- Если скажешь, испортишь ужин, - Антон вытирает руки полотенцем. - Давай потом.

- Давай без давай.

Ужинаем запеченой красной рыбой и овощами гриль. Родители Антона с чего-то вдруг поют сыну оду. Снова чувствую себя в театре трех актеров, беседа строится примерно как ” Антон в последнее время такой ( вставьте комплимент ), и ” да ладно, перестаньте ( важно кивайте )”.

С интересом слушаю. Вежливо соглашаюсь. С радостью отвечаю.

Вру, все вру.

Неясно, зачем я тут. Держу руки под столом и сдираю оставшийся маникюр. Почти не ем, только немного салата из морепродуктов. Из хороших новостей - заноза, кажется, успела выйти сама, ранка затянулась и шишки нет.

- Что, пора? - Света выжидательно смотрит на сына.

Пора. Уйти. Ибо мне уже с первых слов это не нравится.

Толя берет из ведерка бутылку шампанского. Антон откашливается. Шарит по брюкам. Достает из кармана маленькую бархатную коробку и кладет на стол.

Ну вот, интуиция у меня дай Бог. В мыслях давно бегу, волосы назад. На деле не могу сдвинуться с места, ноги ватные.

Здравствуйте, в студии снова мы и придурочное ток-шоу “типа давай поженимся”, не судите название. Вы, наверное, уже сами узнали ту злую девочку из прошлого выпуска? Конечно, как ее не узнать, у нее не лицо, а витамин С, аскорбинка в стадии, когда глазурь уже слезла и кислота наполняет рот. А слева от нее нет, не Диана Гурцкая, парень вполне нормально видит, и, может, даже слышал ту песню “Я не люблю тебя”, вот ее мы и пустим фоном на этом моменте, чтобы заткнуть злую девочку, а то она уже собирается отказаться, а нам такого не надо, в нашей передаче все женятся и точка.

Они глазеют на меня все втроем, три удава и я, кролик. Под столом сцепляю руки в замок. Спешно подбираю слова.

- Ай, постойте, ничего не говорите, - Света подскакивает. Со свободного стула берет видеокамеру. Садится и наставляет ее на меня. - Все, продолжайте.

Прелестно. Вы, наверное, издеваетесь.

Шампанское открывается с громким хлопком.

- Давайте, давайте, я снимаю, - торопит Света. - Лисенок, повернись немножко влево, бликует.

Можно мне выйти в окно?

У них на лицах такая искренняя радость. Глаза блестят. Праздник со вкусом гадких комментариев, что вертятся у меня на языке. Не могу сказать, и не сказать не могу, и молчу.

Видя мое бездействие, Антон сам открывает красную коробку в форме розы. Уныло смотрю внутрь. Колечко из белого золота, бриллианты тоже в форме цветка.

Красота.

Серьезно, красиво.

И слова красивые: любимая, будь моей женой.

- Антош, давай уже, надевай кольцо, - торопит Света.

Толя сует мне бокал с шампанским.

Они даже слово “нет” не рассматривают. Фекально. Первый раз я в такой заднице.

Антон чуть не ломает мне фаланги, я как деревянная.

Дорогое кольцо в сочетании с облезлыми ногтями смотрится вообще мимо тазика.

Мысленно прокручиваю варианты.

Извините, но я пошла. Дома дети голодные.

Свадьбы не будет. Ваш сын головой тронулся.

Кольцо паршивое. Отрубите мне палец.

Лажа. Кал. Отстой. Швах.

- Лисенок, ты чего, неожиданно? - Света наводит на меня камеру. - Давай, приходи в себя. Мы тоже это видим.

- Антоха удивил, конечно, когда решился, - Толя чокается стаканом с женой. - Но мы со Светой тоже вон рано поженились. И столько лет вместе.

- И вам желаем того же, - Света поднимает бокал. - За вас?

- Да, - беру шампанское.

И мы празднуем. Еда, вино и несколько часов записи со свадьбы предков Антона по плазме в гостиной под ностальгию главных действующих лиц с комментариями.

И мы счастливы.

Остаюсь с Антоном наедине только ближе к ночи. Собираемся ложиться спать на втором этаже - родители настояли. Расчесываю мокрые после душа волосы и молчу. И говорить-то нечего.

Похоже, что правы все, кроме меня. И Антон со своей фобией потерять, и Вика со своим наивным желанием добиться понравившегося парня. В другой чашке я и непонятки с новоявленным сводным братцем, а перевес не на мою сторону.

Пакостное чувство, что ты близким людям подкладываешь свинью. Ой-ей. Погрозите пальчиком. И забудьте.

Словно меня вовремя остановил кто-то. Пока я не испортила все. Озеро и он - другая жизнь, опьянела вчера. И похмелье прямо щас.

От Сережи несколько пропущенных. Вика, наверное, сказала ему, что днем я сплю. А вечером он меня потерял. Пишу:

Не слышала телефон, хорошей тебе работы

Думаю, как сказать на счет Антона, пишу:

Прости пожалуйста

И тут надо добавить: мы с Антоном помирились.

Но у меня палец не поворачивается.

Так ничего и не говорю.

Он отвечает сразу:

Спасибо. Ничего страшного. У тебя все в порядке?

Не-а. Ощущаю себя экскрементом.

Ложусь в кровать не раздеваясь, рядом продавливается матрас под весом Антона. Радостный, как никто. Он целует в шею. Я притворяюсь мертвой.

- Ты не хочешь что ли? - Антон задирает наверх платье.

Не помогаю и не отталкиваю, смирись и получай удовольствие. Как ни гадко это признавать, действительно получаю. Очень. Антон нежный. И он старается, и добивается, что я отвечаю. До утра.

К половине девятого приезжаем в универ.

Первый, кого я вижу - он. Стоит на парковке у авто, облокотился на капот. Рядом трется рыжая дивчина в ярко-красных легинсах. Знакомое лицо - одногрупница. Ха-ха-ха - над чем-то смеется.

Бесявая дура. Просто заткнись.

Антон паркуется рядом. Выходим из машины. Стоим, ждем Вику. Сергей смотрит на нас, изогнув бровь. Рыжая что-то вещает, но он уже не слушает.

- Макогон, привет, - Антон берет меня за руку, показательно целует пальцы.

На солнышке блестит кольцо, Сергей не отрывает от него взгляда. Когда переводит глаза на меня, уже готова повесится. Мыло и веревку, и поскорее.

Ну быстрее, кто-нибудь.

Такой бури во взгляде еще не видела. Даже Антон, когда злится и закипает бешенством, в сравнении с ним капризный ребенок, что топает ножкой: ну-ка, я сказал!

Сергей улыбается. Выходит криво, но он быстро справляется с собой. Рястягивает губы в гримасу счастья.

Боже, мне до жути страшно. Не улыбка, а оскал.

- А, сестренка, - говорит. - Тоже замуж собралась? Тогда с меня подарок. Жди.

Первой парой у нас физра.

На прошлой паре, которую мы пропустили после клуба, все, кто хотел записались в секции. И гуляй, Вася. Если занимаешься в качалке или на фитнесе, можно принести справку и, Вася, все еще гуляет. А если подгонишь физруку коньяк к новому году, то вообще отлично - мужик, как и Вика, не прочь прибухнуть.

Все это нам докладывает староста - та самая рыжая в легинсах. У нас прошли выборы, пока мы давили дома подушки.

Ира. Так же звали ту девочку из садика, которую мы с Викой напоили “газировкой”. Мы называли ее Ирка-дырка. В детстве это было просто смешно, но с возрастом обзывалка звучит еще ржачнее.

Вика довольна - статус-кво вполне себе, она ходит в бассейн пару раз в неделю. Антон тоже, у него тренажерка.

На счет Сергея не в курсе - стараюсь не смотреть на него. Лучше щас спою.

Мне так стыдна-а-а, выхода не видна-а-а, знаю, тебе обидна-а-а, прости, прости, прости меня.

Но так лучше-е-е, не будем никого мучи-и-ть, может, еще выпадет слу-у-учай, в другой жизни снова встретить тебя.

Сопливенький девичий припевчик после куплета брутального рэпака. Кто-нибудь остановите меня, ибо я готова так выть до бесконечности.

А-а-а.

Вика с Антоном торчат в спортзале, сидят, залипают в телефоны. Остальные - нас около дюжины, играем в волейбол.

Тухленько, без огонька.

Бам.

На очередной подаче мяч прилетает мне в голову. По инерции меня тащит в сторону. Валюсь с ног, едва не припечатав лбом скамейку.

Черт, так-то больно.

Мы на одном поле, играет он хорошо. Это его подача, и он точно специально.

Он и сам, похоже, испугался.

Первым несется ко мне, склоняется, в глазах паника: