— Где им ещё быть, как не здесь? — Чонгук хотел вдобавок сказать, что где предатели, трусы и эгоисты, там и быть вражде и зависти, но не стал. — А что насчёт Кико, с которой встречается Джиён? Если выйти на неё и через неё попробовать узнать что-нибудь?

— Баба Джиёна? — Чжунэ хохотнул. — Последний человек, кто будет в курсе дел Дракона — это его баба. У него такой же конвейер любовниц, как у Сынхуна. Они не играют никакой роли, не имеют никакой ценности. Для него всё одно, что шлюху снять, что пассию завести. Смысл один — он с ними только ебётся.

— Блин, что ж нам тогда дальше-то делать? — На весь особняк протрезвонил звонок. Гук поднял лицо вверх, автоматически реагируя на источник звука. Звонок в дверь, однако, раздался со стороны входа в дом, а не на кухне, просто был достаточно громким, чтобы достичь всех комнат. Чжунэ с остатком воды в стакане потянулся к дверному проёму, чтобы выглянуть в зал, Чонгук повернулся туда же.

Сынюн, выйдя из своей спальни, в пижамных штанах и футболке, прошлёпал босиком открыть неведомому гостю. Послышались отпираемые замки, приглушённые приветствия. Чонгук застыл, следя за поворотом в прихожую. Наконец, оттуда показался человек. Высокий брюнет с королевской осанкой. Белоснежная рубашка слепила чистотой и покоряла отутюженностью, чёрные офисные брюки, пиджак перекинут через левую согнутую руку, поскольку правая в кармане. Стрижка, запонки, часы на запястье — всё повторило следом за Сынюном «безупречен во всём». И только галантно изогнутая бровь мастерски пошевелилась, когда вошедший заметил Чонгука и Чжунэ.

— Доброе утро, благородная компания.

— Привет, Мино! — махнул ему Чжунэ, пока у Чонгука включался в голове механизм, привыкший составлять психологические портреты и угадывать истинную сущность людей.

__________________

Примечание:

* речь об издавна имеющихся реваншистских настроениях корейцев, чьих женщин японцы нещадно пользовали, эксплуатировали и насиловали за время многолетней (с 1910 по 1945 гг.) оккупации полуострова. В современной Корее всё ещё живы националистические обиды и желание отыграться на японских женщинах. По слухам, корейские мужчины очень любят ездить в Японию и снимать там проституток, чтобы «наказать за прошлое» Японию в лице отдельно взятых девиц.

Мино подошёл к Чжунэ ближе, чтобы пожать руку.

— Ого, Брайтлинг? — заметил парень на запястье швейцарские часы. — Да ты хорошо поднялся…

— С тем психологическим давлением, в котором приходится работать, я затрудняюсь сказать, насколько денежно это всё оправдывается, — сдержано улыбнулся Мино. — Деньги всегда можно заработать, а вот здоровье поправить, особенно душевное — не очень. — Он протянул руку Чонгуку, ожидая представления. Золотой поспешил ответить на приветствие:

— Чонвон, друг Чжунэ.

— Приятно познакомиться, — кивнул «секретарь» Дракона.

— Неужели так тяжело находиться рядом с Джиёном? — поинтересовался из-за спины Сынюн.

— Хочешь махнуться на недельку местами? Узнаешь.

— Нет-нет, не стоит. Обойдусь, — скользя ступнями по полу, плавно пошёл в их сторону хозяин бунгало. Чонгуку показалось, что в скромно опущенном взгляде Сынюна промелькнуло что-то другое, что-то тайное, касающееся Дракона, но каких-то совершенно иных планов на него. Или на него так подействовала информация о том, что Джиён переживает за чрезмерную рассудительность руководителя таможни, что Чонгук видит то, чего нет?

— Так, Чжунэ, твой товарищ один из тех новеньких, о которых говорил БиАй?..

— Мино, не хочешь переодеться? — положил ему ладонь на плечо Сынюн. — У меня тут не офис.

— А есть во что? С удовольствием.

— Найдётся. — Молодые люди ушли в сторону внутренних покоев, и Чонгук вернул внимание к своему спутнику:

— Что за новенькие? Вы что, вербовкой в Сеуле занимаетесь?

— Не суй свой нос в чужие дела.

— У нас общее дело, если ты забыл.

— Общее дело у нас — ваша Элия, которая у меня уже в печёнке, хотя я её ещё ни разу даже не видел! А всё остальное ни тебя, ни твоих приятелей не касается, ясно?

— Если Дракон будет пытаться расширять свою власть в Сеуле, его ждут неприятности.

— Ему это скажи, раз такой смелый.

— Мы этим тут и занимаемся, ищем возможность с ним пересечься. Ты говорил, что Мино может свести с кем-нибудь осведомлённым? Или знает что-нибудь сам? Полюбопытствуй у него на предмет, нас интересующий.

— Ага, вот прям сейчас, сразу, без подготовки. Не буду я нарываться, вызывать подозрения, если не зайдёт речи о чём-то близком, чтобы гармонично вопрос влился.

— Ну, так ты незаметно направь беседу в нужное русло.

— Если такой умный — сам и направляй, а я, уж так и быть, воспользуюсь этим и задам вопрос. — Со стороны спален послышался шум, и парни обернулись, наблюдая, как вдалеке бродят полуголые девицы, кто в ванную, кто в туалет. Меж ними протиснулся Сынхун, в одних трусах, с телефоном у уха, ещё не открывший глаза и трущий веки, но уже бредущий в сторону кухни.

— Такси? Да, будьте так любезны две машинки пожалуйста… — Он называл адрес, пробираясь к холодному соку в холодильнике. Если его что и мучило, то сушняк, а не головная боль, как Чжунэ. Чонгук понял, что теперь не скоро появится возможность перекинуться словечком с глазу на глаз, потому что одна из особ женского пола тоже приплыла за чем-нибудь съестным, беззастенчиво ковыряясь в запасах Сынюна. Круговерть проснувшихся людей позволила Чонгуку немного расслабиться, теряясь в общей массе, но, с другой стороны, насторожиться от того, что и за ним может кто-нибудь приглядывать. Одна из девушек попыталась прильнуть к Чжунэ, но тот отвёл лицо и, отстранившись от неё, отошёл подальше, плюхнувшись на диван. Ничуть не обидевшаяся, легкомысленная азиатка переключилась на Сынхуна, не отказывающегося ни от какого внимания.

В зал вернулись Сынюн с Мино. Последний приобрёл более простой вид, натянув удлинённые хлопковые шорты и аляпистую футболку, но не стал от этого проще сам: осанка, надменная посадка бровей, знающая себе цену ровная линия губ — всё в нём продолжало оповещать окружающих о том, что он какой-то другой, высокосветский, образованный, безупречный. Гордость и исполнительность сочетались причудливо, будучи не слишком совместимыми объективно, но в Мино превращаясь в эксклюзивное достоинство. Например, гордыня Чжунэ делала его несговорчивым, и заставить его слушаться можно только под страхом или шантажом, а этот приближённый Дракона спокойно и вежливо способен оказывать услуги, при этом не выдерживая позы, что делает одолжение, но и не выглядя прислугой.

— Мы вчера в «Убежище» видели Дану, — известил Сынюн, нажав на кнопки кофеварочной машины.

— Одну? — присел Мино, безразлично оглядев кучкующихся вокруг Сынхуна девиц, хихикающих от его шуток.

— Нет, с подругой. Мы разминулись с ними на выходе.

— Хорошо. Она не поздно вернулась домой, так что, вела себя там прилично, я надеюсь.

— Красивая у тебя сестра, — вставил оценку Сынхун, будто ему некого было оценивать больше. Посреди полуобнажённого в своём ночном клубном обмундировании курятника, высокий сын чеболей смотрелся птицефермером, кидающим зерно птенцам. Правда, клювы данных птенцов хотели не еды, а номера телефона, обещания новых встреч, дорогих подарков и комплиментов, а, самое лучшее — избранности, чтобы одну из них Сынхун отметил особым вниманием, привлёк к себе и показал, что она лучше прочих. Иногда, в таких девичьих стайках, срабатывает в первую очередь самолюбие, и убрать конкуренток становится важнее, чем найти настоящую любовь или серьёзные отношения.

— Я знаю, — без зазнайства или ненужных ухмылок ответил Мино. О приготовившемся кофе известил писк, и Сынюн, потеснив девушку в коротюсеньком платье, двинулся за чашками.

— Кто-нибудь будет кофе? — Руки подняли все, кроме Чжунэ, положившего ладонь на лоб.

— Я пас, и без того горло сушит. Можно лучше воды? — Чонгук стоял дальше всех от кухни, увеличив расстояние между ней и собой, когда волна молодёжи втекла в помещение. Ни одна из проведших с парнями ночь не повела и ухом на просьбу того, кто не удостоил их с утра взглядом. Сынюн расставлял чашки, Сынхун смеялся, что-то показывая девчонкам в телефоне, пока они ждали такси. Мино молча осмотрел это всё и, отодвинув со своего пути загорелую брюнетку, налил стакан воды и принёс его Чжунэ. — Спасибо, — испытывая неловкость от того, кто проявил внимательность, пробормотал студент. Тронутая Мино брюнетка развернулась к нему и постаралась завести знакомство, но тот, всё так же вежливо улыбаясь, отвечал настолько односложно, что невозможно было придумать ни одной зацепки, чтобы диалог приобрёл развитие.