А Плющу не нравилось, когда его понимали неверно.

С момента остановки отряда прошло ровно три минуты.

Внезапно сверху послышался нарастающий гул, который могли издавать только снижающиеся на дозвуковой скорости истребители.

Солдаты рефлекторно упали на снег, целясь вверх из плазмеров. Миронов и Зелма переглянулись — им всё сразу стало понятно.

— Всем встать!!! Кто рядом, — за мной!!! Сталки — на юго-запад!!! — крикнул подполковник, включив одновременно канал связи и внешний динамик, и помчался на северо-запад.

Зелма и полтора отделения бойцов побежали следом. А Миронов в это время отсчитывал в уме секунды до первых взрывов и очень надеялся, что те не накроют никого из сталков.

А потом начался ад.

Казалось, пилоты истребителей получили приказ уничтожить хоть весь лес к северу от того, во что превратилась деревня, — лишь бы убить Миронова, Зелму, сталков и всех военных в придачу. Звукоизоляция шлемов фильтровала грохот взрывов, ослабляя его до приемлемой силы, но разведчице, которая одна была без «головного убора», приходилось бежать вперёд, закрыв ладонями уши (плазмер она зажала под мышкой) и открыв рот, чтобы не оглохнуть. Но ей не был нужен инфракрасный локатор, чтобы не натыкаться на деревья: достаточно было следовать точно за Мироновым.

Военные бежали по лесу, а за ними и вокруг них ракеты взрывали снег и ломали деревья.

И одна у Миронова была надежда, — что отряд успеет уйти достаточно далеко, и при этом бойцы останутся в живых, а у врагов кончатся ракеты. Но главное уже сделано: маяк уничтожен, а значит, какое-то время военные будут считаться погибшими…

Пока их план не вступит в основную фазу. А потом мятежники очень сильно обо всём пожалеют.

* * *

Спутник Сталкерры, 13:55.

— Вариант «Зет» выполнен, — раздался в микронаушниках голос командира эскадрильи. — Цель уничтожена.

— Хорошо, — отозвался Фокс, смотря на голоэкран, где минуты три назад перестала отображаться яркая точка квантового маячка. — На всякий случай прошерстите район лазерами. Затем вернитесь на станцию, пополните боезапас и снова отправляйтесь к планете.

— Есть. — Хоук не стал обсуждать приказ. — Конец связи.

Голос пропал.

Фокс привычно щёлкнул пальцами с пьезоэлементами управления, слез со сцены и принялся расхаживать по залу. В раздумьях главарь мятежников не замечал, что включённый голопроектор браслета направлен вниз и всё ещё транслирует изображение.

Вроде бы всё говорит за то, что Миронов и Видевская мертвы… да только Фокса не отпускало ощущение, будто он в чём-то снова прокололся и эти двое живы, несмотря на всё, что он предпринял.

«У них было всего минуты три! — убеждал он себя. — И Зелме нужно было полностью сконцентрироваться на самоспасении, вместо того чтобы вспомнить невзначай сказанную мной фразу про импланты и увязать её со своим пленением… И даже если она это сделала, им просто не хватило бы времени, чтобы вырезать маяк, не повредив при этом лёгкое… И обстрел был сплошным, чтобы не оставить им ни единого шанса… И лазерами я приказал там всё зачистить… Они просто не могли выжить! Не могли!»

Но сомнение всё равно оставалось.

«Ну что ж, подождём, — решил Фокс и пошёл к двери зала. — Если все машины взлетят без проблем, можно будет вывезти оттуда прочие наши силы и дождаться прибытия подкрепления. А уж крейсер-то сотрёт с лица планеты хоть полконтинента. И тогда здесь начнём править мы».

Но сомнение Фокса имело две стороны. И вторая из них заключалась в том, что ожидаемая армада может прийти в эту звёздную систему с федеральным космофлотом на хвосте. Или не прийти вообще.

Однако главарь мятежников предпочёл пока об этом не задумываться.

У него были более важные дела: пообедать, отдохнуть, вечером снова встретиться со сталками, а потом поспать и набраться сил перед предпоследним днём формального подчинения планеты Федерации. Точнее, Фокс очень надеялся на то, что следующий день будет предпоследним в этом плане и ничего катастрофичного не произойдёт.

Очень надеялся.

* * *

Лес (9,5 километров к северо-западу от Сталочной), 14:21.

— …План простой, — сказал Миронов по оперативной связи. — Захватываем истребитель, затем я и капитан Видевская садимся внутрь и вылетаем, а вы выдвигаетесь вот по этому пути… — На компьютеры шлемов упал пакет информации, сразу высветившийся пунктирной линией на карте в углу экрана-щитка. — Код для связи я вам сбросил вместе с маршрутом. Постарайтесь не попасться. Всё поняли?

— Так точно! — хором ответили солдаты.

…Они выжили. Они убежали. Они смогли.

Ракеты тогда взрывались рядом с ними, наверное, минуты три. Но остановиться или хотя бы замедлить бег значило неминуемо погибнуть в этой огненной свистопляске, поэтому все летели вперёд быстрее, чем когда бы то ни было ранее. Потом всё стихло, и они включили экзоскелеты, чтобы не тратить зря силы, но передвигаться так же быстро.

Зато по лесу какое-то время шарили мощные лазерные лучи, сшибавшие деревья и прорезавшие землю на несколько метров вглубь. Один луч даже прошёлся по двигавшемуся на северо-запад отряду, разрезав двоих солдат, которые не успели от него увернуться. Миронов тогда выругался, но задерживать остальных не стал — подумал: «Ещё одно преступление Фокса».

У Зелмы от грохота взрывов всё ещё продолжало звенеть в ушах. И сейчас, вместе с другими членами временного состава отряда стоя за деревьями на некотором расстоянии от проломанной вражеским истребителем просеки, разведчица крепко сжимала в руках плазмер, который несколько раз едва не выронила на бегу, когда зажимала уши.

Пока федералы двигались через лес, выживший военспец, которого подполковник утром сделал «разведчиком», сообщал Миронову о передвижениях вражеских сил.

Двадцать боевиков из тех тридцати, которых отделение военных завело было на другой берег, развернулись и направились к месту посадки одного из истребителей к западу от деревни. Солдатам, которые уже там тайно находились, подполковник приказал отойти метров на пятьдесят от машины и повторил, чтобы ни во что не вмешивались.

Отряд «тридцати пяти», как назвал «разведчик» основные силы мятежников, разделился на четыре части. Пятнадцать заспешили туда же, куда и федералы, но пока отставали примерно на километр. А ещё две десятки — а также та, что отделилась от «юго-западной» группировки, — пошли к прочим повреждённым машинам, чтобы обеспечить безопасность их пилотов на время диагностики и ремонта.

Группа со сталками успела отдалиться на пару километров от того места, где пришлось разделиться отряду. Подполковник приказал сопровождающим местных жителей солдатам идти туда же, куда стягивалась важная часть сил обеих сторон, — к реке с запада от Сталочной.

За пару сотен метров до цели, заметив тепловизорами истребитель, бойцы по команде Миронова включили энергомаскировку, чтобы пилот не заметил их. Зелма же воспользовалась шлемом подполковника (собственный, скорее всего, остался на базе мятежников) и активировала у себя режим «хамелеон», то есть стала невидимой и обычном, и в инфракрасном диапазонах. Правда, голову без шлема так «спрятать» было нельзя, так что разведчице пришлось встать за деревом и не высовываться — а в предстоящей операции следовало идти к машине вслед за солдатами, скрываясь в их тепловой «тени».

— Приготовились… — шепнул Миронов. — Ждём…

В это время он наблюдал рентгеновским сканером за пилотом в полной броне, возившимся где-то в районе сопла анни-двигателя.

Через полминуты или около того пилот отошёл от кормы и направился в обход машины. Похоже, он устранил замеченные системой диагностики неисправности, и теперь ему оставалось лишь ещё раз запустить программу, а та уж должна будет вновь проверить состояние истребителя и дать разрешение на взлёт…

— Пошли!

Бойцы крадучись двинулись к машине, растягиваясь полукругом. Миронов и Зелма пошли следом: их время действовать наступит чуточку позже.