Как-то ранней зимой ударил крепкий мороз, и за ночь их деревенская речка Ильинка покрылась прочной коркой льда. Когда Володя бежал по этому льду на выручку старшему брату, то он не думал о «встрече на небесах», ему нельзя было на небеса, пока его брат не будет спасен, а Василий уже наполовину погрузился в студеную воду, судорожно карябая пальцами белый рыхлый лед.
– Володька! Володька! Вернись! – слышал за спиной Володя голоса друзей.
– Ты сам потонешь, дурень! Вернись, пока не поздно! – охрипшими голосами кричали ему с берега, но Володя даже и не думал вернуться. Ведь это он подал идею лихо пробежаться по замерзшей от первых морозов реке. Это он задорно крикнул: «Братва, кто смелый – за мной!» и первым вступил на лед. Когда он пробегал под мостом, он обернулся назад, ожидая увидеть восторг детворы от его геройства, но ребята не глядели на Володю. Они стояли на заснеженном берегу и следили за его старшим братом Василием, который был тем единственным, кто побежал вслед за Володей, но на середине реки лед под ним проломился, и мальчик на глазах у друзей стал медленно тонуть.
Володя легко пробежал почти до середины пути, разделявшего его с братом, потом, осторожно опустившись на лед, змейкой пополз к Василию, а тот, ожидая подмогу, с еще большим рвением цеплялся за ледяную крошку. В момент, когда Володя был в двух метрах от утопающего, он с ужасом понял безнадежность своего положения: у него под рукой не было ничего, за что можно было утопающему брату ухватиться. Продвигаться дальше было опасно, это – верная гибель. Мысли в голову приходили одна за другой, и решение пришло.
Володя снял с себя шарф, осторожно переворачиваясь с живота на спину и обратно, сделал по его краям два толстых морских узла. В один из узлов мальчик положил кусочки льда, для тяжести. Заворожено следили за его действиями дети и взрослые, собравшиеся на берегу реки у моста. Василий держался на льду из последних сил, и, когда перед ним шлепнулся узел голубого шарфа, он вцепился в него мертвой хваткой. Осторожно тащил Володя своего старшего брата по неокрепшему льду к берегу.
Когда братья выбрались на берег, то они закоченели от холода и не могли двигаться. На их счастье, сосед проезжал мимо с телегой, полной соломы, он подобрал ребят и довез их до дома. Володя ожидал справедливого наказания от отца, потому что он осознавал свою вину. Наказали только его брата, Ваську.
Володя был любимым сыном у отца с матерью. На него родители возлагали большие надежды. Мальчик рос умным, мужественным пареньком и очень хотел учиться. В свой первый класс Володя пришел с «белыми мухами», когда все работы по хозяйству были сделаны и выпал первый снег.
– К сожалению, Володя Шевченко, ты опоздал. Приходи на следующий год. – сказал ему директор школы, глядя на мальчика из-под очков.
– Но на следующий год я тоже не смогу прийти раньше. Отец опять не отпустит в школу, пока все осенние работы не будут закончены. По этой причине мой старший брат не учится до сих пор! – настойчиво просил директора Володя.
– Извини, но программа начата с первого сентября, а ты явился в начале декабря, – директор был неумолим.
– Возьмите меня, я смогу наверстать упущенное! – не отступал паренек.
– Пойми, дети в классе прошли уже почти весь алфавит, и тебе их не догнать! И программа по математике слишком сложна, чтоб наверстать ее за один месяц.
– Я их догоню, вот увидите, я их догоню и перегоню, – в глазах у Володи стояла такая решимость и уверенность в своих возможностях, что директор сдался, решив проверить упрямого мальчика в деле. Директор школы в тот год запоздал с передачей списков учеников в район, а еще один ученик только бы улучшил показатели сельской школы.
– Дерзай, – сказал директор свое последнее слово. – Даю тебе срок до Нового года. Справишься – будешь учиться дальше, не справишься – отправишься домой, а я буду ждать тебя в следующем году!
Володя справился. Через 10 лет он с отличием окончил школу и был принят в Свердловский государственный университет, но учиться в университете, Володе было не суждено. В один из понедельников на втором месяце обучения всех студентов университета собрали в академическом зале с огромной хрустальной люстрой под потолком и объявили указ правительства о введении оплаты за обучение будущих ученых. Для многих студентов – это нововведение означало конец учебы. Знаком протеста зазвучала в стенах академическом зала шальная мелодия «Ах, вы лапти, мои лапти». Тогда многие умные ребята покинули университет, с ними ушел и Володя. Он вернулся в родное село и был принят в школу преподавателем математики в старших классах, где и учительствовал, пока война не обрушилась бедой на страну.
Село, где родился Володя, расположилось в глухом районе Алтайского края, среди густых лесов и холмов, у берегов журчащей речки Ильинки. Это место выбрал для жизни дед Володи. Он выкупил свою жену Олену из крепостных и уехал с ней из Украины на восток, вместе с другими переселенцами. Совместными усилиями переселенцев был создан на Алтае островок Украины, спрятанный среди дремучих лесов. В деревне все говорили на украинском языке, пели раздольные украинские песни, любили хорошо погулять и выпить крепкую настойку из дикой вишни, чтобы лучше плясалось. В мужчинах ценились сила и упрямство, а в женщинах – красота и покорность.
Семья Володи жила в мазанной известью хате, что стояла на краю села на невысоком холме, рядом с которым протекала речка. Двор был открыт всем ветрам, и в центре двора дымила самодельная печка с высокой трубой. Забором из сухих веток были огорожены два огорода: один – под картошку, другой – под овощи. Тоненькая скользкая тропинка зигзагом бежала среди высокой сочной травы к реке, где женщины брали воду для полива, где купалась летом детвора и где хорошо ловилась рыба. Зимой все домашние собирались у красной от огня печки, и пение печальных старинных украинских напевов под гитару и балалайку помогали коротать длинные зимние вечера.
У родителей Володи было десять детей, но места в доме хватало всем. Одним рядком спали мальчики, а у другой стены – девочки. Мама и папа спали за пологом. В доме не было ссор и ругани. Авторитет отца был бесспорным, а мама всегда находила для каждого своего «дитятки» доброе словечко. Многие в селе завидовали этой дружной семье, но завидовали не богатству, которого у них не было, а их семейному единству в труде, в отдыхе и в беде.
Степана, отца Володи, арестовали в 1936 году, объявив его врагом народа. Сгорела мельница, охранять которую председатель колхоза обязал его в течение несколько месяцев. Степан не раз обращался в сельсовет, чтобы ему нашли помощника для охраны мельницы. Председатель сельсовета только обещал рассмотреть этот вопрос, но ничего не решалось. Мельница сгорела, когда Степан ушел домой, чтобы взять еду на ночное дежурство.
Все в деревне знали, что на Степана Шевченко донес в НКВД сам председатель колхоза Коврига, а ему-то и обижаться на жизнь было стыдно. Коврига имел добротный крестовый дом, правда, сварливую жену в нем, но зато покорную, она совсем не мешала мужу заводить пышных сладострастных любовниц. Сытную жизнь вел председатель при советской власти, и так растолстел, что садился сразу на два стула, но сам добрее от этого не стал. Жену, дочерей и всех жителей села Коврига держал в ежовых рукавицах, зато с районным начальством умел хорошо ладить. Всё было хорошо у председателя в жизни, но обида юности змеей лежала на его сердце.
Ладная дивчина Мария отвергла его, богатого и знатного жениха, чтобы выскочить замуж за бедняка Степана. Ревность сжигала Ковригу долгие годы. А как стал он верховодить в деревне, то отыграться решил на Степане. Любил этот Коврига пакостить людям.
Тогда время было такое, по одному доносу людей хватали и без суда и следствия отсылали в лагеря, а бывало, что и до тюрьмы дело не доходило, прямо на месте приводили смертный приговор в исполнение, а если сам председатель сельсовета донос написал, то никто в деревни сомневался, что не увидят более Степана Шевченко живого.
