Между прочим, туфли Антон покупал. В мусорку им и дорога.

- Мда. Видела “Лебединое озеро”? - Сергей поднимает с пола сумку. - Ты годик-другой еще все таки порепетируй. И я думаю у тебя есть шанс в каком-нибудь затрапезном театре.

И этого тоже в мусорку.

- Ты что, больной? - с трудом встаю, хромаю к нему и выхватываю шоппер. - Ты годик-другой еще все таки полечись, но я думаю шанса выписаться психиатры тебя лишат.

- Аплодисменты, - он резко хлопает в ладоши у меня перед носом.

Отшатываюсь, снова чуть не падаю в сломанных туфлях, опираюсь на стену и сбрасываю их на пол.

Он спокойно следит, как я наклоняюсь, вооружаюсь, швыряю в него туфлю, он без труда уворачивается от первой, от второй тоже.

- Мажешь.

А вот это и сама знаю. Просто сегодня не мое утро, не мой день, не мой вечер и ночь тоже не моя.

Создатель явно задумал для него роль клоуна. Открыл шкафчик с улыбками, нашел самую широкую, взял клей, чтобы уж наверняка, и гудбай, родной, только не забывай периодически отбеливать зубы, а то имей ввиду, твой рот не закроется до тех пор, пока мы вновь не встретимся у меня на небесах.

Про зубы он не забывает.

У него ямочка на подбородке.

Выглядит очень мило, его, наверное, не раз туда целовали в приливе нежности. Если он когда-нибудь бывает нормальным. Изучаем друг друга бесконечность и еще столько же, сквозь тонкий капрон от пола ко мне пробирается холод.

О-хо-хо, что за мысли.

Дергаю ручку и захожу в туалет. С самого порога слышу характерное: буэ-э-э.

А потом щелчок замка.

- Еще что? - поворачиваюсь к Сергею. - Может, и в кабинку к Вике зайдешь? Она вроде в той, крайней. Волосы ей подержишь.

- Может, - соглашается он. - А то ведь украдешь ее у меня. Сорвешь планы на ночь.

- Обязательно все время так делать? - открываю воду и плещу на разгоряченное лицо.

- Как? - он встает у меня за спиной.

- Буэ-э-э, - продолжается Викин концерт.

- Быть придурком, - говорю я.

- Если мне кто-то не нравится - да, - отвечает он.

Ого, я жаловалась на холод? Забрать лед из его голоса и хватит на все коктейли в этом клубе.

С удивлением поднимаю глаза. Смотрю на его отражение в зеркале.

Он больше не улыбается. И не кажется самодовольным идиотом. Впервые вижу в нем что-то такое обычное человеческое. Только это, вроде как … злоба.

Мне так и не ответили, где я нагрешила. Это точно все из-за того “дирола”?

В туалет пытаются войти. Ручка ездит вверх-вниз. Тук-тук в дверь.

- В смысле кто-то не нравится? Что я тебе сделала? Ты про ужин? - от растерянности даже забываю выключить воду.

- По-твоему, я бы стал злиться из-за какого-то пирога с мелом? - Сергей зажимает пальцем хлещущую в раковину струю, и все брызги летят мне на блузку. - Ты еще большая дура, чем я думал.

Тупо смотрю, как на ткани распыляется и увеличивается мокрое пятно.

- Буэ-э-э.

Тук-тук.

Отмораживаюсь наконец, ударяю ладонью по крану. Хватит живительной влаги. Блузка прилипает к животу.

- А что тогда?

- Напряги мозг. Если он есть.

Стук в дверь отдается в голове. Иду, открываю.

- Офигела? - набрасывается на меня разръяренная кавер-герл. - Твой личный туалет? Задница в одну кабинку не влазит? - замечает Сергея и тут же смолкает.

На ее лбу вздувается венка - напряженная работа мысли. Красотка, ты забыла зачем шла.

- Хотела писить - иди, - оттесняю ее с порога, киваю Сергею. - Выметайся.

Он неспеша проходит мимо, задерживается возле девушки, подмигивает, одними губами четко артикулирует: позвони мне.

Очень смешно.

- Звонок свой сначала почини, идиот, - хлопаю дверью.

- Фу-у-у-у, вот это меня прополскало, - из кабинки выползает Вика.

- Поздравляю, - хмуро отвечаю, вытряхивая в раковину ее сумку. Роюсь в барахле. - Где твой чертов мобильник? Мой рюкзак у Антона остался.

- В б-боковом, - подруга жадно пьет из-под крана по соседству.

Пока она расчесывается, трясущимися руками поправляет макияж, о чем-то спрашивает, вызываю такси.

Что-то я уже выдохлась. И холодно.

На парковке вижу универсал Антона и джип Сергея, бок о бок. “Белое и черное”. Если они и дальше будут вместе таскаться получится новый роман. О противостоянии. Или о любви, тогда с кодовым названием “Голубое и голубое” у Сергея в имени вон уже есть намеки. Еще можно “Красное и белое”, в честь магазина, если как Вика будут хлестать стаканами смесь рома, коньяка и ликера.

Заметив нас, Антон выходит из машины, но фиг с ним. Надоело - так мне тоже, дорогой, много чего надоело. А ты как хотел? Кто из нас девушка? Быстрее ныряю в такси.

- Мы же к тебе? - Вика откидывается на сиденье. - Фу, я думала умру в этом туалете.

Водитель любит тюремный шансон девяностых. Как истиный ценитель с вывернутой до упора громкостью. У меня прет полоса везения на хорошую музыку.

Ты только держи к сердечку ближе мой образ и свет не гаси в окошке, бродяге нужен маяк, чтобы найти родной берег.

В какой-то момент Вике становится плохо.

Странно, мне казалось меня стошнит раньше.

Вика ожесточенно крутит стеклоподъемник, зажимая рот рукой. Мы расчудесно подскакиваем на очередной кочке - спасибо нашим дорогам - и Вику рвет прямо на сиденье.

Меня уносит как можно дальше, вжимаюсь в дверцу.

Водитель лениво смотрит в зеркало - чего это девушки закопошились в его корыте, у него же не машина, а рандомный набор запчастей, априори поездочка по первому классу. О-о, в его глазах тревога. Изумление. Осознание.

Не доверяя зеркалу, он оборачивается.

Пахнет полупереваренными пирожками вроде как.

- Твою ж мать! - он орет.

Пожалуйста, оставь шансон, нормально же было.

Приехали.

Он тормозит на обочине. Выключает музыку.

- Пи-и-и в своих клубах, а у меня потом салон в пи-и-и. Я че, пи-и-и каждый раз пи-и-и.

- Подождите, - вклиниваюсь. - Мы заплатим за химчистку.

- Конечно, заплатите, еще бы я пи-и-и, - он выходит из машины.

- Вот щас точно все, - говорит Вика, вытирая рот влажной салфеткой. - Больше тупо нечем. Я аж протрезвела.

Дверь с ее стороны открывается. Водитель сует голову внутрь, оглядывает измазанный диван.

Торопливо, пока на нас не льются потоки нецензурщины, выхватываю из Викиного кошелька несколько бумажек и сую ему под нос:

- Вот, тут за все с компенсацией.

Руками в синих наколках мужик деловито пересчитывает деньги.

- Ладно, - благосклонно кивает. - Выходите.

- В смысле? Мы же заплатили.

- Я вас дальше не повезу. Я на мойку поехал. Я че пи-и-и с пи-и-и в салоне кататься.

- Но я босиком.

- Меня пи-и-и че ты там.

Переглядываемся с Викой.

- Тут вроде не очень далеко, - неуверенно говорит подруга.

- Может тогда туфли мне свои дашь? - цежу сквозь зубы, листая телефонную книгу. - Подождите, мы другое такси вызовем.

- Проблемы?

Рядом с водилой вырастает Сергей.

А, пижон? Бомбезная ночь.

Оглядываюсь назад. Через стекло вижу черную и белую машины, припаркованные по цепочке за нашей. Из белой выходит Антон.

- О, все, идем пешком, - тащу Вику к своей двери, забыв про испачканное сиденье. Выбираюсь на улицу.

- Олеся, пи-и-и, ты что сделала?! - Вика выползает следом, брезгливо вытянув руки. - У меня же теперь вся юбка в этом.

- Снимай, - предлагает Сергей через крышу. - Одна без обуви, вторая без юбки. Отметили девочки первый день учебы.

- Ты бы заткнулся, а? - огибаю авто, ступаю на тротуар.

- Олеся, стойте, - нас нагоняет Антон. - Да погоди, куда ты босиком, - он пытается поднять меня.

- А ты вообще катись куда ехал, - уворачиваюсь, прячусь за Вику.

- За вами я ехал, сама не видишь? - Антон машет в сторону своей машины. - Поехали ко мне втроем.

- Втроем? - удивляется Сергей. - А ты малый не промах.

- Тебе сказали заткнуться, не слышал? - в раздражении бросает Антон. - Любимая, ну все, хватит ругаться.