— Бедная девочка, — все, что говорит он.

Ага. 

Я вижу, что у него тысячи вопросов, но он держит их в голове до подходящего момента. Папа известен своей способностью к анализу. Проверкой фактов. Тем, что всегда приходит к обоснованным заключениям. Вот, что делает его таким успешным в его работе.

Над дверью магазина звенит колокольчик, и мы оба наблюдаем, как Пресли вприпрыжку бежит вниз по улице и заворачивает за угол, даже не попрощавшись. Она всегда одна гуляет по магазинам. Эта девочка смелая и самостоятельная. Мне хотелось бы сделать для нее больше.

— Йео, — говорит он, потирая ладонью лицо. — Пожалуйста, объясни мне, что происходит с этой девочкой.

Я почесываю подбородок, потом поднимаю бровь.

— Ее история очень грустная, папа. Я даже не уверен, вправе ли ее рассказывать.

Он открывает рот, чтобы возразить, и тут его взгляд останавливается на Кейденс, длинные волосы которой развеваются на ветру. Она уже собирается пройти мимо магазина, когда замечает меня. Я машу ей и приглашаю войти. Ее улыбка маленькая и красивая, но тут же улетучивается, едва Кейди видит отца. Ее уверенность исчезает, а все ее тело напрягается.

— Э, я просто проходила мимо. Совсем не собиралась вам мешать, — говорит она робким голосом.

Я стремительно встаю и большими шагами иду к ней. Быстро целую в губы и веду ее к нашему столу.

— Прости за беспорядок. Мы встретили Пресли. Она больше болтала, чем ела. Ты же знаешь, какая она, этот маленький человечек.

Кейди садится и скользит взглядом по зеленым каплям на столе.

— Фу, мята?

Тихо засмеявшись, я киваю ей.

— Хочешь чего-нибудь?

— Радужный щербет, пожалуйста, — говорит она, переводя неуверенный взгляд на моего отца.

Его тело напряжено, когда он смотрит на нее. Я не свожу с них глаз, пока заказываю ей чашку радужного щербета. Ее губы все время шевелятся: Кейди явно отвечает на его вопросы теми односложными ответами, в которых она спец. Наконец, ее щербет у меня в руках, и я возвращаюсь к ним.

— Что я пропустил? — спрашиваю я и подвигаю Кейди чашку.

— Спасибо, — говорит она ласково. — Ммм, твой отец сказал, что ты, возможно, нашел здание. Для своей практики. Звучит замечательно.

Я улыбаюсь и подмигиваю ей.

— Оно замечательное. Если мы все же купим его, то с удовольствием покажем его тебе. Правда, папа?

Он медленно кивает, но, по крайней мере, не возражает.

— Было бы здорово, — бормочет Кейди, зачерпывая полную ложку щербета. — Ну, если у меня не будет занятий.

Я слегка толкаю ее ногу под столом и смотрю на нее успокаивающим взглядом. Ее плечи немного расслабляются. На розовых губах играет легкая улыбка, я готов сделать, что угодно, лишь бы сохранить ее на весь день.

— Мы справимся, — уверяю я и беру Кейди за свободную руку. — Я подумал, что, возможно, мы могли бы сегодня пойти за покупками. Ты свободна? Моя машина у офиса папы. Что думаешь?

Кейди съедает немного щербета и бросает быстрый взгляд на моего отца. Затем снова смотрит на меня.

— Что тебе нужно в магазине?

— Мы могли бы поехать в мебельный магазин. Если я куплю здание, мне понадобится стол и книжные шкафы. Все в таком духе.

Кейди слабо улыбается, но все же улыбается.

— У них там есть кухонные столы?

На это папа наклоняется вперед с явным интересом.

— Для чего тебе нужен кухонный стол? У тебя нет стола? — спрашивает он.

Кейди напрягается при его словах, но смело смотрит ему в лицо.

— Кое-кто выцарапал свое имя на моем столе. Я не могу смотреть на это, не чувствуя при этом тошноту.

Я вижу, что отец собирается еще испытывать ее, и тогда я вмешиваюсь.

— Все равно тот стол старый. Мы найдем новый.

Кейди съедает еще немного щербета, пока я посылаю отцу свой грустный взгляд. Отец проницательный и очень умный человек. Я знаю, что он складывает кусочки вместе намного быстрее, чем делает вид.

— Так, Кузнечик, я только что говорил отцу, что, возможно, мы могли бы устроить большой семейный ужин. Может, даже у тебя дома. Агата предлагала свое гостеприимство, — говорю я, немного привирая. Агата предлагала помочь. И я уверен, что она не будет против приготовить что-нибудь для моей семьи. — Подумал, что для них это будет отличной возможностью узнать тебя получше. Раз я вернулся навсегда, и все такое.

Кейди бросает на меня резкий взгляд. В ее глазах появляется страх. Затем она кидает взгляд на моего отца. Я ожидаю, что он будет жестким и непримиримым, но он улыбается.

Папа на самом деле, черт возьми, улыбается.

— Мы с удовольствием навестим твой дом и познакомимся с твоей семьей, Кейденс, — говорит он ей теплым и не совсем свойственным ему голосом.

Ее глаза расширяются, а полные губы приоткрываются.

— Эм, я не знаю. Некоторые члены моей семьи... они... — Кейди резко переводит на меня умоляющий взгляд. — Они плохие.

Я сжимаю ее руку.

— Папа совсем не боится плохих людей. В своей компании он все время имеет с ними дело. Разве не так?

Отец кивает и прочищает горло.

— Любопытно с ними встретиться. С такими же плохими. Если они — часть твоей семьи, тогда мне хотелось бы с ними познакомиться.

Она сглатывает и борется со слезами в глазах.

— Хорошо.

— Как насчет вечера пятницы? — спрашивает отец.

— Мы спросим Агату, сможет ли она устроить это, — говорю я ему и снова успокаивающе сжимаю ее липкую ладонь. — Если она сможет купить и приготовить достаточно еды к тому времени, мы все устроим.

— Скажи мисс Агате, что, если будет нужно, моя Кён поможет ей готовить. Или мы можем просто заказать еду. Хотя давайте сделаем так, чтобы этот ужин состоялся, ладно, Кейденс? — в его глазах появляется проблеск сочувствия. Проблеск, который я помню с детства. Что-то отеческое и покровительственное, что всегда таилось в его глазах. Я готов от радости махать кулаком в воздухе, потому что он сейчас смотрит на нее так, как никогда не смотрел на моих братьев.

Кейденс смеется.

Мило и спокойно.

Как она сама.

— Агата устроит скандал, если мы закажем еду на дом. Ты же не хочешь свести с ума эту старую женщину, — дразнится она. — Она ударит тебя по голове скрученным в трубочку журналом или заставит чистить щеткой плинтуса. Будет лучше, если мы позволим ей делать то, что ей нравится. А Агата любит готовить. Спасибо вам.

Отец кивает ей.

— Я жду этого с нетерпением.

Впервые с тех пор, как я вернулся в Моргантаун, положение начинает улучшаться. Два самых важных человека в моей жизни, которые провели большую часть двух десятилетий, избегая друг друга, кажется наконец-то пытаются обратиться друг к другу. Не знаю, чем все это закончится, но я не могу не благодарить Бога за этот маленький шаг в правильном направлении. 

Кейди

Девять лет...

— Я хочу поиграть с Йео, — ною я, пиная ногами воздух под столом и тыкая в зеленую фасолину вилкой.

Бабушка улыбается.

— Разве он не наказан?

Я раздраженно пыхчу и киваю.

— Он получил плохую оценку в школе.

— Его родители слишком строги с ним, — вступает в разговор мама.

Сегодня она красивая. Ее каштановые волосы заплетены в причудливый пучок. Но у нее на шее темный синяк, и я хмурюсь. Папочка больше не живет с нами, поэтому мне интересно, как она его получила.

— Мамочка, что случилось с твоей шеей?

Седые брови бабушки поднимаются, и она улыбается.

— Да, Луиза, что случилось с твоей шеей?

Щеки мамочки краснеют, и теперь уже она ковыряет свою зеленую фасоль.

— Э, это была простая случайность.

— Кевин случайно поставил тебе этот синяк на свидании вчера вечером? — спрашивает бабушка веселым и дразнящим голосом.

Мамочка кажется смущённой, а бабушка, напротив, счастливой. Я не понимаю, почему они ведут себя так странно. Если Кевин бьет маму, как бил папа, я его ненавижу.