— Мэнэнлаэй! — в помещение ворвалась девочка с длинными серебряными волосами. Она быстро преодолела несколько книжных полок и вплотную подошла к мальчику.

— Твои пять минуточек длятся слишком долго! Сколько ты уже здесь?! Матушка поручила нам почистить Ау! Мне нужно, чтобы ты его подержал, а потом делай что хочешь, с остальным я и сама справлюсь. Так что скорее, пошли!

— Иду, Сильтэла, иду, — мальчонка загнул небольшой клочок бумаги, положил его меж страниц и закрыл толстый том пантеоники.

— И что ты там вечно читаешь такое? Интересное хотя бы?

Мэнэнлаэй улыбнулся.

— Было бы не интересно — не читал бы.

— Ну и? — девочка пристально смотрела на брата. — О чем? Расскажи!

— Помнишь книгу, привезенную отцом месяц назад?

— Ну… — Сильтэла на секунду задумалась. — А… Тот здоровый черный фолиант?

— Не просто фолиант, — деловито ответил молодой эльф. — Том теологического сборника.

— Тео… чего? — девочка скривилась.

— Тео-ло-ги-че-ский сборник, дуреха, — с издевкой выдал Мэнэнлаэй.

— Эй! — возмутилась молодая эльфийка. — Сейчас получишь! Не разбираюсь я в этой ерунде… — с досадой вздохнула она.

Мальчик засмеялся.

— В общем, в эту книженцию входят описания двенадцати божеств мира. Однако, знаешь… — мальчик натянул интригу.

— Ну! — нетерпеливо вытаращилась на него сестра.

— Вскользь там упоминается тринадцатый. Имярек, на всю толстенную книгу пара строк с ссылками на Оного — а кто и что — не объяснено совсем, кроме как приравняли этого чудика к другим богам — ну и все здесь. Еще у сборника нет автора, во всяком случае, я нигде не нашел его имени. Отец по этому поводу молчит, вернее говорит, что сам не знает, но я-то вижу, что что-то ему да известно!

— А тебе какое дело? — удивилась Сильтэла.

— Как какое? — вздрогнул Мэнэнлаэй. — Интересно же!

— А я-то думала, братишка мой полезное что читает, а он… Знала бы, и минуты бы не дала на такое-то дело!

— Знаешь ли, Сильтэла, знания о богах весьма важны. Они здесь все устроили — следовательно, познавая богов, мы познаем мир.

— Да уж, братишка, чесать языком ты научился знатно! Но меня так просто не возьмешь! Я в это все не верю!

Мэнэнлаэй захохотал.

Дети вышли из дома во двор. Это было роскошное имение, вымощенное из белого гранита.

— Крепко только его держи! — Сильтэла вывела из пристроенных стойл высокого, величавого серебренорогого оленя. — И чтобы не получилось, как в прошлый раз!

— Хорошо-хорошо, — Мэнэнлаэй виновато улыбнулся и почесал затылок.

Сильтэла накрошила в ведро с водой мыла, замочила в нем тряпку и взялась тщательно протирать широкую оленью грудь, пока ее брат старательно удерживал благородное, но весьма гордое животное за кожаные, крепленные к основанию рог поводья.

— Хорошо держишь? — девочка дошла к самому нелюбимому по части мытья месту животного. Как ни странно, это был небольшой пушистый хвостик.

Отец Мэнэнлаэйя и Сильтэлы, благородный эльфийский лорд, непосредственный вассал короля, часто ездил на приемы, балы, совещания, выступал на поле боя и, конечно, его верный компаньон Ау должен был выглядеть безукоризненно.

После мытья шерсть животного полагалось намастить слоем секрета Бурептицы. Птица эта непростая, обитает лишь на морских скалах, и прозвище свое получила из — за бесстрашия перед морскими бурями. Пернатое существо смазывает перья маслянистым секретом из копчиковой железы. Субстанция эта имела свойство отталкивать влагу, а потому дождь или брызги от волн никак не мешали полету среди туч и порывистых волн. Сначала эльфы-мореплаватели обрабатывали этим чудо — жиром паруса, чтобы те не намокали в дождь, но, когда заметили, что на смащенных ветрилах остается значительно меньше птичьего помета, решили вынести это замечательное средство за рамки морского дела.

— Ну вот и все, — Сильтэла тяжко вздохнула. — Ты в этот раз постарался, молодец! — девчонка с улыбкой посмотрела на своего братца.

Мэнэнлаэй не ответил, он пристально глядел на Ау.

— Красавчик, да? — девочка предприняла еще одну попытку заговорить с братом. Но тот, сраженный думой, вновь проигнорировал сестру.

На этот раз Сильтэла была настойчивее.

— Эй! — эльфийка толкнула Мэнэнлаэй. — Не игнорируй меня!

Но и здесь молодой эльф остался невозмутимым.

— Да ну тебя, — Сильтэла насупилась, развернулась, и собралась уходить, как к ней заговорил брат.

— Не хочешь прокатиться?

Девчонка сильно удивилась.

— Эй, ты чего? — нервно посмеялась она. — Ты же пошутил?

— Да нет, — Мэнэнлаэй был серьезен в своих ответах. — Я вот подумал. Мы же никогда не катались на Ау, зато как часто мы его моем! Почему бы не попробовать? Совсем немного.

— Сдурел что ли?! — Сильтэла в ужасе схватила брата за руку и повернула к себе, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты же не умеешь ездить! Я уже и промолчу на тот счет, что с нами за это сделают родители!

Мэнэнлаэй был полон решимости. Его мозг теперь работал на то, чтобы соблазнить сестрицу проехаться вместе с ним. Так, если их все же поймали бы верхом на олене, получать пришлось бы не только ему, но и Сильтэле. Мэнэнлаэй был хитрым, когда дело касалось его сохранности, он понимал, что сильно отчитывать сестру мать и отец не станут, а если они будут вместе, то родители не смогут сильно отругать и его самого, чтобы не создалось впечатления, будто дочь они любят больше — сам мальчонка, конечно, догадывался, что дело здесь было вовсе не в любви: просто к мальчикам нужно относиться строже, чтобы те вырастали мужчинами, а не избалованными лоботрясами.

— Думаешь, Сильтэла, почему матушка или отец поручают нам это занятие? Разве не могут попросить дядюшку Урмана? А ты, вечно убираешься на кухне, помогаешь тетушке Синэн, спроста что ли? Отец наш — благородный лорд! Живет в своем имении со слугами! С чего бы его дети занимались такой работой, как мытьем оленя или уборкой на кухне? Все это не спроста! Родители хотят, чтобы мы были самостоятельными, чтобы воспитывались в труде, чтобы научились принимать решения. Отец говорил мне, много раз говорил, как он ездит на Ау, как правильно держаться на нем, как поворачивать его — и это, я думаю, тоже не просто так!

— Дурной мальчонка, возвращайся читать свои книги! Тебе меня не заговорить! — Сильтэла не поддавалась провокациям брата. Она прекрасно понимала, что езда без соответствующего навыка чревата травмами. Кроме того, Ау был не простым оленем, он воспитывался не только, как ездовой компаньон, но как боевой, а это значило, что олень был очень напористым, и в езде с ним мог бы управиться только опытный наездник.

— Как хочешь! Я и сам могу! — интерес превалировал над чувством сохранности и юный эльф принял решение, что пускай и сам, но он точно прокатится на олене.

Мэнэнлаэй встал на трехступенчатую стремянку, которую принесла его сестра, чтобы достать до спины и шеи оленя, и начал лезть на животное, как к нему подбежала сестра. Сильтэла потянула брата за руку, хотела помешать ему забраться, но молодой эльф давал отпор, продолжая попытки оседлать Ау.

— Да отцепись ты, глупая! — нервно вскрикнул мальчик. — Отстань, говорю!

— Не отстану! — мешала брату Сильтэла.

Юный эльф сделал несколько рывков, пытаясь залезть на животное, но балласт, в виде вцепившейся в руку сестры, не позволял совершить задуманное.

— Хорошо, — Мэнэнлай внезапно прекратил сопротивление и спустился со стремянки. — Твоя правда, опасное это дело.

Сильтэла удивилась и наивно отпустила руку брата. Однако хитрый Мэнэнлаэй, воспользовавшись моментом, легонько толкнул сестру, чтобы та не упала, но сделала несколько шагов назад, и быстро заскочил на оленя. Только не успел парень взяться за поводья, как молодая эльфийка вновь схватила его за ногу.

— Пусти!

— Не пущу! Слезай!

— Противная!

Дети тягались друг с другом. Мэнэнлаэй безуспешно пытался освободить ногу, а Сильтэла предпринимала попытки стащить брата с оленя.