Через минуту Алекс уже тщательно осматривал каждый сантиметр сетки. Взгляд упал на обрывок ткани, который зацепился на обрезке проволоки на краю сетки. Он взял лоскут в руки и попытался понять, чему может принадлежать этот кусок материи. Мысленно вернувшись в тот день, Алекс вспомнил, что Элика приехала в клуб в двухцветном сатиновом платье, её любимом. Спереди оно было синего цвета, а сзади – чёрного. Лоскут был чёрным, а главное – сатиновым. Значит, это клочок материи от её платья. Уже что-то…

В голове мысленно прокручивалась последовательность действий: Элика спускается на сетку, подходит к краю и прыгает. Платье цепляется за проволоку передней частью. На сетке остаётся оторванный лоскут ткани синего цвета. Но он видит совсем другой цвет материи. Что это значит? Элика падала назад спиной? Как это понимать?

Противоречивая находка только прибавила вопросов. Не прыгают самоубийцы задом. Или он всё-таки ошибается в своих предположениях и всё на самом деле выглядело иначе? А что, если кто-нибудь ещё здесь находился в ту ночь? Маньяк, встретивший ночью в парке одинокую девушку и решивший её ограбить? Элика сопротивлялась, возможно, была борьба, и в полуобморочном состоянии, ещё живую, её просто столкнули с площадки вниз?

Алекс представил эту картину. Однако версия выглядела даже на первый взгляд маловероятной. Спускаться на сетку, чтобы скинуть тело на берег реки? В этом не было никакого смысла, впрочем, как и убивать. Дорогих ценностей Элика не носила, признаков сексуального насилия врачи не обнаружили. Ситуация запутывалась ещё сильней.

Выбравшись на площадку, Алекс набрал номер. Через час, прохаживаясь по площадке, Ник внимательно выслушивал соображения друга.

– Ты можешь это объяснить? – спросил Алекс.

Ник спустился и осмотрел сетку. Походив немного вокруг, он поднялся наверх. Пожав плечами и разведя руки в стороны, Ник осторожно начал:

– Извини, но мне представляется всё по-другому.

– Что именно?

– Почему ты считаешь, что она падала спиной? Только из-за лоскута материи? Очевидно, Элика заметила металлическую страховку и спустилась вниз. Прыгнула она не сразу, скорей всего, некоторое время ходила по сетке. В ту ночь шёл сильный ливень, и от ветра подол платья мог зацепиться за торчащий конец проволоки любой стороной. Я вижу это так. Насчёт убийства… Ты говоришь, колотых ран на теле, следов от удушья не обнаружено. Насилия не было, – Ник отрицательно покачал головой. – Нет, Алекс. Маловероятно. Извини, конечно. Даже если ты расскажешь о своих догадках полиции, уверен, они тебе ответят то же самое.

Друг продолжал:

– Я понимаю – у тебя возникли вопросы, ты хочешь разобраться, но мне больше нечего тебе сказать.

– Скорее всего, ты прав, – ответил Алекс и ещё больше погрустнел.

– Не моё дело, дружище, но, если бы ты рассказал, что произошло, после того как ты остался один, возможно, я посмотрел бы на ситуацию как-то иначе.

Где-то в глубине сознания Алекс был рад этому предложению. Желание поговорить с кем-то, облегчить свою душу, просто высказаться, сидело внутри и рвалось наружу. Наступал самый подходящий момент, когда можно это сделать. И кому рассказать, как не другу? А больше и некому. Алекс пересказал все события той ночи, стараясь не упускать малейшие детали.

Раскрывшаяся история ещё больше склонила мнение Ника к версии самоубийства. Моральная сторона эпизода его не волновала.

– Логически всё сходится. Но всё-таки решиться на такое, вот так, за какой-то час времени… Мне сложно это представить.

– Вот и я о том же… знаешь, у меня плохое предчувствие, – неожиданно сказал Алекс.

– Почему?

– Неспокойно мне. Тревожно. Странные предчувствия. Не могу объяснить.

– Это переживания, Алекс. Они ещё долго будут терзать твою душу.

– Не знаю, посмотрим. В любом случае, спасибо, что выслушал.

– Тебя подвезти?

– Да. Добрось до дома. На сегодня всё.

– Тогда поехали.

Часы показывали половину десятого. Алекс сидел на диване в гостиной. На журнальном столике стояла открытая бутылка красного вина и полный бокал. Рядом лежала открытая пачка сигарет и пепельница с окурками. Слабый свет бра тускло освещал пространство комнаты. В доме царила тишина, которая помогала собраться с мыслями в атмосфере уединения и спокойствия.

После часа томительных раздумий Алекс подводил итоги. С одной стороны – отрицательный результат, осмотр площадки ничего не дал. С другой – мнение Ника. Самоубийство выглядело подозрительным и для него. Эмоции и шоковое состояние Элики ясны, но это не повод уйти из жизни. В этих выводах они соглашались оба, что уже было пусть небольшим, но прогрессом. Правда, как воспользоваться и к какому месту пристроить догадки, пока было не совсем понятно.

Ближе к полуночи Алекс почувствовал сильную физическую усталость: жизненные силы были окончательно истощены, резервы исчерпаны. В теле появилась тяжесть, глаза слипались, нестерпимо тянуло в сон. Ослабленный организм требовал полноценного длительного отдыха.

Алекс поднялся в спальню и упал на кровать. Снять одежду и обувь уже не хватало сил. Перевернувшись на спину, он посмотрел на настенные часы. Стрелки на циферблате показывали ровно двенадцать. Закрыв глаза, сознание обессиленного человека быстро погружалось в сладостную тьму.

Затянувшиеся тучи закрывали свет серой луны. На улице в прохладном воздухе чувствовалось приближение дождя. Ветер усиливался. Где-то вдалеке полыхали вспышки молний, отдавая раскатами грома. Редкие прохожие торопились, не имея желания попасть под надвигающийся ливень. Когда он начался, Алекс был уже объят глубоким сном. Множество капель, ударяясь о подоконник, наполняли комнату монотонной мелодией барабанной дроби. Прошла минута, может быть, две. Ничего странного в комнате не происходило. Как вдруг…

Неожиданно руки спящего человека напряглись, пальцы сжали одеяло. Тело стало непроизвольно выгибаться, по ногам пробежали судороги. Голова нервно задёргалась, дыхание участилось, лоб покрылся потом. Зубы сжались, на лице выступила гримаса ужаса. Не переставая, Алекс ворочался из стороны в сторону. Казалось, ему снятся кошмарные сновидения, страсти которых ни на секунду не заканчиваются. Однако прекратить их, разбудив его, было некому, а сам проснуться он, увы, не мог.

Беспокойное состояние продлилось недолго и закончилось так же внезапно, как и началось. Алекс открыл глаза. В тусклом свете луны он увидел люстру. Прямо перед собой…

Не зная, что думать, он повернул голову. Взгляд остановился на зеркале, в котором Алекс увидел своё отражение… под потолком. Но это было ещё не всё. Внизу, на кровати, лежал ещё один человек, в котором он без труда узнал себя же. Испугаться или закричать Думман не успел. Дальнейшие события развивались молниеносно.

Алекс почувствовал, как что-то начинает тянуть его вниз. Какие-то потусторонние силы давили на всё его тело. Не в силах сопротивляться, он прошёл сквозь своё же спящее тело, кровать, железобетонное перекрытие, первый этаж, пол, подвал, фундамент дома, землю, как будто бы их вовсе не существовало. Через мгновение он оказался в широком подземном колодце.

Алекс инстинктивно замахал руками и ногами в надежде остановить это безумие. Однако все попытки были тщетными: падение не прекращалось ни на секунду.

Сколько времени он летит вниз и как долго это может продолжаться – Алекс не ощущал и не понимал. Удивляло другое – в какой-то момент панические настроения куда-то испарились, страх отступил, появилась уверенность в собственной безопасности. Интересным показалось и отсутствие знакомого ощущения свободного падения, когда при прыжке с большой высоты захватывает дух. Как такое может быть, Алекс пока не мог себе объяснить, хотя ему показалось, что он падает просто с сумасшедшей скоростью. В то же время он летел не в кромешной тьме, его тело излучало слабый голубоватый свет. Необъяснимый эффект давал возможность немного оглядеться в колодце. Каменные стены вертикального туннеля ничем не отличались от горных шахт или глубоких пещер. Попытки дотянуться к краю колодца нивелировались действиями таинственных сил. Алекс почувствовал себя абсолютно беспомощным в оказавшейся ситуации и в конце концов смирился с этим полётом вниз. Оставалось только дожидаться, когда всё это сумасшествие закончится.