— Чжунэ, послушай… — Чонгук не мог оправдать убийство невинного человека, но, стараясь понять тех, среди кого оказался, чтобы внедриться незаметнее, разбирал истинные мотивы и причины свершившегося. — Ты сделал это ради друга. У тебя был выбор? Ты мог повесить это на другого, верно? Но ты это сделал сам. Со временем это пройдёт. Со временем проходит всё, Чжунэ.
Студент некоторое время молчал, потом перевёл взгляд на Чонгука и, собравшись с духом, бросил:
— Выискался, психоаналитик херов!
— Поматерись, если тебе от этого легчает. — Поднявшись, золотой расправил брюки.
— Да пошёл ты! Мне легчает, когда я надираюсь!
— Тогда пошли. — Чонгук протянул руку, предлагая Чжунэ взяться за неё, чтобы встать. Тот задумался, наверняка сочиняя что-то обидное, дерзкое, унизительное, но когда и сидя, на ровном месте, чуть не накренился в бок от выпитого, передумал и схватился за предложенную ладонь. Без слов, он встал и пошёл вместе с золотым обратно.
Когда они подошли к клубу, из него как раз выбрались Сынхун с Сынюном и четырьмя девушками: двумя сынхуновскими, и двумя «склеенными» Чжунэ, которые отправились на его поиск следом за его приятелями.
— Куда вы подевались? — взметнул руки Сынюн, показывая, что они были на грани волнения.
— Да так, душновато стало, — проворчал Чжунэ.
— А мы вот с тобой, Чжунэ, скажи, самые лучшие товарищи, о каких только можно мечтать. Позаботились об инертных друзьях и прихватили столько девчонок, сколько хватит на всех! — В руках, лежащих на плечах девушек, превратившихся в подпорки высокой башни — Сынхуна, он держал по бутылке виски. — Вперёд, к продолжению веселья!
— Куда вы собрались? — обратился к Сынюну Чжунэ, как к более основательному и решающему.
— В моё бунгало, на побережье. Там можно будет расслабиться, уже не думая о том, что надо потом ехать по домам.
— Отличная идея! — оживился сеульский дракон. Мимо них шли две девушки и, разглядев их компанию, одна вдруг отделилась от подруги и подошла к Сынюну, здороваясь. Тот ответил ей тем же, любезно поцеловав руку. Чонгук засмотрелся на неё, ту, что по всем признакам была кореянкой. Длинные чёрные волосы до талии, стройные ноги на каблуках. Одета она была приличнее и закрытее многих, что толклись в клубе. Лицо тоже было красивым, и золотой подумал, что если под достойным Сынюн подразумевал её, то, в самом деле, стоило отвергать все остальные варианты. Нельзя было не любоваться красавицей, что и в профиль, и в анфас и сзади соответствовала какому-то не обозначенному эталону совершенства.
— А вы уже уходите? — донёсся её вопрос до Чонгука, словно он вынырнул из-под воды. Она говорила всё ещё с Сынюном, а не с ним, но внимание приковалось к ней всеобщее.
— Да, нагулялись, пора и меру знать. — Девушка покосилась на Сынхуна с поклажей, не поверив ответу.
— Ну-ну, — засмеялась она и прошла с подругой в клуб.
— Вот это тёлочка… — присвистнул ей вслед Сынхун.
— Это сестра Мино, балбес, — осадил его Сынюн.
— Да ладно? Серьёзно? А-а… да-да, точно, я как-то пытался найти с ней точки соприкосновения…
— Безрезультатно, я так понимаю?
— Увы. Наверное, она бережёт себя для Джиёна? Хочет сразу в дамки.
— Не думаю. Просто ты можешь кому-то быть не по душе, смирись.
— Да нет, это выдумки. Говорю тебе, у неё есть какой-то хитрый план… — продолжал шутить и прикалываться Сынхун, пока вся образовавшаяся компания загружалась в такси, чтобы отбыть в бунгало Сынюна.
В доме у пролива началась почти что оргия. Чонгук пытался настроить себя морально на участие в ней, но, понаблюдав за Сынюном, который держался от откровенных безобразий подальше, решил, что и он может. Вот же, есть дракон с какими-то принципами, почти порядочный человек. Почему бы и ему тогда не избежать разврата и убийственной попойки? Сынхун и Чжунэ с четырьмя девицами ушли в одну спальню, и оттуда долго раздавалась вся палитра непристойных звуков. Хозяин жилья посидел немного с Чонгуком за выпивкой и, извинившись, ушёл спать. Золотой последовал его примеру. Через стены доносились стоны, гоготание, писк, визжащий женский ор и иногда даже, казалось, плеск разливаемой выпивки. Под всю эту какофонию он кое-как уснул.
***
Утро пробилось сквозь стекло и разбудило Чонгука вместе с криком чаек, слышимых за приоткрытым окном. Морской аромат насытил воздух в комнате, он бодрил, но не выпускал из объятий постели. Вспоминались путешествия в каюте, молодому человеку не раз приходилось перемещаться на борту кораблей, тайно или по билету, но никогда прежде при этом не было так мягко, комфортно и неторопливо. Впрочем, залёживаться смысла не было.
Чонгук поднялся и, одеваясь, подошёл к окну. Сразу за ним рос бетель, обвивая всё, что попадалось на пути, а подальше пальмы, меж стволами которых проглядывался белоснежный пляж, омываемый сине-лазурными волнами с кромкой белой пены. Рай, да и только. Но купиться на безмятежность и умиротворение можно было бы лишь в том случае, если не знаешь правды о здешних нравах. О спрятанной где-то ведьме из Тибета.
Золотой вышел в зал, где ночью простился с Сынюном, огляделся и наугад пошёл дальше, выйдя на кухню, где обнаружил глотающего жадно панадол Чжунэ.
— Уже встал?
— Я проснулся от головной боли и жары. Чёрт, кто просил оставаться этих шлюх до утра? — злобно пожаловался дракон, никак не в силах разгладить мученическое лицо. — Невозможно спать в таких условиях!
— А как там Сынхун?
— Ему хоть бы что. — Стакана воды для запивания одной таблетки было достаточно, но Чжунэ налил себе ещё один.
— Я так понимаю, ты в этот раз и не пытался озадачиться нашим поиском? — Дракон опустил руку со стаканом и встретился взглядом с Чонгуком. Видимо, тотчас вспомнив, что наговорил спьяну накануне и, раскаявшись в своей несдержанности, он отвёл его.
— Сам подумай, как и у кого было спрашивать?
— Тогда зачем мы попёрлись на эту встречу?
— Ну, где-то же мы бывать и искать должны? Слухи и сплетни сами к тебе не прилетят.
— У нас нет времени на слухи и сплетни! Нам нужна информация.
— Иди и добывай! Отвали от меня! — прижал пальцы к виску Чжунэ, закрыв глаза. Чонгук притих, но быстро вспомнил о том, что его вчера заинтересовало, но не нашло развязки.
— Кто старшая сестра Сынхуна? — Чжунэ раскрыл веки и воззрился в оппонента.
— А ты, гляжу, времени зря не тратил.
— В отличие от некоторых. Так что? — Было видно, что дракон не хочет выдавать внутренних секретов бандитской группировки, к которой принадлежал, но отступать некуда.
— Расточающая Милосердие, слышал о такой? — Чонгук слышал, и очень много, поэтому рот его изумленно растворился.
— Черити Лавишес? Да ну? Как же… — Он даже присел, чтобы тщательнее обмозговать. — Она же служит клану Ян? В Шаньси, этом женском царстве.
— Да, у неё неважные отношения с родителями и семьёй в целом. Говорят, она сбежала из дому лет в четырнадцать, с тех пор и пропадает в Китае. Сынхун единственный, с кем она более-менее из родственников поддерживает связь. Скажем так, у неё к нему матерински-покровительственное отношение на почве того, что он абсолютно беззащитное и бездумное создание. Кроме как трахаться и сорить деньгами он ничего не умеет.
— Вот как… А Сынюн? Что он за человек?
— Не знаю, Чонвон, правда. Он интроверт, мне он непонятен. Вроде он с Мино конкурировал за место приближённого к Джиёну, но оно досталось Мино, впрочем, Сынюн никогда не показывал вида, что его что-то огорчило, да и Мино ему до сих пор друг. Дело в том, что почти все драконы, которые не шестёрки-исполнители, а богатые, почти все мы из обеспеченных семей, дети олигархов и наследники. А Сынюн… он тут один из низов. Его вырастила одна мать, он был бедняк, каких поискать, но всего добился сам. Как Джиён, сечёшь? Поговаривают, что Джиёну в нём это и не нравится. Джиён опасается, что Сынюн слишком мозговитый и может поставить подножку. Но и без него пока никак, он полезный и влиятельный в Сингапуре, умеет выворачиваться и обводить вокруг пальца, кого надо, его просто так на корм рыбам не скинешь. Вот так всё сложно. В царстве Дракона есть свои интриги.
