Одар напрягся.

— Порой я сам задаюсь вопросом, почему поступаю так с собой. Я мог сказать родителям нет и отказаться приезжать сюда. Или я мог бы уехать, договорившись о помолвке. Но я остался тут и получил это.

— Знаю, — сказал Кердан с набитым ртом. — И я ценю то, что ты тут. Хоть ты мне не нравишься, ты — хороший человек и будешь хорошим правителем Френа.

Аллисса попыталась скрыть ухмылку, делая глоток из кубка. Так Кердан говорил, что место Одара было во Френе… вдали от Аллиссы. 

Савенек

Савенек рассмеялся, делая вид, что ему плевать на все на свете. Но он нервничал при виде Кердана на другом стороне стола. Кердан. Правитель Рассека. Враг.

Многие за столами поглядывали на Кердана. Некоторые шептались за ладонями или салфетками. Савенек не ощущал враждебность, толпа была скорее любопытной. И вдруг стало ясно, почему тут был Натенек — на случай, если Кердану решат навредить. Савенек чуть не рассмеялся. Вряд ли Кердан нуждался в защите. И где были люди Кердана? Рема посчитала, что было слишком рискованно пускать много рассекцев в один зал?

Савенек оглядел дальнюю стену. Там были обычные стражи Ремы и Дармика. Он посмотрел на Натенека, тот ел и не обращал внимания ни на кого в зале. До этого Натенек час пытался убедить Савенека, что Кердану можно доверять. Натенек заявлял, что, хоть Кердан был рассекцем, он заботился об Аллиссе, и их союз был очень выгодным. Савенеку не было до этого дела. Ему было важно то, что его сестра могла полюбить Кердана путем обмана.

Кердан выделялся в комнате, полной империонцев. Он был высоким, мускулистым, едва умещался на стуле. Что ели в Рассеке? И его кожа была такой белой, словно он никогда раньше не видел солнца. И чем он думал, накинув мех на плечи? Никто в Империоне не носил мех. Может, в том и был смысл. Кердан не хотел сливаться.

— Что такое? — спросила Майра.

— Ничего, — Савенек сделал глоток из кубка, чтобы отвлечься.

— Ты уже говорил с Керданом? — прошептала Майра.

— Да, — он вспомнил ладони Кердана на Аллиссе. При Реме и Дармике. Словно он был выше и сильнее, потому не подчинялся традициям Империона. Это было слишком, и Савенек поскорее увел Кердана оттуда.

Но он не ожидал, что Кердан перевернет ситуацию и возьмется за него. Кердан хотел знать все о жизни Савенека. Кто его учил, на каких миссиях он был, нравилась ли ему его новая королевская семья. Савенек понимал по вопросам, что Кердан не доверял Савенеку, как и Савенек — Кердану. Но Кердан любил Аллиссу. Даже сейчас он смотрел на нее, словно в комнате была только она.

— Мы не сможем изображать фальшивую помолвку Аллиссы и Одара, пока тут Кердан, — тихо сказал Савенек Майре.

— Он не видел ее неделями. Все будет хорошо, — Майра не звучала убежденно.

— Она — моя сестра.

— На что ты намекаешь?

Он не знал. Савенек провел руками по волосам, стараясь не злиться на Кердана.

— Он недостаточно хорош для нее.

— Откуда ты знаешь?

Он не знал. Савенеку просто не нравилось, что Аллисса выходит за короля Рассека. Их врага. Кердан даже выглядел и вел себя не как король. Его одежды, его манеры и его речь показывали, что он был воином.

— Доела? — спросил Савенек.

— Да.

— Встретимся в солнечном зале через пятнадцать минут, — он встал и отодвинул стул. — Ваши величества, — он поклонился Реме и Дармику.

— Уже уходишь? — спросила Рема.

— Есть дела, — он не дожидался ответа, а поспешил из Обеденного зала.

В коридоре его окружили стражи.

— Есть новости? — спросил Савенек.

— Никаких, ваше высочество.

Он надеялся, что Марек был в порядке, и что он смог поговорить с братом Одара. Если с Мареком что-нибудь случится, Майра не простит Савенека за то, что он послал его в миссию одного. Как и Неко. Он вошел в солнечный зал, указал стражам остаться на пороге. Свечи не горели, и комната была темной. Он прошел к окну и смотрел в ночь.

Тут было спокойнее, чем в Обеденном зале. Савенек не понимал, как утомляло быть все время среди толпы людей. Он не знал, как долго стоял там. Через какое-то время он успокоился.

— Что ты тут делаешь? — спросил Одар где-то за ним.

— Жду Майру.

— Ах, — сказал он, словно это все объясняло. — Мы можем поговорить?

— У тебя пять минут, — ответил Савенек.

— Что ты думаешь о Кердане?

— А что?

Одар пожал плечами.

— Он мне не нравится.

— Ясное дело, — потому что Аллисса предпочла Кердана. И не зря. Одар разбил ей сердце. Он не заслужил Аллиссы.

— Но, — сказал Одар, подходя к Савенеку, — как я и говорил, он умелый не только с мечом, но и в сражении.

— Потому мы включим его в свои планы, — Савенек сунул руки в карманы, думая, где был Марек и что делал. Было тяжело отправлять того, кого хорошо знал, на задание.

— Рад слышать, — они пару минут стояли в тишине, задумавшись. — Я понимаю, почему он ей нравится, — сказал Одар. — Я все испортил между нами. Я знаю, что она никогда меня не простит. Понимаю. Но она все еще дорога мне, и я хочу убедиться, что она в безопасности.

Савенек смотрел наружу, чтобы Одар не видел, как он обеспокоен. Когда Савенек говорил с Аллиссой, она все время пыталась решить, что было лучше для Империона, и как ее решения повлияют на людей. Она всегда ставила других выше себя. Она была в этом похожа на свою мать. Одар же смешивал приоритеты. Он заботился о Френе, но себя ставил выше своего королевства. А когда дела касались Аллиссы, все путалось еще сильнее.

— Тебе не нравится Кердан, но ты ему доверяешь? — удивился Савенек.

— Больно признавать, но да.

— Мы обсудим дело с ним завтра во время охоты.

— Охоты? — спросил Одар.

— Да, — Савенек не знал, предложил это Кердан из любви к охоте, или он просто хотел увести их из замка для разговора там, где их не подслушают.

— К тебе пришли, — сказал Одар. — Мне лучше идти.

Одар вышел из комнаты, вошла Майра.

— Я хочу знать, что это было? — спросила она, встав возле Савенека.

Он покачал головой.

— Я что-то пропустил? — он надеялся, что Рема и Дармик не сердились, что он ушел раньше. Но он закипал. Чтобы сохранить репутацию сияющего принца, он убежал оттуда.

— Нет, — она прижала ладонь к стеклу. — Хотя, — она печально улыбнулась Савенеку поверх плеча, — когда Одар помог Аллиссе встать и увел из зала, Кердан погнул ложку.

— Кердан и Одар недолюбливают друг друга.

— Это я поняла.

Савенек встал за ней, опустил ладонь поверх ее. Он переплел пальцы с пальцами Майры, склонился и шепнул ей на ухо:

— Наконец, мы одни.

— Твои стражи у входа в комнату.

— Тут темно, так что они нас не видят, — он скучал по Апетаге, где они были вдвоем.

— Итак, — она прильнула к нему, — чем займемся?

Он провел ладонями по ее рукам.

— В Апетаге ты мне нравилась больше.

— Как так?

— Меньше одежды, больше кожи, — он обвил ее руками, опустил подбородок на ее плечо. В Апетаге было жарко и влажно, но в Империоне было холоднее, это влияло на одежду. Даже в темноте он видел, как она покраснела. — Я скучал по этому, — он поцеловал ее в щеку.

— У меня вдруг оказалось много врагов при дворе, — Майра сменила тему.

Это его удивило.

— Почему?

— Потому что все женщины влюблены в тебя.

— Не заметил.

— Врешь, — она улыбнулась. — Но ответ правильный.

— Знаю.

Она повернулась в его объятиях лицом к нему. Он склонился и поцеловал ее. Рот Майры слился с его. Он скользнул ладонью по ее спине, запустил пальцы в ее мягкие волосы.

Кто-то кашлянул с порога. Майра вздрогнула. Савенек рассмеялся, отошел от нее на шаг и повернулся, чтобы понять, кто им помешал. При виде Неко в дверном проеме, скрестившего руки на груди — свет их коридора бросал тень на его лицо — Савенек выругался.

— Когда я сказал, что ты можешь ухаживать за моей дочерью, — сказал Неко, проходя в комнату. — Я имел в виду не это.