Наступила ночь. Издалека по-прежнему доносился рев изюбров, а два измученных быка беспомощно бились на земле. Прошло несколько дней. Увлеченные молодым изюбром, ушли ланки, а вскоре крик воронов созвал хищников леса на тризну.

Пришла зима, а затем снова наступило лето. Вытоптанная изюбрами трава поднялась во весь рост. Живая природа не терпит скелетов: мелкие грызуны источили крупные кости изюбров, и на поляне остались два черепа с переплетенными рогами. Они начали уже зарастать травой, когда на это место случайно вышел егерь. Подивившись находке, он взвалил на плечи тяжелые рога и доставил их в город. Здесь они были выставлены в музее и поведали об одной из лесных трагедий.

На низком болотистом острове Амура, что невдалеке от Хабаровска, жила семья маленьких диких собак. Длинная пушистая шерсть, покрывавшая их короткие неуклюжие тела, ее серо-зонарный цвет и склонность к зимней спячке делали этих зверей чрезвычайно похожими на енотов, поэтому ученые и назвали их енотовидными собаками, а охотники — просто енотами. О приключении одного такого енота — Яшки я и хочу рассказать.

Родился Яшка весной в земляной норе, которую вырыли его родители на незатопляемом песчаном бугре острова. У его матери появилось на свет сразу двенадцать слепых малышей. Нелегко было бы их всех выкормить и поставить на ноги, если бы не заботливый отец. Быстро росли щенята. Когда же им исполнилось две недели, они стали выползать по вечерам из норы и знакомиться с окружающим миром.

У енотов было очень много врагов, а природа не дала им средств защиты. Они даже не умели быстро бегать, поэтому и вели ночной образ жизни. В начале лета вода в Амуре сильно упала. Отшнуровались от русла реки и начали высыхать озера и заливы. Не успевшая выйти из них рыба погибала. Днем ее растаскивали вороны и коршуны. Наступила сытая жизнь и для енотов. Каждую ночь старые еноты в сопровождении своих детей отправлялись к ближайшему заливу, и Яшка до отвала наедался мелкой рыбешки.

Засуха сменилась обильными дождями. Широко разлился Амур. Так широко, что местами с одного берега не был виден другой. Вода затопила почти весь остров, на котором жил Яшка. Теперь поймать рыбу было трудно, и еноты довольствовались лягушками и мышами-полевками.

Осенью вода снова спала. Молодые еноты разбрелись по всему острову, ведя самостоятельный образ жизни. В летнюю пору враги енотов на остров не проникали. Различной пищи было вдоволь, и Яшка до того разжирел, что с трудом пролезал в нору, предпочитая отлеживаться в густых зарослях вейника. В конце ноября морозы сковали Амур, но снег едва прикрывал землю. Вышли на промысел охотники. Однажды во время дневного отдыха, когда Яшка пребывал в блаженной дремоте, развалившись между сухих осоковых кочек, к нему подбежала собака и принялась на него лаять. Яшка впервые видел столь злобное существо. Сильно испугавшись, он притворился мертвым и закрыл глаза. Вскоре к собаке подошел охотник. Увидев енота, он снял котомку, затем смело схватил Яшку за шиворот и бросил в мешок, который завязал ремешком. Долго качался Яшка на спине охотника, ходившего целый день по острову в поисках енотов, прежде чем тот вышел на дорогу и сел в автобус. Так Яшка попал в большой город.

Поймавший его охотник знал, что жир и мясо этого зверька издавна рекомендуются народной медициной как целебное средство при заболевании легких. Он не торопился снимать шкурку со своей добычи и поместил Яшку в сарае. Яшка не страдал от голода и жажды. Сонливое состояние, в котором он находился, лишало его аппетита. Забившись в темный угол, он часами лежал на животе, апатично глядя на окружающие предметы, и казался больным. Он был настолько незлоблив, что даже не пытался укусить человека, клавшего ему в рот палец. С удивительным равнодушием ожидал он своей участи. Сарай, в котором содержался Яшка, был холодным и темным. В нем пахло крысами. Яшка тосковал по уютной норе и решил соорудить ее в самом сарае, благо пол здесь был земляной. Подкапываясь под одну из стен сарая, он незаметно проделал довольно обширное отверстие, через которое затем проник во двор. К счастью, заборы не преграждали его путь.

Стояла глубокая ночь. Пустынные улицы были безлюдны. Яшка долго бежал по асфальтовому тротуару, затем свернул в палисадник и вышел на просторный бульвар. Если бы он знал, в каком направлении находится Амур, то времени и сил ему вполне хватило бы, чтобы выбраться из города и уйти на левый берег, но он кружил по задворкам, натыкаясь на большие здания. Иногда навстречу ему попадались кошки и бродячие собаки. Первые убегали от него со страхом, а вторые набрасывались, лаяли и пытались даже укусить. Тогда Яшка притворялся мертвым, и злобные псы оставляли его в покое. Рассвет застал беглеца на главной улице просыпающегося города. Торопясь укрыться поскорее от людских глаз, Яшка бросился в низкое окно с выбитым стеклом и попал в кочегарку. Здесь его заметил человек в телогрейке, накрыл брезентом и вытащил во двор. Пленника окружила толпа ребятишек. Особенно понравился он маленькой Аленке:

— Какая хорошенькая лохматая собачка!

— Это не собачка, а енот, — поправил Аленку Коля, у которого отец был охотник.

— А можно его погладить?

Яшка смирно лежал на животе, втянув голову, и кроткое выражение его глаз вызывало у ребят большую жалость к нему.

— Дяденька, подарите его мне, — робко попросила Аленка, жившая в соседнем доме. — Я его молоком буду кормить.

— Ну что ж, забирай, если не боишься, — согласился кочегар, не знавший что и делать с пойманным зверьком. Обрадованная девочка без всякой боязни взяла Яшку на руки, прижала к себе и унесла домой.

— Мама! Посмотри, какого енотика мне подарил дядя! — воскликнула Аленка, принеся Яшку в комнату и положив его на ковер.

— Это что еще за зверюга? А он не кусается? — насторожилась Аленкина мама, боязливо рассматривая незнакомое для нее существо. Хотя она и привыкла к страстным увлечениям дочери животными, но это был какой-то неизвестный зверь, вызывавший у нее опасения.

— У тебя же есть бурундук, белый мышонок, зачем тебе еще этот? Он мне квартиру запакостит.

— Я его буду в кладовой держать. Посмотри, какой он смирный. — И Аленка принималась гладить Яшку, а он закрывал глаза, словно ласка доставляла ему большое удовольствие.

— Ну сама посуди, куда же его теперь девать? На дворе снег, мороз, он же замерзнет.

— Ну ладно, неси его в кладовку, — нехотя согласилась мать.

Обрадованная Аленка унесла Яшку в кладовую, находившуюся в цокольном этаже дома. В кладовой было тепло, горела электрическая лампочка. Положив енота на пол, она принесла ему молока, кусочек булки, но Яшка не притрагивался к еде. «Ничего, привыкнет», — решил Аленкин папа, пришедший посмотреть на незнакомого зверька. Пока Аленка ходила в школу, он сделал для Яшки просторный ящик с двумя отделениями: в одном — спальня, в другом — столовая, и посадил в него пленника. Наступила для Яшки теплая, сытая и спокойная жизнь.

По утрам Аленка приносила ему еду, а вернувшись из школы, выводила на прогулку. То ли необычность обстановки, то ли регулярное питание подействовали на Яшку, но он утратил свою сонливость и стал более активным. Однажды даже пытался убежать от своей хозяйки, после чего Аленка стала выводить Яшку на прогулку на сворке, предварительно надев на него ошейник.

Появление на улице девочки, ведущей на сворке лохматого зверька, всегда вызывало любопытство у окружающих. Ее засыпали вопросами: ручной ли он, что кушает, где его нашли, как зовут. Последний вопрос навел Аленку на мысль назвать своего питомца Яшкой. Казалось, что этот робкий флегматичный зверек привязался к ласковой девочке и был доволен своей новой жизнью, но на самом деле это было не так. Просто Яшка перестал бояться Аленки и охотно принимал из ее рук конфетки. Ему очень нравились сладости, особенно ириски, а на прогулки он ходил охотно потому, что его не покидала надежда обрести утраченную свободу. Выходя на улицу, он постоянно пугался автомобилей и в страхе прижимался к ногам Аленки. При встрече с большими собаками Яшка ложился на асфальт и закрывал глаза.