С этими словами он повернулся и зашагал к реке. Все последовали за ним.

Пока была такая возможность, следовало уклоняться от боя. Не из трусости — из прагматичного расчёта.

* * *

Деревня Сталочная, 04:45.

Перестрелка продолжалась.

Уже полыхала половина строений, оставшихся целыми после вечернего нападения. Солдаты Федерации были окружены в центре деревни; занимаемая ими площадь существенно сократилась. Враги овладели периферией остатков селения и проверили все отбитые дома, но ни в одном из них экологов не обнаружили.

Однако из-за оговорки какого-то солдата в начале боя силам мятежников стало известно, что искомые люди — здесь, в Сталочной. А значит, в одном из центральных строений, которые удерживала противоборствующая сторона.

Несколько минут назад на берег реки опустились два модуля, из которых и десантировались боевики. Отделение, находившееся к югу от деревни, усилило плотность огня, охраняя аппараты словно зеницу ока, из-за чего линии бойцов Федерации пришлось отступить к остальным силам, где они также фактически были зажаты.

Обстановка складывалась критическая.

— Что будем делать? — по общему каналу связи поинтересовался у взводного один из солдат и, высунувшись из-за угла постройки, выпустил струю плазмы в противников, тут же укрывшихся за горящим вовсю домом Ласа.

— Деревню не удержим, — скрипнул зубами командир и выстрелил сам — уже из-за дома Лины. — Валить надо… Так, слушайте мой приказ…

Через полминуты план взводного был одобрен и сразу же принят к исполнению.

Неожиданно для вражеских боевиков фигуры в чёрной броне выскочили из-за домов и, паля во все стороны, двумя колоннами понеслись на запад, к лесу.

Мятежники попытались остановить их, но удар был внезапным и точечным, и окружение было прорвано.

Тридцать пять человек (несколько уже успело погибнуть) в считанные секунды промчались через западную окраину и исчезли за частоколом леса.

А плазменные трассы, пущенные солдатам вслед, лишь подожгли первый от селения ряд вперемежку голых и зелёных деревьев.

Один взвод мятежников тут же бросился за федералами, а другой проник в почти полностью разрушенную деревню и обыскал центральные уцелевшие дома.

Через минуту на берег Сталки были вынесены три тела: Джорджа, Рауля и Мики, которую не успели похоронить военные. У мужчин пульс прощупывался, но очень слабый; на попытки привести их в себя экологи не реагировали.

На всякий случай пять боевиков затащили все три тела в один из модулей и стартовали, увозя агентов на станцию мятежников.

А остальные быстро посовещались и решили разделиться. Десяток направился вслед за убежавшими солдатами, а другие подожгли из плазмеров последние целые дома и, предупредив высадившийся севернее отряд, выдвинулись на помощь в поисках скрывшихся в лесу с той стороны сталков и военных.

А на поляне на берегу Сталки вовсю горела деревня, которая практически перестала существовать.

И то, чтобы она не исчезла окончательно, обеспечивали жизни проживавших в ней до этого дня местных жителей.

Лес (8,5 километров к югу от Сталочной), 04:46.

Врагов караульные заметили за двести пятьдесят метров.

Выведя увеличение в ультраоптике шлема на максимум (пусть и поменьше, чем у Зелмы), солдаты напряжённо всматривались с включёнными тепловизорами в темноту холодного леса, когда с северо-запада на визирах появились яркие зелёно-голубые пятнышки, которые при приближении становились жёлто-зелёными.

Заметившие это бойцы доложили обо всём Красину, который вместе с другими стоял за деревом, но — с восточной стороны периметра «лагеря». Старлей ответил:

— Всем приготовиться. Подпустить их поближе, затем стрельнуть пару раз поверх голов, посмотреть на реакцию, включив сразу все наши каналы связи. Если не услышите их, разрешаю стрелять непосредственно по ним. А пока — режим молчания.

Сто пятьдесят метров… сто… семьдесят пять…

Неизвестные шли рассредоточенно, метрах в тридцати друг от друга по фронту, этакой разрежённой стеной надвигаясь на «лагерь запаса». При этом про них никто ничего не говорил по армейским квантовым каналам, и уверенность Красина в том, что это враги, увеличилась.

«Ну вот и проверим», — подумал старлей и, когда «гостей» от периметра охраны на северо-западе отделяло уже пятьдесят метров, тихо скомандовал замешкавшимся, по его мнению, бойцам:

— Предупредительный выстрел.

Три струи плазмы ударили под углом вверх, сметая верхнюю часть стволов и ветки деревьев, попавших под удар, и поджигая верхушки соседних.

Неопознанные человеческие объекты вмиг распластались на снегу и открыли огонь в направлении, откуда были сделаны выстрелы. Солдатам пришлось срочно менять позиции, а раненым — отползать с линии огня, ведь все знали, что одно попадание плазменного сгустка могло вывести из строя внешний энергоконтур брони и демаскировать их.

Никакой ощутимой реакции по квантовой связи не последовало, и Красин понял, что догадка была верна.

— Ну а теперь — огонь на поражение, — сказал он, голосовой командой отключил всю связь, кроме как со своим отрядом, и снялся с места, чтобы лично принять участие в уничтожении вражеских боевиков.

Он считал, что тоже должен внести свой вклад в достижении победы на Сталкерре. Верил, что сможет приблизить конец разворачивающегося ада.

И надеялся, что заряда аккумуляторов хватит на поддержание энергомаскировки ещё хотя бы на полчаса, пока преимущество «невидимости» на их стороне.

* * *

Лес (1,5 километра к востоку от Сталочной), 04:48.

До берега оставалось не более двадцати метров, когда Миронов остановился и приказал:

— Всем лечь. Включить маскировку или присыпаться снегом. Так менее вероятно, что нас заметят тепловизорами. Ну!

Сталки и бойцы сопровождения выполнили распоряжение, а сам подполковник, плюхнувшись в снег рядом с остальными, стал через оптику и ИК-сканер своего шлема следить за передвижением боевиков.

Омель что-то прошептал, и Нурс передал его слова Миронову:

— В сотне сагней к северу. То есть метрах в двухстах…

Подполковник уже и сам это понял. На визире слева направо плыли зелёные пятна обнаруженных противников с голубоватыми и жёлтыми оттенками — их фронт двигался мимо группы на восток.

Вдруг, когда боевики находились почти точно к северу от отряда выживших, продвижение ближайших из них (дальних просто не было видно) замедлилось, а зелёненький цвет стал постепенно сменяться жёлтым, а потом и оранжевым.

«Всё-таки решили проверить берег», — подумал Миронов и через внешний динамик шёпотом сказал:

— Перебираемся на другую сторону. По одному, ползком до кромки льда — затем перебегаем реку как можно быстрее. Сталки — вперёд. Пошли.

Он не видел лиц сталков, которых по-настоящему ужаснула необходимость бежать по ещё не наросшему после потепления достаточной толщины льду. Лишь Нурс с Линой и более-менее Лас с Плющом смогли остаться внешне спокойными, один — передавая новость, другие — её восприняв.

Но делать было нечего: враги приближались. Это и заставило сталков парами резво поползти в сторону реки: впереди Нурс и Иша, за ними Омель и Лина, далее Лас и Ксюня. Замыкали группу военные, готовые в любой момент начать отстреливаться от мятежников.

Вскоре деревья кончились, открыв взору невысокий, не больше метра, но крутой спуск к затянутой льдом Сталке. Нурс с женой замерли у его края; остальные обогнули их слева и справа и также начали смотреть во тьму, на почти неразличимые замёрзшую гладь и лес на другом берегу.

— Кто… пойдёт первым? — негромко спросила Лина.

Она вечером уже преодолевала реку таким способом, но даже осознание этого не могло полностью погасить всколыхнувшиеся внутри неё тонкие и противные щупальца страха.

— Чего застыли?! — раздался сзади гневный шёпот подползшего следом Миронова. — Враги на хвосте, вот-вот нас заметят!