— И что теперь? Нас всех убьют, не так ли?

— У тебя есть возможность все изменить.

— Как?

— Бежим со мной, Мюриэль, — горячо зашептал Ариэль, с беспокойством оглядываясь на дверь. — Я не знаю, куда, но мы можем бежать. В долину гоблинов, наверное. Ваш знакомый гоблин нам поможет, а возможно, и нет. Какая разница? Так ты побежишь со мной, Мюриэль?

— Конечно, Ариэль. Куда скажешь. Но как?

— Фруктопортация.

— На мне смирительный колпак, разве ты не заметил?

— Это мы исправим, сейчас же.

Ариэль нащупал застежку на смирительном колпаке, протянул к застежке волосы и с помощью магических пассов надломил.

— Смотри, — сказал он. — Застежка сломана, тебе достаточно потрясти как следует головой, чтобы смирительный колпак слетел.

— И куда мне фруктопортироваться, любимый? — спросила Мюриэль с блестящими от слез глазами.

— Ты сможешь выглянуть в окно?

С некоторым трудом, благо кровать находилась под окном, девушке удалось выглянуть в окно.

— Я буду стоять на улице, ровно через пять сотен мгновений. Ты меня поняла, Мюриэль?

— Я поняла.

— Тогда мне пора. Сначала выгляни в окно, потом снимай шлем и фруктопортируйся. Через пять сотен мгновений я буду стоять под окном, с фруктом в руке.

— Я поняла, поняла.

— Ковник! — крикнул Ариэль в сторону коридора. — Мы закончили.

В палату возвратился ковник Мардиэбль.

— Что же касается вас, — произнес, обращаясь к девушке, Ариэль, — то я немедленно передам вашу просьбу президенту. Об ответе вы будете извещены.

— Спасибо, — прошептала Мюриэль.

Ковник Мардиэбль подошел к девушке и проверил наручники, затем провел пальцами по застежке смирительного колпака. У Ариэля захолонуло сердце, но застежка не открылась, и Ариэль вышел из палаты, следом за ним поспешил начальник тюрьмы.

— Вы слышали, я к президенту, — сказал он жестко. — Принятыми мерами я доволен, о чем обязательно извещу, но вам как начальнику тюрьмы необходимо думать о большем. Полагаю, завтра мы обсудим этот вопрос.

— Буду ждать, коллега, — кивнул ковник Мардиэбль, провожая Ариэля на выход из пенитенциарного заведения.

С фруктопортацией все прошло идеально.

Как и обещал, через пять сотен мгновений Ариэль был под окном тюрьмы, в руках он держал грушу — большую и сочную, но при этом без единой царапины или вмятины. Крушу он купил у стоящего неподалеку торговца фруктами — толстого эльфа в рабочей тоге, разложившего товар на столике.

Затем Ариэль увидел в окне Мюриэль, которая из всех сил вытягивала шею, пытаясь разглядеть стоящего на улице юношу. Наручники не позволяли девушке полноценно двигаться, но для того, чтобы определить местоположение Ариэля, свободы движений оказалось достаточно.

Смирительный колпак, нацепленный на Мюриэль, затрясся и наконец слетел. Ариэль видел взвившиеся в окне волосы, затем ощутил слабую вибрацию лежащей на его ладони груши. Затем вибрация прекратилась. Не веря своим глазам, Ариэль посмотрел на тюремное окно — в нем ничего не было: ни развевающихся от действующей магии волос, ни смирительного колпака.

За спиной послышались крики. Ариэль живо обернулся и увидел разбросанные по столику фрукты и продавца, заляпанного взорвавшейся грушей, также Мюриэль, материализующуюся из воздуха в тюремном халатике. Девушка немного промазала с расстоянием, фруктопортировавшись не в грушу, лежащую на ладони Ариэля, а в другую — на столике торговца.

Кажется, обошлось: полностью материализовавшись, Мюриэль мягко осела на траву, живая и невредимая. При виде освободившейся возлюбленной Ариэль весело рассмеялся, схватил Мюриэль за талию и подсадил на своего белоснежного Велосипеда, затем вскочил на животное сам.

— Возьми! — крикнул Ариэль торговцу, кидая ему оставшуюся в руках грушу.

Белоснежный единорог поскакал по улице, унося влюбленных подальше от пенитенциарного заведения.

Ариэль надеялся, что исчезнувшую арестантку хватятся не сразу, поэтому время на сборы к дальнему переходу у них оставалось. Первым делом Ариэль остановился у бутика, в котором выбрал для Мюриэль крепкий и не привлекающий внимания хитон, а себе — походную гражданскую одежду. То, что с военной службой покончено, он не сомневался — для них обоих начиналась незнакомая жизнь вдали от родины. Выбор и примерка одежды отняли у влюбленной пары не так много времени.

Затем Ариэль остановил Велосипеда у питальни, в которой они с Мюриэль хорошенько перекусили — еще время, без которого, в принципе, можно было обойтись, но которое необходимо для хорошего настроения.

Возможно, их уже искали, но Ариэль потратил еще немного времени на закупку необходимого для перехода снаряжения, теплой одежды и завяленных продуктов. Взваливая тяжелые тюки на бока Велосипеда, посетовал:

— Помнишь, как мы спорили, кто первым долетит до Алармейских гор?

— Помню, — прижалась к его плечу девушка. — Ты хотел быть первым, а я предложила лететь вместе.

— Летим.

Они устроились на Велосипеде, несколько просевшем под непривычной для себя тяжестью, и тихонько затрусили прочь из города.

Так получилось, что путь возлюбленных пролегал через Буйный парк. В толпе всегда проще затеряться, поэтому Ариэль решил: пока не выбрались из города, держаться по возможности людных мест. Желая пересечь Буйный парк насквозь, они не оставили Велосипеда на стоянке, я въехали в парк через запасной вход.

В будний день отдыхающих было мало, в основном пожилые эльфы и эльфийки с внуками и внучками.

Возлюбленные остановили Велосипеда на том месте, где некогда находился «Червь» — подарок Императорского Гнома президенту Эльфийской конгломерации.

— Не помнишь? — спросил Ариэль. — Именно с этого места семнадцать циклов назад вы совершили побег. Здесь находился землепроходческий аппарат, угнанный твоим отцом.

— А ты откуда знаешь? — удивилась девушка.

— Я тоже посещал Буйный парк.

— Тебе было шесть циклов. Неужели запомнил?

— Честно говоря, нет. Выяснил впоследствии, где находился «Червь». Этот землепроходческий комбайн увез тебя. Я скучал.

— Хочешь сказать, что влюбился в пятилетнюю соплюшку?

Ариэль повернулся к сидящей за его спиной девушке и дотронулся до красного паучьего рубца.

— Скорее, чувствовал вину.

— Брось ты, это же ерунда — красное пятно на щеке. Я ничего не чувствую.

Белоснежный Велосипед пересек территорию Буйного парка и выбрался за город — туда, где вдалеке виднелись Алармейские горы.

Ариэль повернул животное на одну из петляющих сельских дорог — отыскать беглецов с каждым их шагом становилось все сложнее и сложнее. Возлюбленные ехали молча, прижавшись друг к другу. Ариэль прикасался к девушке крыльями, и это доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

Через несколько часов езды остановились перекусить. Ариэль выложил на траве закупленные припасы, и распряг Велосипеда попастись на лужайке.

— Как мы пересечем Алармейские горы? — спросила Мюриэль.

— Пока не знаю.

— Там же тролли.

— Они не такие страшные, как тебе кажется.

— Отец предпочитал не иметь с ними дела.

Вспомнив об отце, продолжающем томиться в заключении, девушка понурилась. Ариэль мгновенно все понял, но успокоить возлюбленную было нечем.

— Ты не можешь ничего сделать для моих родителей? — спросила Мюриэль.

Ариэль грустно покачал головой.

— Их казнят?

Мюриэль едва сдерживала слезы.

— Нас тоже, если поймают.

— Ты президентский сын, тебя могут пощадить.

— После того, что я сделал с отцом — навряд ли.

Мюриэль не стала спрашивать, что Ариэль сделал со своим отцом, а просто поднялась на ноги и принялась запаковывать вещи. Юноша тоже промолчал. В принципе, он мог связаться с отцом по служебной магической связи — как у командира воинской части, у него оставалась такая возможность, — но не хотел.

Они собрались, запрягли Велосипеда и тронулись в путь.