— И сандалии! — добавила Ксения.

Борис пошевелил босыми ступнями, кивнул:

— Непременно. Сейчас дам команду рошану. Но в целом как, подходяще?

— Вполне, — подтвердил Алексей. — Так ты тоже приказал?

— Нет, — покачал головой Борис. — Думал совсем о другом. Было смутное желание избавиться от лохмотьев и только.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны! — вздохнул Алексей. — Даже примитивные крестьяне чувствуют смутные желания. Что ж тогда говорить о тошавах? А мудель Ротшиль и вовсе знает каждый наш шаг.

— Ну и что? Что он может сделать? — спросила Ксения.

— Не знаю. Но вряд ли он сидит сложа руки, — ответил Алексей. — Наверняка обдумывает гадость какую-нибудь. Борис, ты ведь разговаривал с ним? Значит, немного узнал его. Что он может сделать?

— Ну, он очень сильный телепат, но слышать тебя на таком расстоянии не в его силах. Вот если рядом с тобой находится тошав, неподалеку еще один и так далее, то да. Эффект ретрансляции.

— Йедидъя! — воскликнула Ксения.

— Йерохаам, — поправил Алексей. — Вот для чего этот гад с нами увязался.

— И скрылся, как только увидел меня, — сказал Борис. — Он понял, что я знаю о нем и все расскажу вам.

— Ладно, — махнул рукой Алексей. — Мы и раньше знали, что доверять никому из тошавов нельзя. Лишнее подтверждение.

— Но теперь будем отстреливать всех подряд. И рошанов тоже, — сказала Ксения.

— Согласен. Всех в пределах видимости!

— Я бы этого не делал, — осторожно произнес Борис.

— Это почему? — настороженно спросила Ксения.

— Их очень много. Вы даже не представляете, как! Они быстро плодятся, несмотря на высокую смертность — жизнь рошана почти ничего не стоит. С тошавами несколько иначе, но тоже цена невысока. Другое дело — отпрыски мангига. Они считаются элитой, как у нас бы сказали — белая кость и голубая кровь. Именно поэтому все так стремятся стать наложницами… э-э… наложниками Ротшиля.

— Они чем-то отличаются внешне? — спросил Алексей.

— Да. Маленькими глазами с мутной роговицей. Маленькими и узкими, словно две щелочки. Такие органы зрения для здешних разумных существ не характерны.

— Интересно, маленькие глаза… значит, плохое зрение, так? Но организм старается компенсировать недостаток одних органов повышенной активностью других. Чтение мыслей на расстоянии, способность к внушению и тому подобное есть компенсация слепоты. Я прав?

— Очень похоже. Я заметил, что наиболее острым зрением обладают рошаны. Они же самые плохие телепаты, воспринимают мысли в целом. Надо подробно все объяснять, иначе сделают не так. По здешним меркам это тупость.

— По земным, вообще-то, тоже. Иному хоть кол на голове теши, а все без толку.

Шум и суета в караване борцунов постепенно сходят на нет. Пьяных в дупель Бузина и Бабалкина рошаны заботливо раздели и снова одели, но уже в другую одежду. Бабалкин, брюнет и бывший скрипач оркестра областной филармонии, обильно выблевался во время переодевания. Несколько рошанов упали замертво, но остальные самоотверженно продолжали процедуру «облачения в одеяния». Бывший менеджер Бузин лишился генеральского мундира и берета, получив взамен шелковый балахон, отчего стал похож на одряхлевшую примадонну эстрады. В смысле сильно похудевшую и без парика. Закончив переодевания, рошаны уселись на траву, некоторые легли, раскинув руки в изнеможении. Процедуру преображения придурков в «римлянцев» наблюдала Ксения, пока мужчины разговаривали.

— Извините, что перебиваю, — говорит она. — А у этих лишних патронов нет?

— Ну, можно спросить, — пожимает плечами Алексей. — Хотя вряд ли!

— Они вам не нужны, — отвечает Борис.

— Да понятно, что без них обойдемся, — кивнула Ксения в сторону носилок. — Но руки пачкать неохота, лучше стрелять на расстоянии. А пьяным придуркам патроны по любому ни к чему.

— Вы не поняли. Вам не нужны ни патроны, ни эти борцы с инопланетянами, — с улыбкой произносит Борис. — Вам вообще не нужно оружие. Никакое.

— Как это? — удивилась Ксения. — Руками, что ли, давить? Да я вся, с головы до ног, в их поганой крови выпачкаюсь. Комбинезон стирать замучаюсь.

Алексей хмыкнул, покрутил головой.

— Он не об этом говорит, Ксюша. Здесь нам с тобой и вправду оружие без надобности. Смотри!

Сидевшие смирно рошаны вскидываются, словно от удара хлыстом. Дробно стуча копытами, они вприпрыжку бегут прочь от каравана носилок. Ошарашенный Бацав глядит вытаращив глаза, глупо приседая и размахивая руками, будто ловит бегущих. Рошаны мчатся наперегонки, встречный ветер тянет короткие пейсы параллельно земле, копыта рвут землю. Табун стремительно приближается, Ксения хватается за автомат. Рошаны замедляют ход, на бегу выравнивают строй и вот уже идут шагом в колонну по четыре. А спустя еще некоторое время маршируют в ногу. Только вот руками машут невпопад. Алексей скривился, дернул головой — строй на мгновение замирает, рошаны одновременно вздергивают клювы и марш продолжается — нога в ногу, рука в руку.

— Это что такое!? — взвизгнула Ксения. — Останови их немедленно!

Строй останавливается, повинуясь неслышимой команде. Вчерашние крестьяне и рабы, рошаны стоят словно каменные истуканы — пейсы вертикально к земле, клювы подняты, глаза горят желанием отдать жизнь за командира. И вообще!!!

— А теперь, Ксюшенька, дай команду разойтись, — ласково просит Алексей.

Ксения хмурится, брови сдвигаются, на щеках появляется румянец.

— А нельзя было просто объяснить? Воображала несчастный! Ладно, разбегайтесь, — взмахнула он стволом. Обрадованные неожиданным освобождением, рошаны кидаются в рассыпную с такой прытью, что уже через пару секунд в долине никого не остается. С дороги несется обиженный вопль Гриши:

— Вы че делаете, эй!? Я, что ли, носилки тащить буду?

Носилки с «героями» остаются далеко за спиной. Холмы постепенно выросли, обзавелись каменными макушками, избавились от неопрятной растительности на боках. Дорога идет вверх, незаметно для глаз сужается, становясь широкой тропой. Алексей идет налегке, если не считать брони, с которой он не пожелал расставаться ни в какую. Автомат оставил, патроны забрала Ксения. Наглядная демонстрация обретенной силы ее не убедила. А вдруг?

— Чего «вдруг»!? — спрашивал Алексей. — Вот объясни мне, чего ты опасаешься? Что из-под земли вылезет гигантский земляной червяк, напрочь лишенный мозгов — следовательно, невосприимчивый к внушению, — и накинется на тебя?

— Да! То есть, нет!! Не знаю!!! Я привыкла к оружию, мне без него — ну, плохо, — упрямилась Ксения.

Алексей вздыхал, пожимал плечами и делал такое лицо, словно мысленно обращался к неведомым силам за советом и помощью.

— И не надо делать такое лицо! Сам-то чего панцирь не снял? — ехидно поинтересовалась девушка.

Сохранив оружие, Ксения с радостью избавилась от железа, которое делало ее — она так считала! — неуклюжей, неповоротливой и вообще плохо влияло на стройность фигуры.

— Ну, мало ли! Камень упадет, ветка хлестнет, — чуть смущенно ответил Алексей. — Когти!

— Да, конечно! — воскликнула Ксения. — Мы ведь пробираемся по непроходимым джунглям, которые кишат хищными зверьми. Кровожадные белки летяги так и норовят набросится, порвать когтями на куски! А вот раздалось холодящее кровь рычание. Это гигантские хомячки вышли на охоту. Сейчас накинутся!

— В тебе проснулся литературный талант. Понесло-то как? Не остановить!

— От дон Кихота слышу!

— Да ладно вам! — махнул рукой Борис. — У каждого свои привычки. Кстати, о хомячках. Гигантские крысы здесь имеются. Они не очень агрессивны, но если сильно проголодаются, то могут и набросится.

— Да, я помню, Йерохаам говорил, — кивнул Алексей. — Похоже, вся земная мелочь здесь выросла.

— А почему нет динозавров? — спросила Ксения. — Какие-то крокодилы, ящероптицы.

— Да кто его знает! — пожал плечами Борис. — Малая сила тяжести, какое-то особое излучение — причин может быть много.