Но вероятное нападение федералов ещё не самое худшее во всей этой истории. Ведь они могут отправить вместе с солдатами и… тех сталков, которые вчера вечером помогли подавить ваше выступление и заперли вас, как нашкодивших детей! При этом у них тоже будет оружие, которое они вполне могут обратить против вас! Так что вам придётся сделать выбор: либо стрелять в них, защищая свою свободу, либо погибать от их рук и тем самым способствовать продолжению федерального господства! Причём выбрать надо прямо сейчас, чтобы потом сомнения не могли вам помешать! Итак, вы готовы?!

— Да! — выдохнул зал.

— Громче! Вы готовы?!!

— Да!!!

— Отлично! Я знал, что на вас можно рассчитывать! Теперь идите получать оружие, а затем я расскажу, что вам делать дальше. И помните: крах Федерации неизбежен!

— Ура!!!

Новая порция хлопков, уже более шумных и сдобренных свистом.

Фокс стоял на сцене — и молча упивался всем этим с усмешкой на лице. И никто не смог бы сказать, что именно выражала в те мгновения его физиономия.

* * *

Космос (90 тысяч километров от Сталкерры), 18:19.

В кабине истребителя было так тесно, что Миронов, вжатый в стенку слева и сзади от пилотского кресла, порадовался тому, что в баках под полом хранится достаточный запас сжиженного воздуха, а в задней стенке есть отверстия системы вентиляции. Иначе тут все просто задохнулись бы.

Впрочем, Зелме-то ничего — сидит за штурвалом в кислородной маске и не чувствует дискомфорта. Разве что места маловато: пришлось-таки кресло подвинуть ближе к приборам, чтобы сзади остальные могли разместиться…

Остальные — это Миронов и ещё двое солдат. Подполковник хотел бы заполучить в «свою» группу Зора или Нурса, но последний перед вылетом очень убедительно просил прислушаться к его указаниям. И Миронов счел доводы велка разумными.

Вообще Нурса интересовало лишь размещение сталков на истребителях. Ласа с Ксюней он посоветовал посадить на одну машину, на другую — Зора и Лину (дескать, чтобы девочки были рядом с теми, кому могут доверять). Плющ летел отдельно от всех, а к себе Нурс взял Омеля, оставив без сталков только головную машину группы.

В принципе подполковник мог бы не слушать Нурса и распорядиться по-своему: например, Зор и Нурс летят, прочие местные с несколькими солдатами остаются, — но… что-то внутри подполковника не давало ему это сделать. Что-то вроде… внутренней честности перед всеми, с кем он отправлялся штурмовать луну Сталкерры. И перед самим собой.

Миронов чувствовал, что этот день стал главным в жизни каждого из них, и поэтому считал, что каждый должен сам всё для себя решить. Что, как видно, сталки с военными и сделали.

Группа из пяти машин летела не прямо к чернеющему на фоне солнечного диска спутнику планеты; это был бы самый простой, а потому ожидаемый путь. К тому же, на той стороне луны вполне мог находиться гравидеструктор… Так что Миронов и Зелма решили, что направятся в облёт спутника по широкой дуге, чуть рассредоточившись, чтобы гравитационный импульс с меньшей вероятностью настиг какой-либо из истребителей. Пленным пилотам, с которых сняли наручники, было сказано это же, а для весомости подкреплено дулом бластера у самого уха. «Если заметите что-то не то, можете стрелять, скидывать тело с кресла и включать автопилот, — пояснил Миронов бойцам. — Так вы хотя бы выживете или, может, даже останетесь вместе с нами. Хотя ещё неизвестно, что из этого считать везением…»

Автонаведение ракет на истребители Зелма отключила всем, чтобы во время боя ничей выстрел не стал причиной гибели какого-нибудь из экипажей.

И в данный момент машины проходили точку перегиба траектории, собираясь повернуть к луне, чтобы потом на включённом максимальном варпе с ускорением в 1g преодолеть несколько десятков мегаметров, оказаться внезапно у самого спутника и полететь вдоль его поверхности.

А что будет потом, гадать ни Миронову, ни кому бы то ни было ещё не хотелось. Скоро они сами всё узнают на собственном опыте.

Хотя будет чудом, если до цели живыми доберутся все.

…Неожиданно истребитель повело вбок, и Зелме пришлось до отказа повернуть штурвал в противоположную сторону, чтобы машина не сошла с траектории. Миронова кинуло на солдат, но воздействие тут же исчезло, и подполковник опять оказался вжат в свою часть площади задней стенки кабины.

— Что за?.. — пробормотал кто-то из солдат сбоку, но Миронов услышал, потому что всё ещё была включена общая связь.

— Гравидеструктор, — ответил он, стараясь говорить спокойно. — Излучатель гравитационных волн, распространяющихся со световой скоростью и быстро затухающих с расстоянием… Видимо, промахнулись. Но это было близко…

Подполковник умолк, так как в этот момент Зелма включила форсаж и все ощутили перегрузку как минимум в три единицы.

«Чёрт, и кто только научил её летать?.. — подумал Миронов, когда у него на секунду потемнело в глазах. — Впрочем, чего это я: и так понятно, что никто…»

Поморгал, убирая «мушек» перед глазами, и заметил высветившийся в углу голоэкрана значок вызова. Понятно: другие вполне могли воспринять выстрел с меньшим спокойствием…

Одно хорошо: на дисплее продолжали отображаться все пять точек, — значит, не попали ни в кого. Наверное, угол выстрела был неудобным и часть энергии была поглощена поверхностью спутника, или же расстояние было больше дистанции поражения… Скорее, второе.

Зелма нажала на голографический значок в виде древней рации с антенной, и в кабину ворвались чужие взволнованные переговоры по отрегулированному непрослушиваемому каналу.

— Всем тихо, говорит Прима, — жёстким тоном, назвав установленный позывной, сказала разведчица в маску, куда также был вмонтирован микрофон, и через пару мгновений передаваемые квантами голоса смолкли. — Без паники. Просто в нас стреляют. — Новый толчок, более слабый, но вызвавший новую волну тревожных возгласов. — Причём не очень успешно. Просто следуйте за мной, и всё будет хорошо. По крайней мере, до момента прибытия. Тем более, что мы уже подлетаем…

И действительно. Миронов пригляделся к показаниям радара и обнаружил, что машины находятся с обратной от Сталкерры стороны её спутника и как раз начинали резко к нему приближаться.

«Ну, будь, что будет», — подумал подполковник и покрепче сжал рукоять плазмера.

Контратака подходила к своей основной фазе.

Истребители летели над экватором луны в нескольких сотнях метров над её поверхностью. Они уже погасили лишнюю скорость и теперь просто старались отыскать шлюз, через который можно будет проникнуть внутрь. А перед этим найти и расстрелять побольше вражеских орудий, выходящих дулом из-под толстого слоя грунта.

— Всем готовность номер ноль, — бросила в канал связи Зелма. — Секунда, Терция, за вами контроль особый, — обратилась она к захваченным пилотам. — Кварта, Квинта, следуйте строго за мной и держите палец на гашетке… Как поняли?

Все, кто вёл четыре остальных истребителя, по очереди отозвались о готовности. Голоса пленных пилотов звучали немного нервно, но в этом не было ничего странного. Бластер у виска и не на такое способен.

Вдруг голоэкран покраснел, сигнализируя об опасности. Зелма тут же выпустила пару ракет вперёд и поняла, что битва началась: два взрыва в нескольких километрах прямо по курсу и ближе к поверхности могли быть только от того, что оказались сбиты вражеские ракеты.

А поняв это, разведчица тут же послала кораблик вниз, виляя из стороны в сторону, чтобы стать более трудной целью. При этом на один из обзорных экранов она вывела картинку с камер на днище машины.

Ведь атака означала лишь одно. Они близко.

Другие истребители тоже выстрелили в ответ и сбросили высоту. Пока все справлялись с управлением — и никто не изъявлял желания внезапно погибнуть.

Отлично. Значит, ещё немного времени есть… возможно.

Мятежники не успокоились после первого же залпа. Новые и новые ракеты замечались радарами и либо сбивались на подлёте, либо ударялись в грунт в том месте, над которым только что находилась какая-нибудь из машин. Некоторые взрывались совсем близко, и Зелма чувствовала, опять и опять нажимая гашетку ракетомёта, как вибрирует истребитель — песчинка по сравнению с этой недоделанной «звездой смерти».