Зимняя ночь Декабрь 1988 Какой сегодня длинный зимний вечер… И вот уж ночь – глухая ночь в метель. А мне заполнить этот вечер нечем, И безнадёжно холодна постель. И я сижу безвольно и устало, Врастая в ночь, как в горный кряж сосна, Не в силах встать, откинуть одеяло, Уйти в объятья каменного сна. Сон не придёт. Мне это так знакомо — Считать часы в мертвящей тишине, Где в пустоте ветшающего дома Лишь плач метели, стонущей во мгле. И рядом нет ни спутницы, ни друга, Лишь горьких дум привычный хоровод. Как плачет вьюга! Ах, как плачет вьюга Из ночи в ночь уже который год! И с каждым годом всё тоскливей слушать Её стенанья, коротая ночь. Метельный холод пробирает душу, И одиночества уже не превозмочь. Но что же делать, если постоянно Метёт метель снегами прошлых лет… Ещё лишь чуть вина на дне стакана, И на исходе пачка сигарет… Зимняя ночь. Над заснеженным полем Бродит, о чём-то тоскуя, луна. Ночь полнолуния! Боли и воли! Всё, что дала ты, – испил я до дна. Всё, что когда-то ты мне обещала, Всё, в чём потом обманула сполна, В зимнюю ночь от конца до начала Высветит мне в полнолунье луна. В бликах снегов позабытые лица, В шорохе звёзд – как упрёк – имена Болью глухой обескрыленной птицы В зимнюю ночь потревожит луна. Только всё это – когда-то и где-то, Памяти мета – и та не грешна… В зимнюю ночь безнадёжностью света Стынет в глубокой печали луна. Млечным путём не уплыть от причала — Тело устало и память больна… Зимняя ночь без конца и начала, Снежная стынь… Тишина… И луна… Я стаканом вина отсекаю событья, Чтобы всё, что случилось, – как в жизни иной, И тогда бытие переходит в небытье, Всё уже не со мной, всё уже не со мной. И уже прошлых дней я не помню детали, Только смутные контуры жизни чужой. Ну а мне говорят: «Ишь ты, зенки как залил, Всё на свете забыл, ни гроша за душой…» Только врут они всё, и я залил не зенки, Я пожар потушил в обветшалом дому, Чтобы злобы огонь не припёр меня к стенке, Чтобы в этом огне не сгореть самому. А наутро рассвет, обожжённый и хмурый, Век припухших прохладной коснётся рукой… Я ушёл от судьбы – этой бешеной дуры, Ей опять догонять меня в жизни другой. И загонный галоп я на шаг поменяю, Снова есть чем дышать, можно верить и жить, И в зелёной траве, в тихом шелесте мая Хоть на час, хоть на миг можно веки смежить. Но лишь несколько дней я живу передышкой, А потом вновь судьба опознает меня И захочет прихлопнуть неструганной крышкой, Значит, снова узду нужно рвать у коня. И, стаканом вина отсекая событья, Словно всё, что случилось, – уже не со мной, Из того бытия ускользну я в небытье, Чтобы снова родиться мне в жизни иной… Я умираю у вас на глазах, Я перед вами свечою сгораю, Словно пред ликом святых в образах, Но невдомёк вам, что я умираю. Что в одиночестве долгих ночей, Встав к изголовью, лишь только я лягу, Мёртвое время сосёт из очей Жизни моей драгоценную влагу. И потому всё тускнее мой взор И разговор – лишь поверхностный контур Сути вещей, лишь нечёткий узор Их содержанья, что скрыто и стёрто. И не постигнуть вам их глубину, Судеб чужих не понять, не облегчить… Нет, я не ставлю вам это в вину — Это всеобщий наш крест человечий. Разве мы можем друг друга понять, Не разорвавши свою оболочку? И суждено на миру умирать Каждому смертью своей в одиночку. Словно пред ликом святых в образах, Я перед вами свечою сгораю, Я умираю у всех на глазах, Но невдомёк вам, что я умираю… Я очень хороший брат, Наверно, хороший друг, Возможно, хороший сын, Быть может, хороший отец. Но нехорош мой брак, Я очень плохой супруг, Неважный я семьянин, И счастья я не кузнец. И значит, легко со мной Моим дочерям и друзьям, Знакомым моих друзей И всем из моей родни. И был бы доволен судьбой Я даже, наверное, сам, Когда б из одних только дней Слагались сутки мои. Но ночь приходит в мой дом, И ночь мне не друг, а враг, Поскольку не дарит снов И не несёт покой. Я должен думать о том, Что же я сделал не так, И если мой холоден кров, То я – человек плохой. И очень плохой супруг, Неважный я семьянин, И нехорош мой брак… Но только лишь ночи конец — Я снова хороший друг, Наверно, хороший сын, Возможно, хороший брат, Быть может, хороший отец. |
