— Она вообще в курсе, что ты счастливо замужем, что у тебя двое прекрасных дочерей? Или ты паспорт не показывала?

— Без разницы, что у меня в паспорте. Главное, что в башке у этой дуры!

— Может, это у тебя в башке, а не у нее? Книжек бульварных перечитала…

— Это ты у нас книжки читаешь! — прошипела сестра обведенными кофейной пенкой губами. — У меня нет на это времени.

— Я читаю только на английском. И там секретарши не спят с боссами, потому что существует понятие "секшуал харрасмент". Там на работе люди работают, а не строят козни и не выносят друг другу мозг. Может, кому-то из вас двоих стоит его наконец включить?

— Ты что, не слышишь, что эта девушка не станет, как я, годами сидеть в декрете, пока бабушка работает. Она вернется очень скоро…

— И плевать… Вот и радуйся, что тебя после декрета кто-то взял. Пусть и за длинные ноги. Люди же украшают офисы красивыми статуэтками. Не всем же нужно, чтобы эти ноги раздвигались. И даже если тебя уволят после испытательного срока или когда вернется эта девица, у тебя уже будет, что написать в резюме. И вообще, что ты завелась из-за какой-то дуры… Даже если они оба будут ржать над тобой, как надо мной — да наплюй и разотри, пусть зарплату только платят.

— Тебе легко говорить, ты с такими не общаешься…

— Не общаюсь? Да ты родителей не видела! Особенно сегодняшних. Да я там не лучше горничной себя чувствую. Но они платят, и плевать! Вот реально плевать. У тебя цель — успокоить нашу мамочку. И вообще когда-нибудь съехать от родителей.

Арина резко отодвинула чашку, ложечка звякнула и свалилась с блюдца.

— Тебе надо ее успокоить. Она мне мозг за воскресенье выела. Все надеялась, что это была первоапрельская шутка про свадьбу. Требует, чтобы я убедила тебя, что Вадим тебе нафиг не нужен. Но я этого делать не буду.

— И правильно. А мне она даже не позвонила…

— А тебя она боится, — почти не улыбнулась сестра. — Ты у нас отвечать умеешь. А вот я — нет.

— А тебе не надо ей отвечать. Тебе надо ноги от нее делать, и первый шаг — заткнуть уши берушами и не слушать всяких офисных шлюх. Поняла? Может, когда ты начнешь приличные деньги в дом приносить, и Андрей зашевелится.

Вот это я добавила зря. Это бомба замедленного действия, и пусть она взорвется не сейчас.

— Ты там, главное, мне больше таких смайликов не посылай и на звонки отвечай,

— поспешила я удержать эстафету разговора в своих руках. — Я чуть не поседела, пока тебя ждала. Больше ни слова про эту дуру, ладно? Пойми, у нас вообще нет никаких проблем, а если и есть, то у нас имеется голова и руки, чтобы их решить. А вот у котов только усы, лапы и хвост. Самим им не выкарабкаться. Глянь!

Я сунула ей под нос фотографию Чихуни.

— Красавец, — выдала Арина уже известный мне факт. — Забрали, небось, сразу…

— Фига с два. И держать Тоня его у себя не может. Он с другими котами не дружит. Может, вы возьмете, а? Детям нужно животное, а с котом намного проще, чем с собакой…

Лицо Арины сделалось каменным.

— Знаешь, вот мне только кота для полного счастья не хватало! Возьми его себе. Вместо ребенка. Вы же не планируете рожать в ближайшее время…

To ли вопрос, то ли утверждение. Для меня вообще не вопрос: я не собираюсь слезать с таблеток, а детей мне чужих хватает. А вот для полного счастья, может, мне действительно не хватает кота?

— Теперь у вас отдельная квартира будет… — не унималась с гипнозом Арина.

— Знаешь, будь бы у меня своя квартира, я бы и минуты не думала и взяла Чихуню себе…

— Чихуню? Что за имя такое дурацкое…

— А у него и хозяева, вернее родственники хозяйки дурацкие… Может, возьмете, а?

— Ир, — голос Арины сделался точно андроидовским. — У тебя явно мало проблем, что ты всякими котами занята. Я обещаю скинуть с первой зарплаты пару тысяч твоему приюту, если тебя это успокоит?

— Можешь не скидывать. Меня это не успокоит, — отрезала я, вдруг почувствовав во рту горечь от сладкого кофе. — Ладно. Тебя дома ждут, и меня тоже… ждут. С ужином. И халатиком.

А где-то кто-то ждет Чихуню. Ну обязательно ведь должен ждать!

Неделю я прожила как в окопе, но бомбежки не последовало — наверное, я слишком хорошо улыбалась, не говорила лишнего и благодарила за завтрак и ужин. Обедать я не обедала, заботясь о фигуре, и по отрастающим ногтям следила за приближением дня "Икс". Я ждала десятое число, чтобы открыть заветный конверт. Меня реально распирало от любопытства. Одиннадцатого апреля я немного побаивалась. Переезд меня не пугал: брать от бабки было нечего. У меня даже зимней одежды в квартире не осталось, все отвезла родителям. Только учебники собрать и все. Остальное уже переехало к Вадиму и на самом деле могло спокойно полежать там лишнюю неделю. Может, братец-апрель порадует нас погодой, и мне вообще не понадобится старый гардероб? Пугало именно празднование моего дня рождения.

Я сразу отказалась от идеи семейных посиделок в субботу. Договорились, что соберемся в среду. Вадим застолбил выходной, а я — место на кладбище, если мать попытается хоть как-то начать обсуждение наших с ним совместных планов на будущее. Вадиму плевать. Он пожмется на стуле, пожмется и уйдет с улыбкой. И я, конечно же, отдала должное его матери — ни одного взгляда, ни одного злого слова в свой адрес я не услышала. Во всяком случае, пока. Может быть, дело в ограниченном времени общения, но ведь моя мать видит Вадима и того меньше. В лучшем случае, раз в месяц, когда мы наносим родителям официальный визит. На многочисленных днях рождениях Вадим ест мало, не пьет, потому что за рулем, и не разговаривает, потому что поддерживать беседы о детях не умеет. Идеальный мужчина, как ни крути. И все равно мне было страшно. Безумно.

— Я должен был официально попросить у них твоей руки? — рассмеялся Вадим, когда мы тихо и мирно лежали в его постели.

Я запретила ему всякие телодвижения в мой адрес, чтобы он тоже начал считать дни до переезда.

— Ублажить мою мать у тебя все равно не получится.

— А я и не пытаюсь даже. Мне хватает твоего отца. Между прочим, но это секрет, он сегодня приехал ко мне на стрижку, втихаря от жены.

Я чуть не подскочила — папа делает что-то втихую от мамы? Остановите Землю, я ошиблась планетой!

— Кстати, твою сестру стриг тоже я…

— Да?

В моей семье со мной перестали считаться! Я спросила эту конспирантку, кто ее так хорошо подстриг, и та заявила, что нашла хорошего мастера, но мне не скажет, чтобы я не разочаровалась в Вадиме. Вот ведь коза!

— Может, мне тоже подстричься? — схватила я в кулак свои волосы, которые после каре еще не доставали до лопаток.

— Нет, тебе идут длинные и без всяких лесенок. У вас с сестрой разная структура волос.

У нас с сестрой все разное. И даже мозг! Я ее специально не спрашивала про успехи на минном поле рабочего фронта. Так она сама позвонила с дороги и взахлеб рассказала, как чуть не сдала свою зеленоволосую сестренку шефу…

— Мы с ним за ланчем обсуждали, с какого возраста стоит отдавать детей на языковые курсы…

За ланчем? Дура…

— В общем, если бы я раскололась, он бы резонно спросил, почему ты не учишь племянницу, раз ей уже четыре года… Его сыну, кстати, пять…

Я пропустила мимо ушей информацию о сыне и выдала довольно грубо:

— Это вопрос? Тогда пусть Андрей возит Василису ко мне на уроки. Разбавит собой мамский коллектив.

Арина сразу стушевалась.

— Он не согласится.

— Ваши проблемы. Тогда не высказывай мне претензий.

— Я ничего тебе не высказываю. Я просто рассказала тебе про наш разговор с Виктором.

— Анатольевичем, — добавила я непонятно как всплывшее в памяти отчество. С именами у меня всегда было туго. Я рисовала в уме схемы, чтобы запомнить рассадку учеников. Выдумывала им клички.

— К чему этот комментарий? — разозлилась Арина.