— Кос, даже не заикайся. Алассе — очень ревнивый мальчик. Я уже боюсь за тебя, — хихикнула эльфийка.

— Я рад, что у вас все хорошо, — тяжело вздохнув, я собрал остатки лапника, приготовил себе подстилку рядом со стенкой шалаша и улегся на нее, прикрывшись курткой. Щенка пристроил рядом. Хорошо, что он немного успокоился, набив желудок мясом и сухарями, а теперь ткнулся носом мне под мышку. Я попробовал пообщаться с ним образами, представив теплый мохнатый бок и уютную темноту убежища. Не знаю, помогло такое внушение или нет, но я заснул сразу под сопение зверюшки.

На мое удивление, ночь прошла спокойно. Гончий переполз в район живота и грел не только меня, но и сам грелся, свернувшись в мохнатый клубок. Грэм растолкал меня и вполголоса сказал:

— Собирайся, выходим. Не замерз?

— Не-а, — я протяжно зевнул. — Сегодня ночь теплая, даже удивительно.

— Ладно, пошли. Зверя оставь здесь.

Потревоженный моим шевелением щенок проскулил и снова заснул, завернувшись в куртку.

Делать нечего, без куртки обойдусь. Рубаха, правда, уже вся в дырах, и свежий ветерок так и норовит забраться под нее, выхолаживая остатки тепла.

— Ты серьезно решил взять его с собой? — Грэм спрашивал без всякого удивления, осторожно вышагивая в сторону темнеющих кустов, где сидели наши дозорные.

— Да. Я, получается, в какой-то мере виновен в гибели его семьи.

— Не думал, что окажешься таким дурным, — хмыкнул Грэм.

— Почему?

— Дикий, необузданный зверь. Хвата я не осуждаю — у него все-таки инстинкты, а не разум. Но породу свою он испортил. Гончая — неплохой вариант, но приготовься к тому, что эльфы попытаются убить собаку, когда узнают, кого ты притащил из леса.

— С какого перепугу? — возмутился я.

— С того самого, Кос, — ответил командир, — что воспитание глэйва — тяжелый труд. Суку, знаешь, как лелеют? Как строго следят, чтобы порода ни с кем не перекрещивалась? А теперь представь, что у тебя уже испорченный Гончий будет рваться покрыть всех самок в округе.

— Ну и пусть покрывает, всем же польза будет! Да и не факт, что глэйвов содержат в открытых питомниках! Я попробовал по дороге купить щенка глэйва, так эльфы на меня глядели, словно убить собирались! Это же монополия на разведение волкодавов!

— Опять ругаешься? — по тону Грэма я понял, что он улыбается.

— Ругаюсь, — согласился я. — Грэм, серьезно, я щенка не отдам. Когда вспоминаю, сколько для нас сделал Хват, рука не поднимается пришибить эту тварь. Ну и пусть страшненький, зато я могу с ним образами переговариваться.

— Ого! Значит, это правда? — нам навстречу шагнула тень, но по голосу я узнал Мавара. — Гончие очень чувствительны к мыслям хозяина. Он уже передавал тебе образы?

— Да, показал, как его мать убивали тойоны. Все смазано, в жутких ярких красках, но я понял.

— Интересно, — Мавар переглянулся с Грэмом. — Читал о таком в старинных книгах, но мало кто внятно мог сказать, что же за зверь такой — Гончая. Кос, предлагаю тебе написать книгу «Как воспитать Гончую и остаться при этом живым».

— Да ну вас, придурки! — отмахнулся я и окликнул проходившую мимо меня эльфийку, отчаянно зевающую во весь рот. Она даже не пыталась прикрыть его ладошкой. — Альва, посмотри за щенком, пожалуйста! Мне кажется, тебя он послушается, если начнет баловаться. Ты же все равно спать не будешь, скоро рассвет!

— Ты невыносим, человек! — буркнула девушка. — Будешь мне должен!

Грэм зашипел, чтобы все разбежались в разные стороны. Балаган какой-то, а не служба!

В предрассветных сумерках мы вышли из лагеря. Густеющий на глазах туман обволакивал деревья и кустарники плотным одеялом, создавая из них причудливые формы. Иногда сердце испуганно дергалось, когда перед глазами вырастала корявая фигура с растопыренными ветками-пальцами, оказывающаяся каким-нибудь кустом малины или рябинника. Шли друг за другом, чтобы не потеряться в туманном киселе.

Я мерз. Из куртки пришлось соорудить что-то вроде походного мешка с горловиной, куда я затолкал щенка. С помощью веревок, нашедшихся в хозяйстве Экора, я сделал лямки и теперь со свободными руками вышагивал следом за Лешаком. Нет, одна рука сжимала надоевший мне до смерти меч. И я мечтал поскорее от него избавиться. Как же мне не хватает сейчас короткоствольного гномьего крепыша-пистолета! Есть у меня идейка, как осчастливить коротышек-инженеров. Подкину им мысль о разработке револьвера с капсюльными патронами. Начерчу схему, разжую в силу своих возможностей, запатентую на себя — и буду жить в большом каменном доме с Гончим, и больше никогда не полезу в эти дурацкие дебри!

Ох, куда меня мысли заносят! Уже отказываюсь от возвращения домой? И это окончательное решение? Или еще раз попробую? Вот только ублюдка-шамана достать и голову Бахтара на кол надеть — самое мое страстное желание!

Местность стала заметно понижаться. Мавар сказал по этому поводу, что Тракт недалеко. На вопрос Лешака, а как же тогда решение идти по нему ночью, хотя впереди еще целый световой день, эльф ответил, что сначала пойдем вдоль дороги. Зря время терять никому не хотелось. Это осознавал даже Грэм, но, учитывая возрастающую опасность встречи с орками или тойонами, а то и сразу со всеми ими, усилил боевое охранение. Теперь трое бойцов находились в постоянном дозоре. Они шли впереди нас на расстоянии видимости, дублируя свои действия жестами. Пока все было тихо, а начавшего поскуливать щенка щедро накормили остатками вяленого мяса. Кажется, все уже свыклись с мыслью, что завтра обедать будем на базе, и нести лишний груз не хотелось никому. Алассе я все же попросил при случае подстрелить какую-нибудь глупую белку.

Туман стал рассеиваться ближе к обеду, да и то в низинах он не собирался вообще расходиться, только бледной кисией вися в кронах деревьев. И солнечные лучи, едва пробиваясь через завесу, освещали лес таинственным рассеянным светом. Красота. Если бы не гнетущая тишина, давящая на плечи и постоянные мысли о врагах, шныряющих где-то поблизости.

Отряд набрал приличный ход. Мы почти бежали, стараясь экономно распределять силы. И когда впереди мелькающий между деревьев Экор поднял руку, едва остановились. Глубоко дыша, мы привалились к стволам, оглядывая лес.

— Тракт рядом, — обрадовал нас телохранитель мага. — Он пуст. Никакого движения.

— Может, рискнем? — предложил Лешак. — Если все время бежать — к вечеру будем на фронтире.

— Если все время бежать — сил сражаться не останется, — возразил Мавар. — Думаете, нам до самого «Наконечника» путь открыт? Мне бы вашу уверенность.

— Где-то неподалеку должен быть пост тойонов, — напомнил Экор Лешаку. — Там мы прорывались в Шелестящие Леса. Все равно кто-то там будет смотреть за дорогой.

— Обойдем верхом, — предложил я, пользуясь передышкой, чтобы подтянуть веревки на плечах. Щенок сидел тихо, офигевая, наверное, от дикой тряски. — Мы же решили идти вдоль Тракта до темноты.

— Так и пойдем, — подтвердил Грэм и махнул рукой, словно давал команду на продолжение движения.

И мы побежали снова. Но не с таким рвением, как раньше. Потому что склон холма стал намного круче, и все больше валунов и гранитных осколков вперемешку с гниющими стволами на земле мешали бегу. Риск сломать себе ногу или поскользнуться и расшибить любую часть тела возрастал неимоверно. Давний след селевого потока грубым шрамом протянулся от самой вершины до нижней точки — Тракта.

— Шагом! — приказал Грэм. — Глядите под ноги! Алассе и Мавар вперед. Дистанция — пятьдесят шагов. В пределах видимости. Остальным — особое внимание на гребень холма! Там хорошая позиция для дозора.

Почему все самое плохое начинается, когда его уже не ждешь, исходя из логики ситуации? Казалось бы, вот она, конечная цель! Рукой подать осталось! Наш отряд почти преодолел самые тяжелые километры, не встретив ни одну лесную сволочь, а спалились, когда нависшие над лесным куполом Северные Отроги остались за спиной.