— Когда Вы планируете отправиться в горы?

— Завтра.

— Могу я поинтересоваться о сроках?

— Думаю это займет пару дней.

— Простите мою пытливость, все же он пускай и дурак, но не чужой мне человек.

— Все будет хорошо. Я не позволю ему буянить. Только тренировка. Я его тоже заставлю.

— Да у него ни за что не получится… Но, думаю, это будет неплохим опытом для моего непутевого внука. Может разница в способностях поможет ему что-то осознать.

— Благодарю. В таком случае, я зайду за ним завтра.

— Мэлтилаэй, проводи милорда.

— Сам знаю!

Парни подошли к воротам храма.

— А здорово ты это придумал, с медитациями…

— Правда? Спасибо.

— Тогда завтра к восходу солнца буду ждать тебя здесь?

— Хорошо, до встречи.

— Давай, пока.

Мэнэнлаэй вышел за территорию храма.

— Эй!

— Да?

— Спасибо тебе! Я невероятно рад нашему знакомству!

Юный лорд улыбнулся и помахал рукой.

До позднего вечера Мэнэнлаэй просидел в библиотеке, в надежде найти в книгах хотя бы какую-то зацепку касательно тринадцатого бока, но, как и прежде, попытки оказались тщетными. Попарившись в бане, юноша вернулся в покои и попытался уснуть. Однако сон не пришел так скоро, как на то рассчитывал парень. Его голову осаждали размышления о прошедшем дне. У юного лорда никогда прежде не было друзей и это событие очень волновало его.

Что вообще значит друг? Что значит быть друзьями? Какую роль должен был взять на себя Мэнэнлаэй?

На самом деле это событие очень радовало юношу. Мэлтилаэй казался немного легкомысленным, но при этом был очень комфортным в общении парнишкой. К тому же, он показал лорду то, что хотел скрыть ото всех — а это должно было что-то да значить, как полагал Мэнэнлаэй.

— Доброе утро… — зевая, поздоровался все еще сонный Мэнэнлаэй.

— Доброе. Ты чего? Не выспался?

— Похоже да, всю ночь мучался одним вопросам.

— Можно узнать каким?

— Касательно вчерашнего дела.

— Жильца этой развалины? Зачем он вообще тебе сдался?

— У меня есть к нему вопрос.

— Может я знаю?

— Вряд ли. Ты слышал что-то о тринадцатом боге?

— Тринадцатом… Может мы имеешь в виду нашего короля?

— Нет.

— Тогда не слышал. А где это ты выведал про тринадцатого? С чего вообще возник такой вопрос?

— В одной книге было упоминание о нем.

— Странно. Не сказать, что я много прочел, но в тех, что листал, только двенадцать было. Может спросишь о ней в библиотеке?

— Спрашивал. Вот там мне и посоветовали к этому дому прийти.

— Мне кажется над тобой подшутили.

— Это вряд ли. Во всяком случае, это весьма странная шутка.

— Ну… Может быть. А старейшины? Обращался к ним?

— Тоже ничего.

— Я бы мог посоветовать у старика моего спросить, но не думаю, что он знает больше старейшин из монастыря.

— Я поищу еще в библиотеке. Если не найду, значит не судьба. Может это просто выдумка, чья-то фантазия.

— Может.

Юные эльфы отправились в дорогу. Их путь лежал через Зеленый хребет на север. К полудню они перешли Облачное ущелье. Позже, в Горнолесье их атаковала стая горных белок. Мэлтилаэй выругался, но был вынужден оставить какую-то часть провизии на откуп от настырных зверьков. К закату солнца пара авантюристов добралась к подножью Лысой горы, за которой и находилось высохшее озеро. Серая громадина, со скругленной верхушкой, имела очень крутой склон с юга, потому Мэлтилаэй решил остановиться на ночь, чтобы подождать утра и спокойно перейти гору.

— Слушай, Мэлтилаэй, хотел у тебя спросить, откуда ты узнал мое имя?

— От старика услышал. А что?

— Просто интересно стало. Ты живешь с прадедом? Что с твоими родителями? Прости, если это личное. Можешь не отвечать, если не хочешь…

— Все в порядке. У меня остался только старик. По материнской линии у меня никого не было еще при рождении, как и бабушки с прабабушкой от отца. Отец и дед пошли добровольцами на север. Там и полегли. Мать у меня была болезненной очень и не смогла пережить утрату.

— Соболезную. Мне не стоило спрашивать.

— Сказал же, все в порядке. Это случилось давно.

— Так значит тебя воспитывал прадед. Знаешь, он хорошо позанимался с тобой.

— Почему?

— Ну… Тот блок. Я до сих пор восхищен им.

— Если бы тебя каждый день избивали деревянным мечом пару лет к ряду, волей не волей, ты бы тоже освоил такой блок. Хотя это все равно не очень помогает, особенно, если старик в ярости.

— У тебя есть потенциал. К тому же, ты высший. Почему ты не тренируешься дальше?

— Зачем?

— А почему нет? Это даст тебе возможность.

— Какую еще возможность?

— Защищать себя, свою семью, Дольф, в конце концов.

— Я не давлю на жалость, но ты говоришь это тому, у кого отец умер на войне, и чья мать скончалась от горя утраты.

— Никто не заставляет тебя идти добровольцем на север.

— Время такое, что и спрашивать не станут.

— Думаешь, война еще долго продлится?

— Не знаю. Но даже если и нет, я не хочу размахивать мечом. Это пустая трата времени.

— А что не пустая?

— Много чего.

— Например?

— Чего ты хочешь добиться этим?

— Ладно, прости меня. Я далеко захожу.

— Могу и я поинтересоваться тогда у тебя?

— О родне?

— Да. Тебя это беспокоит?

— Это будет справедливо. Ты же ответил мне.

— Я бы не назвал это справедливостью, если тебе неприятно говорить о близких.

— Прошло достаточно времени, чтобы упоминание родных не могло сильно ранить меня.

— В таком случае, не мог бы ты рассказать о них.

— Странно, что тебя заинтересовали это. Ну ладно. Матушка была очень доброй и мягкой. Даже ругала она так, словно лелеяла — трудно описать словами, это нужно было видеть. А отец… Он был гордым, держал планку при других, но в нашем кругу он был чутким и заботливым. Знаешь, о таком говорят «помолодел к пятнадцати». Он был нам с сестрой и другом и учителем. Многое рассказывал о своих приключениях, советовал книги. Иногда он был строг, по-отцовски строг, но даже эту его сторону я любил. А сестра… Она… Она всегда заботилась обо мне, поддерживала. Мы много ссорились, но по-ребячески, не серьезно. Может только несколько раз серьезно. Она всегда приходила мириться первой. Часто выгораживала меня, если я накосячил…

— Почему странно? Ты же мой друг. Я хочу знать о тебе больше, а это — часть тебя.

— Наверное ты прав.

— Угу. Что сказать хотел… Наверное, матери у всех одинаковые. Я тоже запомнил свою такой, какой ты описал. Что не говори об отце. Мой был бараном. Что только в нем мать нашла? Позволь еще спросить. Чего же добиваешься ты? Мести?

— Мести? Совру, если скажу, что не желаю ее. Однако, думаю, мои близкие были бы рады видеть, что я вырос справедливым и мудрым лордом, нежели безжалостным убийцей, положившим свою жизнь ради единой цели.

— Думаю, у тебя получится вырасти справедливым и мудрым лордом.

— Правда?

— Правда.

— Лордам нужны помощники.

— Ну… Если тебе потребуется помощь в поиске приключений на пятую точку, то ты можешь смело обращаться ко мне.

— Я запомню это. Знаешь…

— М?

— Когда ты сказал о дружбе… У меня раньше никогда не было друзей. На самом деле вчера я много думал о нас с тобой.

— И что надумал?

— Много чего, но сейчас… Мне кажется, что такие разговоры — это и есть дружба. Во всяком случае, я чувствую, что могу довериться тебе. Скажу честно, изначально ты показался мне очень легкомысленным, но теперь я вижу, что у тебя есть принцип, которому ты следуешь. Не могу понять, почему ты выбрал именно этот путь, но я буду уважать его.

— Этот путь?

— Имею в виду то, что ты не хочешь тренироваться и развивать фехтование и свою силу.

— А, это. Просто… Это правда не для меня.

Дальше разговор зашел о завтрашнем пути, которым Мэлтилаэй собирался перейти Лысую гору. Обсудив все детали, парни легли отдыхать.