— Теперь я такой как все. И вы не можете со мной не разговаривать.

И, весело оббежав несколько домов, он схватил воздушного змея и умчался за пределы Великих Садов к бывшим полям. Жители Айронвуда уже обступили мать мальчика, задавая вопросы. Вдруг все как один повернулись в сторону Феликса. Он стоял достаточно далеко, что бы слышать их разговоры, но предположил по их реакции, что она как раз сказала, что это его рук дело. Они смотрели одновременно ошарашено и перепугано. А сам Феликс захотел вдруг убежать и скрыться ото всех. Его наполнили сразу столько эмоций, в которых он не мог разобраться.

— Кажется, не так уж и незаметно все прошло, — Фендерсон нередко озвучивал собственные мысли Феликса. Старый друг отца выглядел ошарашенным, но эмоций на счёт исцеления не высказал вслух. Он всегда знал, когда у короля можно спросить, о чем либо, а когда нельзя.

— Вы как обычно правы. Но до дворца не дойдёт. Люди там слишком заняты, чтобы вообще лишний раз выйти в деревню. Эпс.

— Да, Ваше Величество.

— Я хочу отдохнуть пару часов, продолжим позже.

Фендерсон кивнул:

— Что-то желаете?

— Нет, ты можешь быть свободен, — Феликс быстрым шагом, насколько это было возможно в его физическом состоянии, пошел в сторону дворца. Он уже не хотел посетить пещеру с сенеялами. На это тоже нужно было бы потратить много сил. Он хотел просто сесть в кресло и немного подремать.

Когда Феликс опустился в мягкую пелену обивки, события этого утра начали мелькать в его сознании. Казалось бы, ничего особенного: все удивились, что он это сделал, ведь раньше он никого не лечил. Но, что-то внутри него было особенным. Это чувство. Ему понравилось. Их удивление и восхищение. И крики этого мальчика, о том, что он теперь нормальный. И то, как он убежал со своим змеем так быстро, словно ветер. И это Феликсу тоже понравилось. И эта девушка из другого мира — Джейн. Она целовала ноги мальчишки, плакала, и ладонь к сердцу прижала с благодарностью к королю. Она ведь знает мальчика всего лишь пару недель. Почему ей не наплевать? Она выглядела так, будто эти ноги сделали ее самой счастливой на свете… Если бы Феликс мог почувствовать себя счастливым, лишь от вида чьих-то здоровых ног. Или чьей-то радости. И может быть…

Нет, нет, это все неважно. Он не позволит себе жалеть их или радоваться за них. Ему нет до них никакого дела. Больше он никого лечить, не намерен. Отец уже совершил эту ошибку, но он не совершит. Отец любил жителей Айронвуда, проникся к ним всей душой и заплатил за это своей жизнью и жизнями своей семьи. Он не повторит этого. Никогда.

Мысли начали путаться, и король погрузился в блаженный сон.

* * *

Джейн знала Эдмунда всего две недели, но она была так за него счастлива. Ведь все дети во всех возможных мирах заслуживают того, чтобы быть здоровыми. Как же так вышло, что Феликс вылечил его? Она не понимала. Неужели ей удалось убедить короля проникнуться к проблеме этих людей!

Когда наконец-то жители деревни разошлись по своим делам, мать Эдмунда еще раз ее обняла.

— Спасибо вам, леди Джейн.

— Я не понимаю, почему вы меня все время благодарите, ведь это король вылечил ноги Эдмунда.

— Да, король. Но вы определенно имеете к этому отношение. Он никогда никого не лечил и вдруг через две недели после вашего появления исцелил ноги моего сына. Тем более все знают, что вы проводите много времени в сером доме. Вам небезразличны эти люди. Вы сделали что-то, из-за чего король Феликс вылечил моего сына. Не зря многие думали, что ваше появление будет для нас таким же знаменательным как и появление Отца. Я так счастлива, что Эдмунд не уйдет от меня в жуткое отрешенное место и теперь он такой же как все, — женщина сияла от счастья.

— Может я и причастна к выздоровлению Эдмунда, но не стоит меня благодарить. И тем более — не стоит сравнивать меня с Отцом. Я всего лишь обычная девушка. И, фактически, можете считать, что я просто поговорила с королем. И если бы король сам не захотел это сделать, то не сделал бы, несмотря ни на что.

— Вы очень добрая. Просто поговорили… С ним разговаривают толпы людей каждый день, но почему-то именно после вашего разговора он совершил такой поступок.

Джейн чувствовала себя неловко от услышанной в свой адрес похвалы. Доброе дело уже не считается таковым, если просыпается гордыня от того, какой ты молодец, что совершил его. А от излишней благодарности она просыпается всегда.

— Я не спросила в прошлый раз ваше имя…

— Нелия.

— Мне пора, Нелия, — Джейн хотелось поскорее уйти. Её не должна так горячо благодарить эта женщина. — А вам нужно теперь научиться следить лучше за Эдмундом. По-моему он убежал куда-то очень далеко.

Женщина засмеялась, вытирая рукой глаза, в которых опять стояли слезы.

— Да, нужно следить лучше. Я не привыкла, что он может убежать так далеко от деревни.

И она вновь обняла девушку. Не передать словами, какое счастье царило в душе Джейн в этот момент. Она ощущала, как жизнь двоих человек изменилась навсегда.

Джейн неспешным шагом пошла к парку и через несколько минут уже сидела на лавочке возле одного из маленьких озерец. В воде плескалась неизвестная ей маленькая пестрая птичка, которая сразу же напомнила ей таких горячо любимых мандариновок Аннабель. На мгновение ей стало грустно, но сегодня определенно был не день печальных мыслей. Её сердце переполняла такая радость. Она уже не случайно оказалась в этом мире, теперь в ее пребывании здесь есть смысл. И даже если она никогда больше не увидит своих родных, всё не будет напрасно. Её стараниями один маленький мальчик стал счастлив. Его мать счастлива. Жители Великих Садов лучше будут относиться к королю. А сам он, возможно, станет на шаг ближе к ним.

Феликс выглядел таким бледным и обессиленным, видимо лечить этих людей не так просто, как она могла подумать. Видимо трата сил сказывается на его здоровье. За все время в Айронвуде она уже успела привыкнуть, что здесь никто не болеет, но Феликс из другого мира и так ли прекрасно он себя чувствует как остальные?

Джейн посмотрела вдаль: верхушки гор перестали быть видны из-за облаков. Ну, наконец-то погода поменялась, даже долгожданная прохлада появилась. Может, скоро и дождь пойдет? Вайолет говорила, что в Айронвуде дождя не видели уже три года. Точно, Вайолет и Жозеф… Она совсем забыла, что вчера обидела их и сегодня собиралась прийти с извинениями.

Джейн поспешно встала и, пройдя мимо нескольких домов, уже стояла возле дома витражника. Девушка, проигнорировав их колокольчик, постучала прямо в двери. Вайолет, сухо и официально поздоровавшись, провела ее в дом. Внутри все уже было накрыто к завтраку, но кроме женщины в комнатах никого не было.

— Вайолет, — робко начала Джейн, — простите меня за мое вчерашнее поведение. Я не хотела вас обидеть, и я здесь не так давно, чтобы кого-либо осуждать.

К радости Джейн, Вайолет заметно потеплела и улыбнулась:

— Ничего, я не сержусь. Ты просто очень добрая, Джейн. В этом твоя награда, но в этом и твоя беда. Если ты считаешь, что наш король хороший, пусть так. Но одного ты отрицать не можешь: он заставил нас солгать тебе, притворяясь нашим сыном при том, что в Айронвуде ложь — большой грех. Я, конечно, читала молитву Матери Природы каждый раз, когда лгала тебе, но не уверена, что природа это учла. Лгать — ужасно. Я обманула тебя по его приказу. Все мы обманули.

Джейн понимала, что у местных свои правила и своя вера. Но для нее аргумент того, что он заставил их солгать, все равно не казался таким уж страшным.

— За это, я не буду его оправдывать. Я просто хочу, чтобы вы понимали, как много сил он, должно быть, тратит. Может, у него, просто нет возможности сделать все, что вы хотите. И он не может признаться вам в своей слабости. Этого ведь никто не знает. Вы так ужасались существованию болезней в моем мире. А король Феликс выглядел сегодня так, будто он болен. Было видно, что ему очень плохо. Вам не понять этого. А я знаю. Возможно, он болеет, когда истратит силы на что-то серьезное. И никто об этом не задумывается!