собственно, как и всегда.

Может быть, на этот раз Боунзу не придется меня спасать?

Любовь и Йео — все, что мне нужно. 

Йео

По дороге в ресторан я держу Кейди за руку.

С ней так всегда и бывает.

Касайся ее. Целуй ее. Держи ее.

Это единственный способ удержать ее — она такая упрямая.

— На днях Агата выложила видео на «Фейсбуке». Об одной твоей ученице, играющей на фортепиано. Ты действительно нашла то, в чем хороша. Девчушка безупречно исполняла пьесу, — говорю я, медленно скользя по ней взглядом.

На ее щеках появляется румянец. Кейди улыбается.

На ее лице выражение, которое я так люблю.

Гордость. Достижение. Радость.

— Кира. Она такая талантливая. Ее отец, Джейсон, немного странный. Ненавижу, когда он приводит ее. Но она, определенно, моя любимая ученица. Пресли обожает ее. Иногда они играют после занятия.

— Агата выложила фото грязных ног девочки и сказала, что в тот день ей пришлось целых три часа мыть полы, — говорю я с тихим смехом.

Кейди сбрасывает балетки и подгибает под себя ноги. На мгновение меня охватывает паника, но, когда она одаривает меня своей фирменной улыбкой, я расслабляюсь.

— Я хотела ей помочь, но, когда спустилась вниз, все было уже чисто, — она пожимает плечами и разглаживает платье на коленях. — Йео? — ее шутливый тон сменяется серьезным.

Меня снова охватывает беспокойство.

— Да, Кузнечик?

— Почему я?

Хмурясь, я поворачиваюсь и смотрю на нее. Ее ярко-голубые глаза — так сильно контрастирующие со скрывающейся за ними грустной душой — расширяются от любопытства. Я на мгновение задерживаю на ней взгляд. Затем полностью сосредотачиваюсь на дороге позади нее.

— Я просто знал. В тот первый день. Я говорил тебе это раньше.

— Так скажи еще раз. Я не понимаю. 

Вздохнув, я сворачиваю на парковку ЛеБланка. Припарковав машину, я поворачиваюсь к Кейди и долго изучающе смотрю на нее.

— Ты была так одинока...

— Но я не была одинока, — спорит она.

Я смеюсь.

— Ты никогда не одинока. Верно. Но иногда самых одиноких людей окружает шум. Ты, Кузнечик, всегда была им окружена. А еще... — я осекаюсь, пытаясь подобрать подходящее слово, — ты была грустной. Чего-то не хватало, и я хотел заполнить это. Я хотел заполнить твое сердце собой.