Сара с Мелисой, тем временем достелив постель, собрались уходить, когда Джейн вдруг неожиданно для самой себя, их окликнула:

— Девочки, я… я думала… я думала, когда к вам попала, что я умерла и что вы все люди из загробного мира… — она сама не поняла, почему вдруг захотела об этом сказать, — мне было так страшно. Я рада, что я в Айронвуде, а не там. Я жива и теперь у меня есть надежда вернуться домой…

На удивление первой отозвалась робкая Сара:

— Умерли? Как бы мы все разговаривали тогда? После смерти нельзя общаться как при жизни. Извините за дерзость леди Джейн, но вы такую глупость сказали, — и она захихикала, — вы смешная. Всем известно, что после смерти все соединяются с природой, кто-то становится листиком, кто-то росой, а кто-то корягой, все становятся единым целым, соединяются под лучами солнца и куполом неба. Разве вы не знаете об этом? А вы говорите, что думали, будто мы разговариваем и все умерли!

— А с чего вы это взяли? — Джейн была так удивлена услышанным. В современном мире она никогда не слышала, о религиях, в которых верили бы именно в такую жизнь "после". Разве, что в древние времена, но в истории она была несильна.

— Это истина. Наши Деяны учат нас этому с детства.

— Кто такие эти Деяны?

Уже Мелисса не выдержав, вступила в разговор:

— Это люди, которые участвуют во всех духовных событиях нашей жизни: свадьба, рождение, смерть. Они послы природы, они учат нас не бояться однажды слиться с морем и лесом.

— Так интересно… Я действительно такая смешная, как я могла подумать такие глупости, мы же не листья и не роса значит все замечательно, мы живы, — Джейн улыбнулась, так сильно, насколько мог улыбнуться человек.

После услышанной информации о верованиях местных людей, о своего рода священниках, участвующих в ритуалах свадьбы и рождения, она окончательно поняла, что действительно находится в другом мире, она действительно жива и у нее есть шанс вернуться домой. Девочки пообещали прийти утром до завтрака и помочь с женским туалетом. Да, судя по платьям, которые они принесли, у них, наверное, принято делать еще и какие-нибудь прически, а может даже и макияж. Она надеялась только, что ее не будут пудрить пометом крокодила, как по заверениям неких летописцев делала Клеопатра.

После того, как двери за служанками закрылись, Джейн пошла в душ. Как же здорово, ощутить поток воды на своей коже после такого невероятного дня. Хотя бы что-то знакомое и родное, почти как дома, в своей ванной, будто мама сейчас зайдет и занесет полотенце. На миг ее сердце сжалось от осознания того, что она на самом деле стоит в этой стеклянной душевой, так нелепо наполненной драгоценными камнями, и что она может остаться здесь навсегда. Ну почему людям всегда всё не так? Только что она радовалась тому, что она здесь, а не на том свете, а теперь ей снова грустно от того, что хоть Айронвуд это еще не смерть, но это и не жизнь среди ее семьи и её мира. Она вспомнила миссис Кларк — может она умерла независимо от действий Джейн и Анны, или они все-таки могли ее спасти, но просто именно у них не получилось? Она всегда думала, что медицина — это ее призвание. Но в экстренной ситуации она увидела свою панику, халатность и отчаяние. Неужели её миссия — это вовсе не спасение жизней?

Капли медленно стекали по её телу и звонко падали на квадратики блестящего, как замерзшее озеро, стекла.

Её мысли прервались звуком распахнувшейся двери. Мелиса крикнула ей, что принесла еду и, оставив ее на столе, вышла из комнаты. Джейн подумала о словах этой девушки, о том, что может быть сама Джейн так же важна как первый человек, попавший в Айронвуд, что она кто-то, кто принесет в их мир прекрасное и чудесное. Как жаль. Как искренне жаль, что среди огромного количества людей, которые чего-то стоят, в это место попала именно она. Такая посредственность. Она всегда была, такой: хорошо училась, прекрасно плавала, шила куклы и одежду, вышивала картины… По чужим книгам, по чужим схемам, по чужим урокам и образцам. Прекрасный исполнитель чужих гениальных идей. Это немало. Это хорошо. Для счастья необязательно быть гением, создателем. Но тем не менее… Если ей придется здесь остаться, она неплохо вскопает грядки, прочистит их "водоносы", чем бы они там не являлись, или спечет пироги к празднику, но ничего нового, и тем более одновременно прекрасного, она здесь определенно не создаст. Внезапно она вспомнила утренние слова Серхио. Тогда они казались ей глупыми и непонятными. Сейчас она понимала, о чем он говорил. Именно в этом другом мире, она вдруг осознала свою обыкновенность. В Айронвуд попала всего лишь тень из последнего уровня танцоров 3D-балета.

Джейн проснулась от внезапного душераздирающего петушиного вопля и тут же вскочила с кровати. Откуда в окрестностях ее дома мог взяться петух? Девушка осмотрела комнату. О, нет. Точно, она ведь не дома. Джейн сейчас в Айронвуде. В этом неведомом мире. А все было так похоже на сон. Это пробуждение напомнило ей поездки в летний лагерь. Она не любила отдых отдельно от родителей, и подобные кемпинги ей всегда не нравились. Каждое утро Джейн просыпалась с мыслью, что сейчас мама зайдет разбудить ее, но на пороге комнаты снова стояла вожатая. То утреннее чувство было паскудным. И вот оно посетило ее снова.

На столике уныло стояла пустая тарелка со вчерашнего ужина. Устало поднявшись с кровати, девушка открыла свой шкаф. Да, она должна была бы дождаться Сару с Мелисой, но ведь она всегда одевалась сама и эти привычки здешних дам, наряжаться с помощью служанок, далеки от нее. Выбрав из дюжины платьев нежно-голубое (этот цвет ей так идет) с тонким кружевом поверх ткани, она начала спешно натягивать туфли. Ей не терпелось поскорее попасть на улицу, к природе, увидеть хоть что-нибудь прекрасное, что успокоит ее сердце хоть ненадолго. К счастью, местные туфли оказались плоскими, такими же красивыми и шикарными как платья, но без привычных высоких каблуков. Эти туфли напомнили Джейн тапочки старика Хаттабыча или каких-нибудь джинов. Натянув голубые тапочки под цвет платья, и небрежно расчесавшись, она уже собралась дернуть ручку двери, как та внезапно открылась. На пороге стояли ее служанки.

— Леди Джейн, доброе утро, вы уже сами оделись? — Сара держала в руках коробку с металлической трубкой, а Мелиса что-то похожее на косметичку.

— Доброе утро, мне не терпится выйти на свежий воздух, поэтому я уже собрана, и мы можем выходить.

— Простите, но вначале вам нужно позавтракать с другими дамами и мы хоть немного должны помочь вам с утренним туалетом.

Джейн поняла, что спорить бесполезно, пускай уже делают, что хотят. Все равно во время этих сборов можно будет поболтать и отвлечься. Мелиса достала из своей косметички несколько палочек по типу женских карандашей для глаз, и немного ими поорудовав сообщила, что макияж окончен. Трубка, лежавшая у Сары в коробке, оказалась чем-то вроде плойки, которая крутит волосы. Странно, она не имела ни провода, ни других элементов подачи энергии, ни, хотя бы, раскаленных углей, над которыми ее можно было бы нагреть. Просто горячая трубка. Девочки только слегка подкрутили ею концы волос Джейн и спрятали свой неизвестный аппарат назад. И никакого помета крокодила или хотя бы бурякового сока на щеки. Ничего. Джейн безумно порадовалась такой естественности в наведении красоты. К счастью она была обладательницей послушных волос и беспроблемной кожи, а вот ее подруга Анна не выжила бы без тонального крема и Айронвуд ей бы на корню не понравился. Вспомнив о подруге, Джейн опять стало грустно. Она должна была бы злиться на Анну, ведь та чуть ее не убила. Но она не могла злиться. Они обе вели себя вчера неадекватно, и Джейн не знала, имеет ли моральное право винить подругу в случившемся.

Пока девочки ее украшали, она пыталась задавать вопросы, но они лишь отмахивались, мол, дамы сами ей на все ответят. Закончив все приготовления, Мелиса ненадолго вышла и вернулась с золотой короной в руках.