С мест понеслись крики: «Полная изоляция… Разрыв дипломатических отношений… Перекрыть границы, привести войска в полную боевую готовность…»

— Они на коленях к нам приползут, а мы заставим их ноги нам мыть, сапоги лизать… — кричали из угла, но на это мало обращали внимание.

Стали уже привычными выкрики, даже демонстрации разных голых частей тела и недвусмысленные жесты не вызывали привычного отторжения. В конце концов, если не подрывают себя, ножами не режут, не стреляют, так и ничего.

Флаги самых неутомимых бойких государств замелькали в руках членов делегаций, и они крутили ими, задевая пол и головы близ стоящих.

Слово попросил представитель США, но в зале не могли успокоиться: дух мщения, запах крови и возможной халявы вскружил людям головы. С большим трудом председательствующий всё же добился относительной тишины.

Представитель Госдепа, лицо неопределённого пола, постарался высказаться быстро и доступно для понимания: «Мы вас предупреждали, но даже мы не ожидали такого… Полная изоляция… Блокада…»

Зал встретил выступление представителя США овациями, не обращая внимания на содержание. Доверие было полным.

Перебивая друг друга, орали грузины и украинцы. Поляки надменно водили носами: «Да, так… Мы говорили». Немецкая и французская делегации, сидевшие в стороне от всех, были, скорее, напряжены и ждали своих лидеров. Итальянцы совершенно равнодушно смотрели в потолок…

Полного единодушия в зале всё же не было…

Из здания международного конгресс-холла выходили люди. Это была российская делегация. Было видно, что им грустно. Никто не старался выглядеть бодрячком. Мало говорили. Молчали. Кто-то, не скрываясь, плакал, особенно женщины.

Когда подходили к автобусам, одна женщина истерически заорала: «Я остаюсь! Слышите?! Я остаюсь! Катитесь вы все к чёртовой матери!!» Её никто не трогал, не успокаивал. Обходя её слева и справа, не сбавляя шаг и не ускоряясь, шли к автобусам.

Последним прошёл президент. Хотел было остановиться и что-то сказать, но… Не стал. Прошёл мимо. Мягко закрылись двери. Колонна автобусов втиснулась без всякого сопровождения в транспортный поток по направлению из города. Автобусы словно летели. Они заменили людям мысли. В головах — только движение.

Так продолжалось вечность. Тишина. Шум от движения. Полусонное состояние. Поворот-разворот, остановка. Открылись двери. Выходили быстро, будто боялись, что двери закроются и их оставят и увезут обратно… Как только сошёл последний пассажир, все автобусы развернулись и пропали на трассе.

Люди стояли группками и по одному. Кто-то курил, самые запасливые пили кофе из термосов и ели бутерброды. Стеснение присутствием президента, однако, скоро прошло, и по рукам членов делегации и сотрудников заходили бутылки с алкоголем.

Президент, до сих пор стоявший спиной ко всем, обернулся: «Да что прячете-то, дайте и мне, что ли…» Все засмеялись. Бутылок стало заметно больше. Появилось несколько ящиков невесть откуда взявшейся водки. Пили вначале молча, будто на поминках, потом потихоньку оттаяли: заговорили, пытались даже шутить. Но всё как-то невпопад.

Хотелось, чтобы всё как можно быстрее закончилось. В глазах ожидающих читалось одно и то же, короткое и непонятное, как записка самоубийцы: «Надоело ждать!»

Становилось прохладно. Может, оттого, что подул свежий ветерок, или от усталости ожидания. Небо темнело, луны не было, редкие звёзды мигали, как будто перепрыгивали с облака на облако.

— Скоро уж?

— Никто не знает. Связи нет…

Президент стоял в окружении помощников и говорил по телефону. Разговор был неприятным, это было понятно по его мимике. Он заметно нервничал.

Кто-то быстрым шагом приблизился к президентскому окружению. После этого там оживились. Раздалась команда: «Внимание! Всем приготовится, корабли на подлёте: "три минуты". Построиться, начинаем сразу погрузку».

Вздох. По толпе пробежала волна. Аккуратно составили бутылки, мусор сложили в пакеты. Надо же, это стало привычкой. Глазами искали в тёмном небе точки-звёздочки.

Они появились не там, где их искали, не со стороны России, сверху. Четыре корабля, сверкая бортовыми огнями и освещая землю посадочными прожекторами, зависли в стороне от ожидающих их людей.

Гул, шум двигателей, земля вздрогнула под тяжестью машин… Минут через пятнадцать люки-двери уже закрылись, и корабли исчезли, оставив только вмятины на грунте от посадочных пяток. Русские вознеслись…

— Русские улетели с территории США на космических кораблях!

— Это вызов всему мировому сообществу…

Полусонные участники конференции стали просыпаться и с интересом следили за происходящим. Становилось интереснее.

— Они нарушили воздушное пространство США. Наверное, заглушили ПВО…

— Это — война! Мир не должен прощать наглость зарвавшейся банды во главе с диктатором. Нанести ядерный удар по России, немедленно! — с пеной у рта кричал в ухо кому-то какой-то русский оппозиционер.

Молчали Африка и Азия, Европа плакала и пела. Представитель США почему-то спокойно пил что-то из экономичного бумажного стаканчика с крышкой.

Президента США ещё не было. К трибуне, как к гильотине, шли президент Франции и канцлер Германии. Француз откашлялся и, улыбнувшись, произнёс: «С российским вопросом будет покончено сегодня раз и, надеюсь, навсегда…»

Часть зала выпрыгнула из своих кресел: «…Это ж-ж-ж!..» И выдохнули: «Ур-р-р-ра-а-а!»

— Долой тоталитаризм!

— Агрессоров — в ад! Всех до одного!

В разных углах пели национальные гимны и крутили флагами.

— Будет покончено, дамы и господа… Но это не то, что вы думаете. Это — не война. Это образное выражение. В этом другой смысл…

Мы, представители крупнейших экономик мира — США, Германия и Франция — не стали выносить этот вопрос на обсуждение, чтобы не порождать различные спекуляции, которые привели бы только к хаосу…

Короче, Россия прекращает своё существование… как государство на планете Земля…

В зале установилась на мгновение мёртвая тишина…

— Русские навсегда покинули планету Земля и переселяются на новую планету. Они так решили. У них появилась возможность. Мы можем успокоиться — «главный очаг и опасность для всего мира» устранена. Многие могут радоваться.

У нас, конечно, с Россией тоже были некоторые шероховатости и в прошлой истории, и сейчас, но это касается лично меня, мне жаль, искренне… Я пожелал президенту и народу России хорошо долететь и удачи… Я плакал и не стыжусь…

Президент Франции неторопливо достал платок и, не смущаясь, вытер глаза… Говорить он больше не стал. Его сменил канцлер Германии.

— Я тоже от имени немцев пожелал нашим соседям счастливого пути и выразил надежду, что в ближайшее время у меня будет повод напроситься в гости…

В зале этих чувств не оценили, точнее сказать, не все были довольными.

— Короче можно? Без соплей…

— Что будет с территорией России, с-с-со-всем? Кто это добро к рукам приберёт?!

Когда возник этот прямой и принципиальный вопрос, как чёрт из табакерки, в зале возник президент США. Улыбаясь, он подошёл к президенту Франции и канцлеру Германии и дружелюбно и даже слишком горячо их поприветствовал. Похоже, что он был слегка навеселе.

— Дамы и господа, рад встрече с вами… Да, как-то грустно всё… Я тоже очень люблю Россию и грущу вместе с вами… Но русские так решили, это их законное право. Как когда-то американский народ…

— Знаем, хватит трепаться… Давай конкретно, что будет с российскими богатствами, землями, заводами?!

— Мне тоже будет России не хватать, — хотел было продолжить американец, но зал его не слушал.

— Кто? Как будем делить?!

— Мы не позволим… Россия жива… Новая Россия без коммунистов и жидов…

Хлопнула дверь — это охрана вывела из зала кричавших. Но буйных становилось всё больше, по мере того как сидевшие стали осознавать глобальность происходящего.

— Это и наше дело! Польша не будет больше стоять в стороне! Опять Мюнхенский сговор! Продали Европу!