Впрочем, это все были фантомные переживания из моей прошлой жизни о героях моего родного мира. Мира, который я потерял надолго, если не навсегда.

Я остановил Мишку на пыльной развилке и досадливо поморщился. Говорили мне, чтобы я не вздумал выезжать в дорогу по самому солнцепеку. Последние августовские дни выдали на редкость жаркими, и Анар благословенно заливал своими лучами все западное побережье Росении. За Южным Кряжем шли дожди, Северные Отроги уже несколько дней скрывались за темно-свинцовыми тучами. А здесь было жарко и томно. Луговые травы и цветы благоухали, пчелы, тяжело нагруженные пыльцой, словно бомбовозы, пролетали мимо меня к своим ульям, в высоком безоблачном небе резвились стрижи, помогая своему подрастающему поколению охотиться на мошек. Лепота!

Я не мог определиться, куда направить коня. Прямая лента тракта уводила к Велиграду, где меня ждали не только оставленные дела, но и люди, к которым я уже привык. Которые могли дать мне возможность закрепить свое положение в обществе. Большие надежды я возлагал на воеводу Онагоста. Именно он уверенно сказал, что будет ждать меня, сколько бы времени не прошло. Так что Мирина могла быть спокойна за свое будущее.

Но хотелось ли мне этого счастья? Левая развилка манила своей непредсказуемостью, страшила и обнадеживала одновременно. Я прикинул, что у Кели должен подходить срок родов. Не слишком ли вызывающим будет мое появление не в нужный момент? Братики могут и навтыкать, и взашей выгнать. Они у девушки весьма крепкие, под два метра ростом. Хотя их благожелательное ко мне отношение выражалось в пожеланиях увидеть меня снова, да только кто знает этих эльфов. У лесных долгожителей (я имею в виду настоящих Детей Леса) свои заморочки на этот счет. Не выполню каких-то условий — пинком под зад отправят обратно. А мне зачем такое унижение на глазах Кели?

— Вот такая, брат, задача, — громко сказал я, обращаясь к своему единственному слушателю, усиленно двигающему ушами — Мишке. Второй безбожно дрых в плетеной корзине, которую мне подарили на Базе для перевозки щенка. Ему вообще был наплевать на мои душевные муки. Наелся до отвала требухи — теперь сопит, свернувшись в калачик. — Прямо пойдешь — голову потеряешь. Налево завернешь — будущие эльфы-родственники всю кровь выпьют. Ты-то хоть скажи что-нибудь!

Мишка всхрапнул и задергал головой, словно ему не нравились мои колебания. Я вздохнул и откинул полу новой куртки. Отцепил от пояса кошель, не торопясь развязал его и достал тускло блестящий кругляш златника.

— Давай, договоримся так, — мне было скучно, и я предпочел говорить вслух. Дорога все равно оставалась пустынной, только на горизонте едва клубилась пыль. Судя по всему, по тракту ехал паровоз или купеческий караван. — Орел — еду прямо. Решка — поворачиваю к Кели.

Кругляш взмыл в воздух, перекувыркнулся несколько раз, прежде чем упасть в мою ладонь. Я тут же прихлопнул его другой рукой, перевернул и открыл.

— Вот так и заканчивается холостяцкая жизнь, друг мой, Мишка, — сказал я с нервным смешком, закидывая монету обратно в кошель. — Будешь ты теперь под хозяйским присмотром на сытых кормах.

Подхватил повод и тронул коня, заставляя того завернуть налево. Дорога, ведущая в небольшой эльфийский городок с труднопроизносимым названием, ныряла в густую рощу, раскинувшуюся в низине, затем начала петлять между холмами, которых здесь было больше десятка. Потом дорога выводила к Тисаве, через которую нужно было переправляться на пароме. В этом месте река была довольно широкой, и строительство моста не представлялось возможным. Вообще, как я успел заметить, именно через Тисаву мосты не возводили. С чем было связано такое решение — я не знал. Но вот паромных переправ здесь оказалось достаточно.

Я спустился по песчаной отмели до солидного каменного дома на прочном фундаменте и огляделся. Сам паром стоял возле причала, надежно пришвартованный к вбитым в землю массивным сваям. Лениво плескалась вода, ударая в борт плавсредства, солнечные блики, отражающиеся от зеркальной поверхности, слепили глаза.

Возле реки у причала стоял неказистый сарайчик, из которого тянулся массивный трос. Я знал, что внутри расположен ворот, который крутили два крепких сына паромщика. Механизация и магические приспособления, которые могли бы значительно улучшить жизнь работяг, здесь почему-то не приживались.

На самом пароме, свесив вниз волосатые ноги, сидел гном и сосредоточенно ловил рыбу. Над его лохматой головой с гулким шумом носились несколько паутов, но на них он совершенно не обращал внимания. Целиком и полностью сосредоточенный на священном для истинных мужиков действии. Ну, если это правило относилось к расе людей, а не гномов. Только этот паромщик считал иначе.

— Привет, Шигер! — окликнул я рыбака. — Как улов сегодня?

— Не хочет клевать, зараза, — не поднимая головы, ответил гном со странным именем. — Я уже ведро каши скормил этим тупорылым созданиям, а они вот так отблагодарили меня!

Только теперь он соизволил посмотреть, кто отвлекает его от медитации.

— Эй, парень! А ведь тебя уже знаю! — крикнул он. — Не ты ли весной с эльфийской барышней в Латероль переправлялся?

— Неужели здесь так мало людей появляется, что ты меня запомнил? — усмехнулся я, спешиваясь на землю. Подхватив Мишку под уздцы, довел его до пристани и привязал к причальному столбу.

— Да и ты не забыл меня! Имя помнишь, — хитро прищурился Шигер, аккуратно ложа удилище на горячие доски парома. — Чего опять приперся сюда? К своей крале?

— А ты не смейся, борода! Чего в жизни не бывает! — я подошел к гному, и мы похлопали друг друга по плечам. Причем мне пришлось немного наклониться. Шигер даже среди своих соплеменников не отличался ростом. Но зато шириной превосходил многих. Этакий двустворчатый шкаф на толстых ножках.

— Тогда я тебе сочувствую, парень, — покивал головой Шигер. — Если собрался жить с эльфами в одной норе — запасайся терпением. Я же знаю Каелдримналь. И братьев ее знаю. Братьев, конечно, больше…

Гном яростно потер шею, как будто она и являлась источником напоминания. Полагаю, Шигеру прилично досталось в свое время. Я, сохраняя на лице спокойствие, поинтересовался:

— О чем же ты хочешь предупредить меня?

— Да о том, что в Латероле нет ни одного жителя твоей расы, парень. Людишки сюда не торопятся заселяться, хотя земли за Тисавой отменно богатые. А какие здесь персиковые сады! Вот, не хотят жить с эльфами.

— Это же хорошо, — пожал я плечами. — Меньше склок будет. Спокойствия больше. Ты же сам не очень стремишься в Кижи переезжать.

— Ну, тебе виднее, — почесал бороду Шигер. — А так — да. Мне здесь спокойнее. Много не прошу. А что дают за перевоз — хватает. Мой двоюродный братец иногда подкидывает товар, когда из Велиграда спускается. Сыновья помогают в работе — да и ладно. Так тебе на тот берег?

— Да.

— А надолго?

— Пока не выгонят, — улыбнулся я.

— Понятно, — Шигер пронзительно свистнул, и как только из дому выскочили два молодых парня, внешностью совсем не похожие на паромщика, заорал: — Бездельники! Живо за ворот! Только и делаете, что дрыхнете и жрете! Шевелите своими задницами!

— Не шумите, папаша! — откликнулся один из молодых гномов, вытирая губы. Действительно, что-то ел перед выходом. — Иногда за вас становится неудобно перед клиентами.

— Это мой старший, — с гордостью сказал паромщик. — Умеет меня остановить, когда я слишком зарываюсь.

— Надеюсь, он здесь долго не задержится, — усмехнулся я, заводя Мишку на паромный настил. Конь спокойно уставился в воду, но заворочался щенок. Корзинка, притороченная к седлу, стала раскачиваться, и чтобы зверь не упал вниз с высоты, я взял его на руки.

— Что за чудо? — кивнул на него Шигер. — Похож на глэйва, но какой-то совсем страшный. Высевок?

— Ага, полукровка, — не стал отрицать я очевидного. Щенок поигрался с моим пальцем и уставился на гнома своими огромными черными глазами. И предупреждающе заворчал, когда паромщик решил поближе посмотреть на него.