Увидев Грэма, собирающегося рассказать историю счастливого спасения, я уселся чуть поодаль и скинул драные сапоги. Надо что-то делать, иначе не дойду до Росении. Ноги и так уже покрылись ссадинами, а сбитые пальцы болели неимоверно.

— В тот день, когда мы расстались, большой отряд орков увязался за нами, — стал рассказывать Грэм. — Они плотно сели на хвост и решили взять живьем. Я это сразу понял. Встречаешь самых прытких выстрелом в упор, а они даже не отвечают, продолжают гнать в горы. Долго так продолжаться не могло, рано или поздно все равно догонят. Мы решили дождаться ночи и хоть как-то сбить с толку настырных лесовиков. Ну, погода немного помогла. Дождь был сильный. Он же в горах часто идет, не то, что на равнине. Воспользовались моментом, подкрались к лагерю орков и устроили переполох. Хват очень помог. Отвлек на себя значительную часть лесовиков, Мавар стрелял из лука, ну, а я своим делом занимался.

Угу, знаем мы, как разведчики занимаются «своим делом». Дай такому диверсанту волю — за пару минут десяток врагов вырежет.

Потом, как поведал Грэм, они легко оторвались от погони. Пока орки приходили в себя после ночного побоища, разведчики уже были далеко. Да, они тоже наткнулись на храм в горах, переждали самые трудные и опасные дни в одной из пещер, которую отыскали неподалеку. После этого перевалили через хребет и спустились в долину. Однако, как вскоре выяснилось, проийти ее незамеченным оказалось невозможным. Кругом были пикеты тойонов. Их искали и на этом склоне гор. Пришлось отступить обратно. Храмовые пещеры на время стали их пристанищем. Орки, кстати, приходили к ним, и даже пробовали обыскать сам эльфийский комплекс. Хорошо, что Грэм и Мавар благоразумно не стали прятаться именно там.

А вскоре наступила осень. Понимая необходимость скорейшего возвращения домой, Мавар настаивал на прорыве через долину. Он вообще хотел дойти до Тихой, и ориентируясь на север, выйти на побережье, так же, как и мы в свое время. Грэм стоял на своем, и предлагал прорываться через Гиблую Топь. Поисковые отряды орков и тойонов поумерили к этому времени свою прыть, и стало легче. Но только если сидеть на одном месте и дышать ровно. Разведчики были не из таких, чтобы по-мышиному прятаться от врага. Да и приближающаяся зима все чаще напоминала о себе, по утрам стояли заморозки, нет-нет, да и сыпанет мелкая снежная крошка с неба. А находиться рядом с водопадом, источником вечной сырости, вообще не было никаких сил. И разведчики ушли по восточной гряде дальше, где и столкнулись с отрядом, вернее, с остатками отряда, который проводил отвлекающие маневры, когда мы шли к Атриде. Именно в нем и оказались Алассе и Альва. Они и выжили. Остальные пятеро товарищей погибли в стычках с тойонами. Молодые эльфы до последнего оттягивали на себя многочисленные охотничьи группы лесовиков, не зная истинной ситуации в Атриде. Только после встречи с Маваром и Грэмом все разъяснилось. Снова было совещание, после которого образовался маленький партизанский отряд. Решено было затаиться и составить подробную карту обширной местности Атриды. И за несколько месяцев партизаны проделали тяжелую, но такую нужную работу по картографии. Кроки процарапывали прямо на бересте и мазали угольной пылью линии. И моменту нашего появления в теплой компании орков у них скопилось достаточно материала.

— Я ведь не узнал тебя сначала, — признался Грэм. — Изменился ты сильно, да и борода меняет облик человека. И голова Хвата меня смутила. До последнего не верил, потому что тогда получалось, что именно тебя ведут на привязи. Хват не защищает кого попало.

— Ублюдок Бахтар ответит за его смерть, — пообещал я. — Это стало моим делом. Личным.

— Если позволишь, я помогу тебе, — тут же вклинился в разговор Алассе. — Он и нашим другом было. Убийство эльфийского глэйва не должно сойти с рук оркам.

— Парни, только не в этот раз, — тут же сказал Мавар. — У нас еще будет время и возможность. А сейчас надо уходит в Росению. Вторую зиму здесь я пережидать не хочу.

— Тогда пойдем через Топь, — я посмотрел на Грэма и тот кивнул с довольным видом.

— Ты тоже за этот вариант? — удивленно вскинул голову Мавар. — Но идти к побережью — более выгодный путь!

— Не совсем, — возразил я. — Много открытой местности, спрятаться негде. А в лесу у нас есть шанс. Да, опасно. И, как ни странно, надежнее, чем ожидать помощь от самолетов. В этот раз они могут не прилететь. Меня никто не прикрывает в походе, и вся задумка — только лишь моя авантюра.

— Кос, всегда подозревал, что ты сумасшедший, — вздохнул Мавар. — Как до сих пор живым по земле ходишь?

— Потому что я родился под другими звездами, — я улыбнулся. — Моя судьба написана не для этот мира.

«Волчья» осада, как пошутил Лешак, закончилась с предрассветными сумерками. Все произошло буднично и скучно. Вожак встрепенулся и коротко взвыл. В то же мгновение со всех сторон к нему потянулись серые спины лесных зверей. Самый матерый волк побежал в сторону леса, а остальные, вытянувшись в жидкую цепочку, потрусили следом.

— Все это очень странно, — пробормотал Мавар, готовясь к походу. — Неужто у шамана не было в мыслях задержать нас до прихода нового отряда? Если так, он сильно просчитался.

— Да плевать, — Алассе чуть ли не прыгал от возбуждения. — Надо уходить отсюда как можно быстрее.

Я времени даром не терял. Меня беспокоили свои ноги. Прекрасно осознавая, что хождение по лесу я не выдержу, занялся мародерством. Убитые орки, лежащие на другом склоне кургана, привлекли меня именно, что обувью. Без капли брезгливости, даже не ожидая от себя такого, я примерился к сапогам лесовиков. У них ноги были, начиная с сорок третьего и выше. Лапищи такие, как будто грузовик по ним проехал и расплющил до пятидесятого размера. Вот и пришлось брать самые маленькие. У меня-то сорок один с половиной, и мягкие высокие сапоги с завернутыми голенищами сели на ногу свободно. «Ведро со свистом пролетит», — уныло подумал я, и почесывая затылок, принялся сооружать портянки. На это дело пошла рубаха одного из орков. Мародерить — так по полной программе. Разорвал пополам, плотно обернул одну ногу и вбил сапог. Порядок! Теперь сидит, как влитой! И во время ходьбы не будет елозить, сдирая кожу с пальцев и натирая мозоли. Особо не церемонясь, стянул также куртку, а свою выбросил за ненадобностью. Расползлась вся, истрепалась.

Едва слышная поступь легких шагов заставила меня обернуться. В руке появился нож. Знал, что кроме наших, здесь никого не может быть, но осторожность никогда не помешает.

Альва с усмешкой посмотрела на меня и села на землю, положив рядом свой лук.

— Орков решил обобрать, человек?

— Да вот, по праву победителя, — я пожал плечами. — А ты не разрешаешь?

— Да ради Анара, бери, что хочешь. С сапогами все правильно, не дойдешь без них. Так что… — девушка помолчала, потом встряхнула головой, отчего платиновые волосы метнулись из стороны в сторону (вот уж кто не поднял руку на свое богатство!). — Мне Мавар рассказал о Кели… Это правда?

— Правда о чем? — я тщательно вставил крючки, играющие роль пуговиц, в жесткие петли. Сразу стало теплее. Хорошая одежка, плотная, крепкая. — То, что она жива и здорова? Да, так и есть. Я лично отвез ее домой.

— У вас все получилось? — продолжала настаивать эльфийка.

— Слушай, Альва, я тебя благодарю, конечно, за тот давний разговор. Он помог мне в отношениях с Кели, — я попрыгал на месте, проверяя, не елозят ли сапоги на ногах, — но сказать что-то существенное не могу. Мы уже давно не виделись. И получилось ли у нас что-нибудь — не скажу. Извини.

Я, конечно, врал. Не хотелось, чтобы о Кели судачили на каждом углу. Придет время, все эльфы, которые причастны к ее судьбе, узнают правду. Конечно, я надеялся, что к тому времени меня здесь не будет, и дальнейшая судьба дорогой мне эльфийки не будет связана с каким-то пришельцем из чужого мира. Но теперь, когда ситуация резко изменилась, я тем более буду молчать до самого последнего, пока Кели не родит. А то опять какую-нибудь порчу нашлют.