Черин наслаждалась состоянием бывшего любовника. Он покраснел до того, что впору вызывать скорую помощь, сосуды выступили на лбу, дыхание участилось и грудь вздымалась, как бешеная. Черин была привязана к нему, очень сильно привязана, она не считала, что способна любить или испытывать глубокие чувства, но её неуправляемо охватил гнев, когда она поняла, что он притащился с той, которую любит, что он собирается спать с другой у неё под носом. А ведь она когда-то по-человечески просила его соблюдать приличие, уважение к их партнёрским отношениям, и не раздражать её подобным! А тут ещё эта Элия, которая едва не спалила всё здесь, и она тоже совершила это из-за Бобби. Слишком много от него проблем, неприятностей и негативных эмоций. Черин жаждала его крови, но убивать казалось скучным при таких обстоятельствах. Он сам сунул ей оружие против себя же.
— Не-ет! — рыдая, лупила без разбору перед собой руками Дохи, прижимаемая к полу.
Чживону показалось, что он потерял сознание. В какой-то миг в глазах потемнело, это напоминало те его приступы, когда он переставал владеть собой, и в то же время он не перестал думать о том, что нужно спасти Дохи, что нужно освободить Дохи от двух насильников. Он опять яростно заметался по постели, забрыкался и, сжав зубы и до боли стиснув пальцы, рванул вперёд ещё раз. Рука, его травмированная, но восстановленная рука, которая отвердела и превратилась в непонятную смесь костей и камня, пробилась к воле и сорвала скрепляющую браслеты цепочку. Металл порвался, и Бобби резко сел на кровати. Черин вскочила со стула, увидев его лишённое тормозов лицо.
— Черт, стреляйте в него! — сообразив, что вот-вот произойдёт, Расточающая Милосердие схватила со стены меч. Бобби оттолкнулся от кровати. — Стреляйте!
Один из насильников отвлёкся и, вытащив из-за ремня пистолет, спешно направил его в Чживона, не думая нажав на курок. Чживон интуитивно закрылся новой, или скорее усовершенствованной рукой, от которой пуля отскочила рикошетом, только дырка в рукаве образовалась. Увидев это, Черин округлила глаза, понимая, что происходит нечто неправильное, необъяснимое. Бывший наёмник даже не поморщился, он отвёл руку, как ни в чем не бывало и, добравшись до того, кто в него выстрелил, схватил пистолет за дуло, выкрутил, вывихнув запястье закричавшему мужчине и, не сомневаясь и не медля, пристрелил его на месте, выпустив пол-обоймы и сразу же переключаясь на второго, торопливо поднимающегося с Дохи, чтобы ретироваться. Черин молниеносно оценила ситуацию: Бобби по какой-то причине непробиваем, у него пистолет, а кашу заварила она. Воительница, используя шанс, что о ней пока не вспомнили, распахнула окно и выскочила туда, в ночь, со второго этажа.
Чживон схватил бандита за горло и, подняв бугрящейся, уродливой рукой, чего под рукавом было не видно, ударил со всей силы о пол головой, затылком, потом приподнял и ударил снова, повторил это несколько раз, пока мужчина не затих, и тогда Бобби принялся избивать его лицо, методично, обрушивая кулак со страшной силой, раз за разом, пока лицо не стёрлось под месивом из хрящей, крови и содранной кожи. Нос, глаза, брови и рот слились в набор неразличимых черт.
— Бобби, Бобби… где твои таблетки, Бобби? — вторглось в его сознание со стороны. Перед глазами начало проясняться. — Бобби, хороший мой, Бобби, тихо-тихо, успокойся! — Чживон тряхнул головой, озираясь вокруг. Черин! Её нужно догнать! Он подорвался к окну, добежал до него, но понял, что его имя называла Дохи, она здесь, он не может оставить её! Но наказать Черин… и не оставить Дохи… Бобби нащупал взором свою девушку, зажавшуюся в угол за кроватью, прикрывающуюся варварски разорванным свитером, смотрящую на него одновременно с любовью и страхом.
Он сделал шаг к ней, но её взгляд будто бы удерживал его от резких движений. Чживон опустил лицо, посмотрел на свои руки. Обе в крови, ладони алые, может, кровь обагрила его до локтей, но тёмная водолазка не даёт это видеть, хотя чувствуется, что она промокла. От пота или крови? Он обозрел комнату, где валялось два трупа, бездыханных, только что созданных его волей. Чживон вновь поднял лицо к Дохи. Она тоже ещё раз оглядела поле битвы и, найдя для себя какой-то ответ в глазах Бобби, протянула к нему руку. Сорвавшись с места, бывший наёмник перескочил через кровать и рухнул на колени перед студенткой. Обняв её, он прижал к своей груди трясущееся, мягкое тело, уткнувшееся и вцепившееся в него. Дохи издала громкий протяжный звук, в котором было всё: стон, жалоба, облегчение, прорвавшееся рыдание и страх.
— Не оставляй меня, пожалуйста, не покидай меня больше, Бобби, пожалуйста, Бобби, — залепетала она, переборов истерику.
- Всё хорошо, всё в порядке, Хомячок, моя маленькая, моя малышка. — Чживон сжимал её и целовал, забывая о Черин и убитых, он только хотел знать, что с Дохи ничего не случилось. — Пока я жив, никто тебя не тронет, никто, никто!
<center>***</center>
Ви приложил ладонь к груди, в которую его так сильно толкнули, что он едва не разучился дышать, и посмотрел на нападающего. Но это был не он, а она. Какая-то девушка, в штанах и с боевой палкой, горящими презрением и гордостью глазами. В воздухе всё ещё дребезжало эхо заглушенного крика Дохи, и Ви понимал, что должен защитить её, пробиться к ней, поэтому перевёл дыхание и атаковал незнакомку. Прежде ему не приходилось биться с женщинами. Многие золотые рассказывали о том, как сложно это сделать впервые, как сложно убить женщину, понимая, что это нужно сделать, и вот пришёл его час. Он схватил табуретку в комнате и, расшибив её об стену, добыл себе короткую палку, для более-менее честной дуэли. Тэхён не стал доставать из кармана нож, не представляя, как заставит себя порезать девушку, достаточно молодую и ничего плохого пока что ему не сделавшую. Ему удалось не только отбить атаку и удачно обороняться, но и заставить соперницу отступить. Но когда они оказались в коридоре, из-за угла появилась ещё одна неизвестная. Ви ошарашено посмотрел на обеих и, не представляя, чего ещё ждать от этого дома-ловушки, вернулся в спальню сам, обескуражив резкой сменой поведения противницу. Он раскрыл окно и, сев на него и свесив ноги на улицу, оглушительно свистнул. Девица и та, что явилась ей на подмогу, поспешили к нему, но Тэхён уже зацепился за козырёк крыши и, подтянувшись, забрался на неё. Нужно попытаться обойти препятствие в виде китаянок, и догнать тех, кто схватил Дохи. Осторожно ступая по черепице, чтобы не соскользнуть по схваченному морозом снегу, Ви обернулся, видя, как одна за другой забрались на крышу и шаньсийские дамы. Ему хотелось бы выяснить, что им вообще от него нужно и нельзя ли договориться и разойтись мирно, но Ви до сих пор не умел быстро находить общий язык с противоположным полом, а потому очень надеялся на скорейшее появление друзей.
Поспешив вперёд, Тэхён заметил третью девушку, возникшую на другом конце крыши.
— Держи его! — крикнули ей на китайском подруги.
— Я не дам ему уйти! — пообещала она, но темнота не способствовала ничьей победе, там, где снег сполз с крыши, оставив её такой, какая она есть — тёмно-серой, можно было пригнуться и остаться почти невидимым. Ви уже рассматривал эту возможность обвести вокруг пальца амазонок, когда услышал испуганный писк. Он снова оглянулся назад. Силуэт Хосока на самом краю, у карниза, отвлёк на себя внимание одной, а образовавшийся словно из ниоткуда через секунду Чонгук — другой. Теперь Тэхён мог сосредоточиться только на той, что преграждала ему путь.
У него в руке всё ещё была ножка от табуретки, у противницы — нунчаки. Она крутила ими мастерски, но Ви знал оборонительный танец, и удары его почти не достигали. У девушки было преимущество в оружии, у него же умение ориентироваться в темноте. Тигриный лог давал важные и пригождающиеся практики. Иногда удавалось отбиться и той самой ножкой, но что сделать было труднее всего, так это обезвредить воительницу. Ловкостью они с Ви стоили друг друга, стараясь при этом осторожно переставлять ноги, чтобы не поехать по скату вниз.
