— Вот только сегодня я получила ответ из «Синей птицы». Знаете, что написал мне тамошний редактор господин Кулаков? Что у него в последнее время осеннее настроение и, следовательно, в ближайшем будущем издательство накладывает вето на все произведения юмористической серии. Чушь!

Женщина фыркнула, а после, покосившись на Антю, вздохнула.

— Хотя, вам это вряд ли интересно, простите.

— Нет, что вы, — повинился за кислую мину Калистратов, — мы литературу тоже изучаем, а я даже играю в студенческом театре.

— Как забавно! — незнакомка откинулась на спинку скамьи и, убрав со лба непослушную челку, усмехнулась. — Наверное, принца?

— П… почему? — слегка обалдел Калистратов.

— А внешность у вас такая. Подходящая.

— Спасибо, конечно, — Тошка почувствовал, как у него заалели уши, — но на этот раз я играю рыцаря. Святого Георгия… драконоборца, в общем.

Женщина тихонько хихикнула, а потом вдруг посерьезнела и подозрительно прищурилась:

— А что, собственно, за пьеса?

— «Имброльо», — чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом карих глаз, Тошка колупнул рюкзак, — так и называется.

— Вот леший, — ругнулась тетка и обреченно махнула рукой куда-то в сторону Волжской глади, — и тут попёрли…

— В смысле? — не понял Калистратов.

— Это моя пьеса, — буркнула соседка по скамейке и печально подперла кулаком щеку.

— Так вы Котова? — вытаращил глаза Калистратов. — Ольга Котова?

— Для вас Ольга Рикардовна, — строго поправила его писательница, а потом махнула рукой, — ай, все пустое. Мир — склеп, люди — призраки, а про белошвеек я вообще умолчу.

Антя взволнованно сглотнул.

— Да вы-то что переживаете? Вас же любят, ваши книжки даже наш декан читает, а он знаете какой?

— Какой?

— Сложный.

Котова фыркнула:

— Потому и читает небось? Зато Кулаков против. А вы вот сами? Скажите, господин пианист, вам-то мои книжки нравятся?

— Ага, — соврал Антон и, чтобы скрыть смущение, принялся яростно расшнуровывать рюкзак, откуда под ноги тотчас вывалилась упаковка нежно-фиолетовой туалетной бумаги.

— Я щас.

Калистратов принялся рыться в залежах пакетиков и свертков, выкладывая Катькино богатство на скамейку и, в конце концов, извлек на свет пару золотистых апельсинов.

— Вот, возьмите, — искренне сказал он и сунул фрукт в руку заинтересованно следившей за манипуляциями Котовой.

— Прелестная вещица, — писательница кивнула в сторону маленькой керамической лиски, держащей в лапах кусок сыра. — Спасибо.

— Это не моё, — облегченно улыбнулся Антон, радуясь, что можно перевести разговор в менее опасное русло. — Это моя сокурсница собирает, Катерина.

— Мило, — рассеяно кивнула женщина и принялась чистить апельсин. — Она ваша подружка?

— Э… в каком-то смысле да, но не так, чтобы… — Антя смутился. — Она не моя девушка, в общем.

А потом с тоской вспомнил, как мягко красят солнечные отблески бледные щеки Арсены, и зачем-то ляпнул:

— Мне с ними вообще не везет.

— Странно, — Ольга Рикардовна сунула в рот оранжевую дольку и зажмурилась, — вы симпатичный. Как вас зовут, кстати?

— Антон. Так, похоже, этого недостаточно, — горько сказал Калистратов и с надеждой уставился на собеседницу. — А вот скажите, что бы вы сделали, если б вам, допустим, понравился человек, а с наоборот неизвестно?

— Наверное, я бы просто спросила, — пожала плечами Котова.

— А если спросить страшно?

— Знаете, Антон, лучше всегда знать наверняка, на что вы можете рассчитывать. И бояться здесь, по-моему, неразумно. Ну, скажет вам девушка, что вы ей не по нраву, так не сидите в тоске-печали, докажите обратное! Сразите дракона, сверните горы, посвятите ей музыку, наконец!

— А если она другого любит?

— Это она вам сама сказала?

— Нет, но…

— Тогда не стоит заранее ничего выдумывать. Пригласите ее хотя бы в кино для начала.

— Если бы было всё так просто…

Калистратов вздохнул и стал упаковывать рюкзак.

— Она сейчас больна.

— Это не страшно, выздоровеет.

— Знаете… — Тошка помялся, а потом все же озвучил Катькину догадку, — кажется, она игроманка. И, самое противное, я не знаю, как ей помочь.

Калистратов ожидал чего угодно — охов-ахов, сочувствующих взглядов, похлопываний по плечу, но не того, что собеседница снова рассмеется — молодо и заразительно.

— Господин пианист, вы разговариваете с человеком, у которого и семья, и друзья — чокнутые игроманы. И, смею вас заверить, что не всё так страшно, как в народе говорят.

— Но… — Антон растерянно посмотрел в глаза Котовой, — ведь существуют даже отделения реабилитации…

— Неуравновешенные личности были всегда и везде. И если у человека изначально в голове непорядок, игра тут вовсе ни при чем. Такой и дома у камина свихнуться может. Знаете что? — писательница заговорщицки подмигнула Тошке, и тому на мгновение показалось, что в глубине ее зрачков радостно подпрыгнули огненные чертики. — Я вас приглашаю в гости. Познакомитесь с моим мужем, он администратор «Территорий». Вот пусть вам покажет и расскажет всё про игры, глядишь, лучше поймете свою возлюбленную.

Антя похлопал ресницами. О «Территориях» — глобальной ролевой игре в волшебном антураже — не наслышан был только глухой. Ну и слепой. Рекламные билборды то и дело попадались на улицах города, а фирменные аксессуары для виртуальных путешествий по этим локациям можно было найти в каждом уважающем себя компьютерном магазине. И хоть Калистратов не был поклонником суматошных ролевушек, идея познакомиться с человеком, регулирующим игру, показалась привлекательной. Задушив в зародыше дурацкую мысль об опасности соваться в логово маньяков-игроманов, Тошка кивнул:

— Вообще-то интересное предложение.

— Замечательно! — Котова явно обрадовалась и принялась диктовать адрес.

— Вот ты где!

Калистратов чуть не подпрыгнул от неожиданности и, обернувшись, увидел, как из-за фикуса выходит худенькая белокурая девушка в светлом плащике с мелкой цветочной россыпью; вся такая воздушная и легкая, что только дунь — разлетится одуванчиком.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась незнакомка, обратив на Антю огромные серые глаза, и тому ярко представилось, что еще мгновение, и девушка сделает какой-нибудь старомодный книксен.

— Я тебя уже четверть часа у багажного отделения жду, — нежным голоском обратилась блондинка к Котовой.

— Ох, прости, заболталась, — повинилась писательница, поспешно поднимаясь, и коротко представила:

— Знакомьтесь. Антон. Лиля.

— Очень приятно, — Калистратов осторожно пожал тонкие пальчики небесного создания, а Котова деловито поинтересовалась:

— Груз в порядке?

— Уже отправили в офис, вместе с накладными, а я тебя искать пошла.

— Извините, Антон, неотложные дела, — коротко улыбнулась Ольга Рикардовна юноше. — Вы непременно заходите, только звякните предварительно.

И обе дамы поспешно удалились, переговариваясь о каких-то шлемах с повышенной защитой от излучения. Антя проводил их заинтересованным взглядом. Интересно, эта беленькая дочь Котовой? Или просто коллега? Чудная, ей только гольфиков с помпонами не хватает да мишутки в руках. А она грузами занимается…

Продолжая размышлять, Антя стал медленно чистить апельсин, наслаждаясь резким запахом, городской панорамой и предвкушением того, как он поведет Арсену в кино. Жить определенно стало веселее.

В доме резко пахло ландышами, пахло с порога, так что Кир с трудом подавил в себе атавистичное желание, отчихавшись, вытереть нос рукавом.

— Юлечка-а! Твой суслик пришел! — проорал он на всю Ивановскую и стиснул губы, чтобы не ржать. — А что это у нас так приятно пахнет?! Твои любимые духи?!

«Лучше бы картошки пожарила».

Юлечка себя ждать не заставила. Протанцевала в прихожую, вытирая полотенечком тонкие пальчики, вся такая стройненькая, на воздусях, не то русалка, не то феечка с распущенными по плечам крашенными рыжими волосами. Вот так взять на ладошку и любоваться, как Наполеон — храмом святой Аннушки.