— Отлично, спасибо…Я немного почитала перед сном и спала очень крепко, как младенец. — выдавливаю улыбку, но получается вымученно. Думаю, проницательная Маргарет сразу раскусила во мне фальш.

— Правда? А я ворочалась до самого утра, никак не могла уснуть. — произносит женщина нарочито громко. Вполголоса продолжает:

— Говорят, сегодня ночью в Папильо прибыл очень необычный гость…Кто-то слышал топот копыт на восьми мостах, а еще утром приходил доктор и сообщил, что сторожка…Ну, помнишь его? Старик Ньюман, весегда веселый такой…Погиб. Его сломил инфаркть… — мой слух режет слово «инфаркть», но новости и вправду необычные. Нетерпеливо перебиваю:

— Он болел? Сердце было слабым?

— Нет! Нет! Что ты, ту старика Ньюмана было лошадиное здоровье! В прошлом году он справил свой сто пятый юбилей и был полон сил. Разводил уток, занимался огородом, охранял город… Даже нянчил внуков, представь себе! И такая безвременная кончина. Весь город собирается на похороны. Очень, очень жаль….-Маргарет бесшумно всхлипывает.

Всю службу мои мысли витают где-то далеко. Я думаю о топоте копыт на восьми мостах, о тишине в городе и о безвременной кончине полного сил старика….Лицо Маргарет будто осунулось еще больше. Должно быть, Китцу совсем ее не ценит. Дэнил сказал мне, что Мелани это его внебрачная дочь. Что ж, теперь многое прояснилось. Мелани иногда приходит послушать мое пение на репетициях. Грегор говорит, что Терри запрещает ей музицировать, хотя у девочки талант. Вероятно, боится, что все узнают правду. Мысль о нежданном визитере пугает меня. Кто заявляется в город ночью? В повозке? Торговцы и почтмены приезжают лишь днем. Весь день проходит в размышлениях. За полчаса до начала выступления я потихоньку спускаюсь в «гримерную». Грегор кивает мне, не отвлекаясь от настраивания инструмента. Кажется, в его руках домбра. Поправляю полы красивого платья перед зеркалом. Подол сияет изумрудным цветом. Время пролетает совсем незаметно, я пою словно на автопилоте, улыбаюсь, внутренне надеясь, что зрители не заметят моей грусти. Откуда она вообще взялась? С недавних пор тревога стала моим вторым я. Обычно я исполняю десять песен, но сегодня посетители «Бурли» настояли на одиннадцатой. Я не нашла причины для отказа и начала свою любимую, короткую испанскую песенку о далеких, теплых краях и апельсиновом солнце.

— мое воодушевленное пение прерывает разрушительный толчок снаружи. Дверь паба падает на землю, музыка резко прерывается, зал удивленно охает. Мужчины с задних рядов подтягиваются в центр зала, потирая ладони в ожидании драки. Свет софитов выхватывает непрошенного гостя: высокий, мускулистый юноша с черными, как воронье перо волосами и зелеными глазами. Кожаный плащ достигает голени и переходит в грязные сапоги с пряжками. Юноша скалится, оглядывает зал, как охотник. Ищет кого-то.

— Боюсь, вам здесь не место, сэр! — официант медленно приближается к визитеру. — Вам лучше уйти!

— Ты что, черт, забыл здесь? Или тебя нужно проучить? — слышится грубый голос из толпы.

— Оооо…Я пришел лишь забрать то, что принадлежит мне по праву, господа! — его голос прерывается истеричным хохотом. Юноша молниеносно подбегает к помосту сцены и запрыгивает. Заглядывает прямо в глаза, как будто нутро наизнанку выворачивает. Смотрит как на дичь, улыбается.

— П-п-п-простите… Я боюсь, мы не знакомы… — отстраняюсь назад, будто ищу поддержки за спиной.

— Ах-ха-ха-х-ах-аа….-хохот разносится по всему пабу. — Вы лакомый кусочек, мисс… — сумасшедший протягивает руки, будто хочет схватить меня.

— Если вы хотите забрать ее, то вам придется иметь дел со мной! — Дэнил показывается за спиной юноши. — Она не ваша собственность, за нее есть кому заступиться! — он выглядит серьезным.

— О Боже, какая комедия! Неужели мисс Андриана успела очаровать не только половину Ретортерруса, но и жителей Папильо?….-снова хохочет. Я резко разворачиваюсь и выхватываю меч из стеллажа, стоящего за моей спиной.

— Ри, не надо! — Дэнил и еще пара рабочих одновременно набрасываются на непрошенного гостя, но перевес явно не на их стороне. Юноша мгновенно реагирует и выбрасывает в воздух столп искр, создающих невероятной силы ударную волну. Дэнила относит к дальней стене паба. Его голова безжизненно лежит на груди.

— Нет! Нет! — в зале наступает суматоха, люди толпами убегают кто куда, отовсюду слышится: — Он маг! Он маг! — Это некромант из Реторрты!

Суматоху прерывает хохот некроманта:

— Вы только поглядите, Мисс Хиллингс! Хороша Ваша охрана, слов нет! — снова заходится в приступе хохота. Меня до дрожи пронимает. Его слова мурашками на коже отзываются, ком подступает к горлу. Ладони потеют. За окном раздается храп лошадей. В пабе моментально появляется знакомая фигура… Белесые волосы, ниспадающие на массивные плечи, литые мышцы, перекатывающиеся под тканью… Кожа белая, как первый снег, и алая радужка, в тусклом свете отливающая карамелью…Я не надеялась на его возвращение…

— Нехорошо прерывать песенку об апельсиновом солнце, особенно в воскресный день, молодой человек…

Рэм сверлит взглядом юношу. Будто приковал его. В воздухе повисло напряжение, кажется, я слышу собственное дыхание. Гулкий стук сердца и кровь в висках. Паб почти опустел, только пара рабочих в ужасе наблюдает за происходящим. В зале полная разруха. Разбитая посуда и перевернутые столы, поломанные стулья. Некогда красивое витражное окно, с изображением прекрасной девы превратилось в груду цветных осколков. Чувствую меч в своей руке: кожаная рукоятка приятно лежит в руке, дарит эфемерную безопасность хотя бы сейчас.

Дэнил также неподвижно лежит в углу. Некромант покрылся испариной, кажется, он нервничает.

— Рээээм…Рэм, Рэм, Рэм, друг! Где бы я еще тебя повстречал, как не в Фертерросе? Сколько лет прошло! Как ты? — юноша выдавливает дружелюбную улыбку, но дрожь его выдает. Глаза как будто стали еще больше.

— Кончай, Дориан. Хватит. — Рэм выглядит уставшим. — Я не настроен убивать сегодня. Тем более, что мы не враги. Уходи. Никто не узнает об этом.

— Правда? Неужели сам Рэм…Точнее? Ксенофонт? — хохот эхом раздается по залу. — Сохранит мне жизнь сегодня, правда? — Дориан выглядит безумным. Мгновенье: он подбегает ко мне и подставляет острие маленького ножа к горлу. Малейшее движение приближает меня к блестящему лезвию. Чувствую, как капелька крови стекает по моей шее. Меч с грохотом выпадает из руки. Чувствую мертвую хватку мужчины. Дышать становится непросто.

— Не посмеешь! — Рэм моментально выходит из себя. Рубашку продирают громадные крылья, сквозь кожу пробиваются загнутые когти, он рычит, а не говорит. Последние человеческие черты растворяются в маске монстра. Я не знаю, боюсь или хочу спрятаться за стеной его плеч. Хочу убежать или бежать в его объятия? Он пугает меня и притягивает одновременно. Как костер манит крохотного мотылька.

— Отпусти девчонку! Она принадлежит мне! — Рэм не говорит, он рычит. Как зверь, замкнутый в клетке. Синие вены вздулись на предплечьях, он явно не контролирует себя.

— Ее разыскивает вся коалиция, если ты хочешь знать! За свою жизнь ты нажил немало врагов, Рэм, она станет оплатой! — лезвие снова скользит по моей шее. — За нее назначена очень, ооочень высокая цена! Ты навредил кому-то сверху даже сильнее, чем мне! — некромант дрожит, как осиновый лист, но хватка не слабеет. — Говорят, она для Фаареса, по приданию, а ты решил присвоить красотку?

— Ты ни черта не знаешь о придании, щенок! Уходи пока я могу себя контролировать! — Рэм вот-вот достигнет точки невозврата.