— … Кхм, вы-чужаки на этих землях. Как бы вы ни старались это скрыть. Мы не рады народу Реторрты в землях солнца. Я не знаю как помочь вашему другу, но даже если бы и знал, не стал бы этого делать. Поймите меня правильно. Вам лучше уйти.

— Да что вы черт возьми делаете! — Рэм со всего размаху бьет кулаком по столу доктора, стеклянная поверхность разлетается на тысячи осколков. — Кажется, вы не понимаете в чем дело, доктор? Тогда я потружусь вам объяснить! — хватает его за грудки, и перемахивая через стол, прижимает к стене говорит, заглядывая прямо в глаза:

— БЕЗОПАСНЕЕ ДЛЯ ВАС БУДЕТ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ НАЙТИ ЛЕКАРСТВО, ДЛЯ МОЕГО ТОВАРИЩА,ДОК! — на спине мгновенно вырастают крылья, сквозь кожу пробиваются загнутые ногти, он рычит, а не говорит. Последние человеческие черты растворяются в маске монстра.

— Нет…Не бывать тому… Возвращайтесь обратно в ад, откуда вы и прибыли, господин… — доктор теряет способность дышать, лишь хрипы вырываются из его глотки. Рэма бесит его вежливость. Он кидает доктора через всю комнату в стеклянный шкаф, тот падает без сознания. Медленно двигаюсь назад, лучшего момента для побега не будет. В глазах Рэма бушует огонь, ни разу не видела его таким. Все из Реторрты-монстры, очевидно. Народам солнца и луны безопасней жить порознь.

— Друг… Ты что натворил, а? — усмехается Триэл, медленно заходит в кабинет. Он выглядит очень болезненным и худым.

— Черт, черт, черт! Они не знают как тебе помочь, нечего небеса коптить понапрасну, если не можешь вылечить!.-Рэм зол.

— Моя судьба предопределена Рэммус. Чему быть, тому не миновать, не ты ли всегда говорил мне об этом? — слабо улыбается, точнее, пытается выжать из себя нечто, похожее на улыбку.

— Какого черта, Триэл! О чем ты?

— Именно о том, Рэм. Все предопределено, все. — улыбается спокойно, как младенец.

— Нет! Не все! Не смей даже говорить так, все может измениться в любую секунду! — Рэм снова бушует, стальные мышцы перекатываются под рубашкой.

— Ты сам знаешь, что может измениться, Рэм, но не в моем случае. Мой отец полубог будущего, моя судьба была открыта мне с младенчества.

— Почему… Какого черта ты поехал, если все знал, Триэл? Ты мог остаться со своей семьей…С Лючиллой..

— Я-часть предсказания, Рэм. Твой проводник на этом участке и здесь будет моя остановка. Иногда тебе так недостает мудрости. Учить тебя и учить. — снова улыбается, так искренне, вся комната будто светится от его улыбки. Лучи заходящего солнца освещают кабинет, отражаются в витринах с пилюлями.

Рэм крепко стискивает друга в объятиях. Хлопает по спине, но сам, видимо, еле сдерживает слезы. — Для меня была большая часть работать с тобой…

— Фу, оставь эту пошлость для… Триэл поднимает взгляд на меня, многозначительно улыбается. — Огромное счастье умереть здесь, под этим небом, под солнцем Фертерроса. Живи каждый день как последний, люби жизнь так, как ее любил я. Забирай свое, если любишь, не жди и не бойся, жизнь одна, даже у полубогов. Все, хватит. Вам пора в путь. — Триэл улыбается. Похоже, он не боится смерти. Или же смирился.

Мы покидаем селение. Впереди очень долгая дорога, накопившиеся эмоции давят на меня, засыпаю почти моментально. На ночном небе полная луна.

Еще сутки проходят в дороге, почти без приключений. Рэм подавлен, не слишком разговорчив, да и говорить нам не о чем. Похоже, в его голове уже все решено. Меня везут в столицу, а там мы расстанемся навсегда. Я тоже смирилась. Как Триэл. Смирилась с тем, что больше не увижу близких… Амелию и Ли. Живы ли они? Что Виктор планирует сделать с коренным народом солнца? Шумно выдыхаю. Рэм резко оборачивается, но молчит. Жизнь такая странная. Я окружена шелком и драгоценностями, еду в шикарной повозке, как принцесса. Похоже, выхожу замуж за нового короля, но внутри тошно. Комок в животе сворачивается, не от страха, нет. От собственного бессилия, от того, что я ничего не могу изменить.

— Остановись здесь.

Рэм резко дергает поводья, успокаивает лошадей.

— Что-то случилось? — даже не поворачивается в мою сторону. Молча пересаживаюсь из кабины на козлы. На место, где раньше сидел Триэл.

— Я тоже скучаю по нему. Мы не были знакомы так долго, как вы с ним, но мне очень жаль. — начинаю неуверенно. — Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы…

— Спрашивай. — бросает также равнодушно. Как будто сквозь толщу льда. Так и веет холодом.

— Что Виктор сделает с нами?

— С тобой сделает только ребенка… — усмехается.

— А с остальными?…

— Тебя это волновать не должно.

— Там осталась моя семья! — меня бесит его холодность.

— Ты сирота, нам это известно.

— У меня есть сестра и близкие… Жених…

Снова усмехается.

— Тебе лучше забыть о своем женишке. Даже если Виктор передумает на твой счет, ты выйдешь за меня. А если кто-то узнает о том, что у тебя был жених, его убьют.

Все в комок сворачивается при мысли, что Коона могут убить. Из-за меня. Тошнота снова подступает. Нервно сглатываю.

— Что, так замуж не хочется? — улыбается, черт крылатый.

— Я не выйду за тебя. Даже если Коон и Виктор умрут одновременно.

— Я тебе вопросов и не задавал, это не предложение. Это судьба. — резко отрезает.

— Что будет с Амелией и Ли?

— Будешь послушной, найдут и при дворе поселят.

— А с остальными девочками?

— Так интересно? Половина из них желала тебе смерти, открыто. А вторая плевать хотела. — снова усмехается.

Его слова очень ранят меня.

— Врешь! Это неправда! — слезы подступают к горлу.

— Мне нет смысла врать тебе, куколка. Я это вижу. Так явственно, как ты видишь солнце.

— Ты психолог, оказывается? Или умник?

— Полубог.

— И что с того?

— Мы читаем мысли людей, видим их помыслы и начала. Я прочитал мысли девушек, в тот момент, когда забирал тебя. Все торжествовали. Кто-то начал завидовать еще больше. Все, кроме одной.

— Ли? — мой голос дрожит.

— В точку. Одна подруга у тебя все-таки была. — снова усмехается.

— Не грусти, кукла. Красавицам почти никогда не везет с подругами. Слишком много тебе было дано, я удивлен, что ты человек. Я встречал только ведьм с таким набором.

— Мои мысли прочитать можешь?

— Нет. — краснеет, улыбка исчезает с лица.

— Почему?

— Сам бы хотел знать…Ты первая, кого я не читаю. — смотрит прямо в глаза.

— Что ж, можешь не грустить, Рэм. Для тебя я прочитаю их вслух: Иди к черту! — слезаю с козел и перелезаю в кабину.

— Я бы на твоем месте не грубил полубогу, красотка.

— Сдуешь меня крыльями?

— Сделаю кое-что похуже.

— Лишь в своих мечтах, Рэм, в своих мечтах.

Слова Рэма все еще не укладываются в моей голове. Мне не ясно, отчего остальные девушки так не любили меня. Я была руководителем нашего отделения, мне даже выдали документ об этом. Я всегда стремилась к миру и благополучия для всех. Видимо, напрасно. Дорога выматывает меня, но, с другой стороны, дает время свыкнуться с новой ролью. Ролью жены Виктора Фаареса. Мы едем уже четырнадцать дней и пятнадцать ночей. Иногда я думаю об Амелии и Ли, как им живется? О профессоре Торсуне и мистере Али, о моей приемной семье, о братьях Ли. Я точно знаю одно-пока мое сердце будет биться, забота о близких-мой долг. Столица Фертерроса находится южнее Севестеля, но чем мы ближе к ней-тем холоднее. Или это просто мои ощущения? Я все еще не могу раскусить Рэма. Он то ласков, то холоден как бетонная плита. Шутит, зовет меня куколкой и малышкой, то грубо обрывает. Говорит что-то замужестве и о предназначении, но я ни черта не понимаю. Бабушка говорила, что я мудрая маленькая леди. Мудрая, но, не умная. Особенно тяжело в школе мне давалась арифметика, наверное, потому что логические модели были мне, увы, неподвластны. Амели же иначе. До поступления в академию она была круглой отличницей, даже получала особые дотации за отличную учебу. В дороге я часто предаюсь воспоминаниям о прошлом. Вспоминаю как родители рассказывали нам невероятные истории о путешествиях на восток. О храбрых самураях, о нежных, как цветки лотоса гейшах, о рыбках кои, снующих в городских прудиках, о пагодах и чайных церемониях. Мама была родом с востока, она подарила нам с Амели глаза, цвета ночного неба и густые волосы. Поэтому родители часто путешествовали на восток. Наверное, мама скучала по родине. Мои размышления прерывает голос воина: