— Поехали, — я пришпорил Мишку. — Коней оставим на краю оврага.

Вниз мы спускались осторожно. За прошедший год ландшафт места изменился значительно. Видимо, плотину все же прорвало, и большая масса воды ринулись по дну оврага, сметая всю растительность со своего пути. До сих пор видны следы тины, застрявшие в песке бревна, куча мусора, вырванные с корнем сгнившие кустарники. Даже идти страшно, в таком месиве нетрудно ноги вывернуть или сломать. А я вдобавок ко всему нагрузился оружием, помня предупреждение Меродора о неизвестной группе, идущей нам навстречу. За спиной висел «слонобой», поясной ремень оттягивает пистолет, в карманах куртки — несколько гранат. Остальные тоже не с голыми руками. У всех, кроме чародея, огнестрельное оружие и по паре гранат, и это не считая мечей и ножей. Чародей убедил нас, что он сам является мощным стратегическим оружием, и за него я не беспокоился. Единственное, в чем он был беспомощен — спуск вниз. Для этого ему на помощь пришли Экор и Сандрин. Парни продолжали свою работу, и маг был очень доволен.

— Как тебя угораздило попасть в эту помойку? — поморщился Иллор. — Воняет, как будто сотня мышей сдохла.

— Может, так и есть, — не стал спорить я, медленно сползая по сыпучей насыпи вниз. — Чуть выше была бобровая плотина. Ее могли разрушить или она переполнилась водой. Вот и прорвало. Кто знает, сколько животных здесь погибло. Давайте левее. Портал я уже чувствую очень сильно. Только надо развернуться в сторону, откуда мы спускались.

Достигнув дна, я прошелся туда-сюда, реагируя на силу «маячка», и остановился возле неприглядных побитых стихией деревьев. Одно из них оказалось поваленным, загромождая засохшей кроной низину, а еще одно накренилось вбок, грозя рано или поздно упасть, как ее спутник.

— Здесь, — выдохнул я. Удивительно, как реагирует мое тело. Такое ощущение, что весь организм отравлен молочной кислотой, кости ломит, суставы и жилы словно вытягивают наружу огромными щипцами. Мощь «спящего» портала почувствовал и Меродор. Он уставился на песчаную стену оврага и в непонятном предвкушении потер руки.

— Удивительно, очень удивительно, — пробормотал чародей. — В ученом труде Илватора сказано о Вратах: и покоятся невидимые столпы пространства на зыбких почвах безвременья, ориентированы на все стороны света, ждущие своих путников тропы с картинами миров.

Меродор помолчал и вскинул вверх указательный палец. Потом воскликнул:

— Врата Акруса! Ну, конечно же! Великий Илватор упоминал их в других своих трудах! Название из тьмы веков, которые мы бессильны разглядеть. Кос, не забывай о числах!

— Не больше двух, — волнуясь, как перед выпускными экзаменами, я выступил вперед, чувствуя, как невидимый магнит втягивает меня в створки между столпами.

— Кинжал не забудь, — каким-то отстраненным голосом напомнил мне чародей. — Подожди, нужна инициация!

Голос у Меродора вообще изменился до неузнаваемости. Он стал грубым, низким, с клокочущими нотками, как у призванного из преисподней дьявола:

— Tafatah dlatat ve estakel alay!

Мне показалось на мгновенье, что пустое пространство передо мной подернулось зыбкой светло-сиреневой пленкой и заколыхалось, как в жарком мареве пустыни.

— Кровь! — хрипло бросил Меродор, выставив перед собой руки.

Я торопливо шагнул вперед, к самой кромке колыхающейся воздушной массы и провел ножом по ладони. Адреналин зашкаливал, я даже боли не почувствовал. Сделал еще один шаг и вытянул руку. Скатывающаяся с ладони кровь зашипела, превращаясь в бесцветные шарики. Те упали на землю и подобно ртути раскатились в разные стороны.

Мир изменился. Стены оврага передо мной не было, изменилось восприятие предметов, до этого момента невидимых. Черные, схожие по структуре с гранитом, столбы, окружили меня и завертелись подобно детскому калейдоскопу, меняя темп и размеры. Они то возвышались надо мной, то уходили куда-то под ноги. Я растерялся, не зная, куда шагать. О каких-то числах, сказанных хозяином кургана в Могильнике, я совершенно забыл. Да и как определить правильную тропу? Что считать за числа? Количество столбов, дорожек или меняющихся картин? Усиливающееся головокружение от мелькающих образов чужих миров, которые я все-таки стал различать, заставило меня вновь шагнуть вперед. Хорошо, что периодичность мелькания не меняется, все движется с одной скоростью, чтобы визуально не смазывались картины.

Что выбрать? Куда шагнуть? У меня есть две попытки, после чего наступит, по словам Тухулки, перезагрузка. А надо ли при этом выходить наружу из портала? Оставшись в этом коконе, не произойдет ли какой-нибудь пакости? И как вообще действует выбор мира? Калейдоскоп крутится, но шероховатая поверхность площадки, на которой я стою, а также дорожки-тропинки не меняют своего положения. Зацепив взглядом картинку, более всего схожую с пейзажами моего мира, а это была лесная поляна с высокими светлокорыми соснами, залитая ярким солнцем, я решительно двинулся вперед, но получил чувствительный удар по лицу. В прозрачное стекло врезались когда-нибудь со всего размаху? Вот, один в один. Резкая боль в носу, от которой я изумленно выматерился. Не хватало его еще свернуть! Главное, что я осознал, меня не пускали! Или не пускал какой-то механизм! Сюрприз! А что я ожидал? Что с первого раза ворвусь в дом родной с радостным криком?

Замерев на месте, постарался выцепить взглядом из мелькающих образов что-то похожее на пейзажи родного края. Деревья там, поля, леса. Может, городские картинки промелькнут. Ага, вот еще один сектор, чем-то напоминающий побережье Байкала. Я даже был уверен, что это — то самое, нужное мне.

Шаг на тропинку, еще раз заношу ногу и… Меня просто отбрасывает назад! Нагло, бесцеремонно! И не просто отбрасывает — выкидывает из портала на грязный песок оврага. Пропахав несколько метров на спине, я изумленно завертел головой. В уши ударила какофония взрывов, гулких выстрелов и криков.

Кажется, пока я занимался разгадыванием ребуса, на нас напали неугомонные тойоны. В овраге шла настоящая рубка, и мои наемники, встав плечом к плечу, медленно пятились назад, не зная, что я уже пытаюсь встать на ноги и принять вместе с ними бой.

В горячке происходящего могло показаться, что тойоны бурлящей разъяренной рекой просто вливаются в овраг. К счастью, лесовиков было не так уж много, но нам хватало и этих. Со стороны обрушившейся плотины, где места было достаточно, формировалась вторая группа, готовая добить уставших наемников.

Экор с Сандрином держали правый фланг, и уже навалили порядочно лесовиков. Около десятка трупов или тяжелораненых бойцов загромождали путь для других, мешая развитию атаки. Главный телохранитель спокойно отбивал удары коротких мечей и копий, а Сандрин, как мне показалось, стоял на подхвате, следя лишь за тем, чтобы особо ретивый лесовик не задумал какую-нибудь оригинальную пакость.

Хуже всего обстояло дело у Барса с Иллором. Их прессовали жестко и большим количеством нападающих. Да только никак не удавалось тем прорвать цельный строй моих наемников. В общем, все пока живы, и особого желания умирать ни у кого не возникает. Взгляд метнулся на Меродора. А вот состояние чародея удивляло. Старик выглядел выжатым лимоном. Кожа на лице как-то странно сморщилась, глубоко запавшие глаза блестели нехорошим антрацитовым блеском. Хуже всего было, что эльф сидел на песке и тяжело опирался рукой о землю.

— Что случилось? — заорал я, подбегая к своему мешку. — Бей «молотом»!

— Врата сосут у меня силы! — удивительно, как я услышал тихий голос эльфа через рев и вопли тойнов. — Не могу использовать всю мощь своих чар!

— Вовочка, а это разве сосуд? — пробормотал я, лихорадочно дергая веревки, стягивающие горловину вещмешка. Там лежит наше спасение, гранаты. — Сосут, еще как сосут! Где же вы, мои дорогие? Ага, вот они!

Выхватил два круглых глиняных шара, потом еще два и все их поставил в ряд. Черкаш я держал во внутреннем кармане всегда завернутым в вощеную бумагу, чтобы не промок стратегический продукт. Упав на колени, зажег поочередно все фитили, отсчитал положенное время.