Я не смогла сдержать улыбку.

— Виктор, все будет хорошо и со мной, и с котом. Я же ведьма. Он меня кусать не будет.

— Да, вы сама кого угодно покусаете! Кстати, у вас в классе есть любимчики, ну признайтесь?

— Нет, я всех люблю.

Виктор поджал губы. На секунду. Мы уже стояли подле его машины.

— Значит, вы не любите никого. Прямо как моя мать, — он протянул мне сумку. — Доброй ночи, Ирина.

— Доброй ночи, Виктор. И спасибо за ужин.

Я поднялась на третий этаж. И позвонила в звонок. Он работал. Но кот все равно не открыл мне дверь. Пришлось доставать из тяжелой сумки ключи.

Кот впервые встретил меня проявлением радости. Точно сумел прочитать в моей голове стенограмму разговора с внуком бывшей хозяйки и испугался. Я тоже испугалась. Но скорее не желания Веселкина забрать кота, а своей злости на Вадима, вывалившего наши личные проблемы на голову постороннего человека. Даже так, не постороннего, а того, кто якобы имел силу помочь ему вернуться к исходной точке жизни без кота. Но я говорила Веселкину правду — в сложившейся ситуации кот вообще не является проблемой. Проблема — тараканы в голове Вадима. Жирные. Вскормленные его мамочкой.

Мы улеглись на диван. Кот — на подушку рядом. Чинно и тихо. Я тоже не двигалась и не шумела. Мной всецело овладело оцепенение, в душе росло чувство омерзения, а глаза наполнялись слезами, которых я не ждала и не хотела. На лице оставалась косметика, а подниматься, чтобы доковылять до ванной, хотелось сейчас меньше всего. Я даже телефон не проверяла. Если зажмуриться прямо сейчас, то можно уснуть и подняться ни свет ни заря. Сейчас делать презентацию не хотелось. Ничего не хотелось. Хотелось заснуть и проснуться в новом мире. Или в старом до знакомства с Вадимом. Чтобы увидеть его во всей красе еще в нежном возрасте.

Однако утро наступило раньше запланированного. Серость вокруг не располагала к вылезанию из-под одеяла. Я нашла в кармане джинсов фантик от конфеты и попыталась на весу сложить из него самолетик. На удивление, тот даже полетел. Криво, косо и упал за диван, откуда тут же явился кот с фантиком в зубах.

— Отдай.

И кот покорно выплюнул фантик прямо мне в ладонь. Самолет больше не полетел. Вернее, упал в ногах. Кот прыгнул на него и снова притащил мне. Я вновь бросила фантик. Теперь он приземлился на пол. Игра началась и забавляла нас обоих. Потому что была первой. Потому что не хотелось вставать. Потому что заранее начинало подташнивать от вкуса будущей пиццы. Ночь не помогла избавиться от мерзкого чувства, что меня искупали в свинячьей луже. О моих личных проблемах знали единицы. И Веселкин был последним, кого я хотела в них посвящать.

Трепло! Ррр… Я рычала, как тигр, уткнувшись в подушку. Потом схватила телефон. Пора вставать. Или…

Я ткнула пальцем в экран и вызвала непрочитанную эсэмэску. Она оказалась от Вадима. Отправленная около девяти вечера. "Можешь ничего не объяснять. Я все понял. Гуд лак". Я не поняла ничего и машинально вызвала его номер. Семь утра. Плевать. Но Вадим, конечно же, не ответил. Перезвоню позже. Сейчас умоюсь и позавтракаю. С Чихуней вдвоем. Затем буду готовиться к уроку. И позвоню Вадиму около десяти.

Снова тишина. По всем фронтам. Сообщения от меня он тоже проигнорировал. Будь это не выходной, я, возможно, сходила бы в парикмахерскую, но искать его в квартире Марины Александровны не хотелось.

На всякий случай я все же пошла обедать пиццей. Вадим, конечно же, не пришел. Малость испугавшись, я проверила его последний заход во Вконтакте. С ним все в порядке. Не в порядке, похоже, со мной. Что Вадим понял?

Я легла спать без какого-либо понятия, что случилось. Утро тоже не сделало меня мудрее. Зато вечер преподнес сюрприз. В качестве пропущенного звонка и сопроводительной эсэмэски к нему. Что у меня на ужин? Острый нож, которым я вас, Виктор Анатольевич, прирежу. Если он нашел новую передержку для кота, я его на кусочки искромсаю!

Ключей от квартиры у Веселкина нет, поэтому забрать Чихуню в мое отсутствие он не сможет. И все равно я припустила к дому, как угорелая. Красного авто у парадной не было, но и без него у меня дрожали руки, когда я открывала входную дверь. Какое счастье, что Чихуня сразу вышел ко мне. Иначе б я поседела, ползая в его поисках по всей квартире.

— Я никому тебя не отдам!

Я с такой силой стиснула кота в объятьях, что тот вырвался и удрал. Тогда я пошла на хитрость и загремела банкой оливок. Примчался. Даже на задних лапках подтянулся ко мне. Но ставить эксперимент, ставя полную банку на пол, я не стала. Дала в ладони пару оливок и сказала — усе.

Зазвонил телефон. Ну наконец-то! Я даже на номер звонившего не взглянула. Хорошо, не набросилась на Вадима с порога.

— Ирина, так что у вас сегодня на ужин? Все еще борщ?

Я невольно улыбнулась. Настырная сволочь! Но и я не подарок!

— А вы приезжайте и узнаете. Вы же всеядны…

— Тогда позвольте уточняющий вопрос, вы кого-то еще ждете сегодня?

Ох, я бы дорого дала заполучить такой же деловой безэмоциональный голос. Может, конечно, он у него по жизни такой…

— Чихуня никуда не уходил. Так что я никого не жду.

Ответ мой прозвучал довольно нейтрально, и я осталась собой довольна.

— В общем-то это и был ответ, ради которого я звонил. Выходит, не помирились? Ничего, это мне даже на руку.

Мои нервы сдали и подкосили ноги. Я села на стул. Пусть делает, что хочет, но кота не получит!

— Бог любит троицу, верно? Я хотел попросить вас сопровождать меня первого мая на праздничный ужин.

— Зачем? — спросила я, почти перебив.

Мхатовская пауза была. Но тяжелого вздоха за ней не последовало.

— В качестве охраны. Звучит глупо, я знаю. Но порой бабы делают жуткие глупости, которые мужскому мозгу не понять.

Я не собираюсь делать никаких глупостей. Тем более, с вами. Подумала я и промолчала, давая Веселкину картбланш для доведения мысли до логического конца.

— Одна моя хорошая знакомая, по несчастливой случайности являющаяся женой моего лучшего друга, поставила себе целью женить меня на своей лучшей подруге. Улавливаете мысль? Она такая же упрямая, как и вы, Ирина. И если она что-то решила, то остановит ее только бульдозер. Сможете стать этим самым бульдозером?

Быть бульдозером — это последнее, что мне сейчас хотелось.

— У меня уже есть планы на Первое мая. Извините.

Разве это не жирная точка в разговоре? А разве это не Веселкин?

— Измените свои планы, — сказал он тихим уверенным голосом. — Я пострадал за вашу личную жизнь, теперь ваш черед.

— Страдать? — не знаю, чего мне сейчас больше хотелось, смеяться или плакать.

— Ну как бы да… Давайте возьмем синоним — помогать. Я же вам помогал налаживать отношения с Вадимом.

— Ваша помощь мне не особо помогла, — сказала я сухо, чтобы не сказать правду о том, что этой помощи я не просила. А если ее и просили, то совсем не я!

— Помогла она вам или не помогла, меня интересует постольку поскольку… Но я за нее пострадал. Как там у крокодила Гены? Будет вам плохо или не будет, еще неизвестно, а мне уже плохо… Было. И будет еще хуже, если вы не сыграете роль моей невесты.

— Кого?

— Кого слышали! У учителей прекрасный слух, я это знаю не понаслышке. Они слышат даже то, что ученики не говорят.

— Вот и я хочу услышать то, что вы не говорите. Почему вы просите об этом меня?

— Во-первых, вы мне должны, я это уже сказал. Во-вторых, вы единственная женщина в моем окружении, которая не отнесется к этому предложению всерьез.

— To есть вы так пошутили?! — я чуть не подпрыгнула вместе со стулом, на котором пыталась удержать себя в вертикальном положении.

— Знаете, я так же думал, когда меня по-приятельски предупредили о многообещающем знакомстве. Увы, это серьезно. И я серьезно сказал, что в их помощи в таком вопросе не нуждаюсь и у меня есть, с кем ужинать. Я врать не привык. Ну что, согласны?