— Мой отец никогда мне не делал ничего плохого, — начала Джессика, застав Марка врасплох. — Моя мать - тоже, по крайней мере, физически, но часто оставляла меня с подругой, которая как раз была нашей соседкой. Эта женщина, подруга, и двое ее детей сделали из меня свою игрушку, жертвой их эмоциональной нестабильности. — Сконцентрировав взгляд на модном журнале, девушка продолжала рассказ: — Они запрещали мне нормально справлять нужду, так что мне приходилось ходить под себя; а они только смеялись над этим. Потом она становилось совершенно невменяемой, орала, заставляла меня снимать грязное белье и вытирала им лицо. Затем запирала меня в кладовке в наказание за нечистоплотность, грязь, а когда, наконец, она меня освобождала, то не переставала повторять, что я - отвратительная, словно животное. Тогда подруга готовила мне поесть в миске, которую ставила рядом с миской их собаки. Это всех смешило… Дети меня тоже любили пугать. Когда я спала у них, они начинали орать, как сумасшедшие, отчего я вскакивала с постели. Мне было семь, самому старшему – четырнадцать, а его сестре – десять. Внешне они выглядели совершенно нормально, но, клянусь, в этой квартире жизнь была кошмаром. Конечно, как только это началось, я рассказала все матери, но она отказалась мне верить. Она обвинила меня во лжи, сказала, что я выдумала все эти ужасы из-за того, что не хотела, чтобы она уходила. Эта женщина была прежде всего ее подругой, а подруга никогда не сделает ничего подобного. Так что мать продолжила оставлять меня у соседки до тех пор, пока они не переехали; мне было одиннадцать. Мама подумала, что я стала достаточно взрослой для того, чтобы оставаться дома одной. Конечно, у меня был отец, но в то время он жил в Биаррице, и я его знала очень плохо и не осмелилась обратиться к нему. К тому же думала, что он, как и моя мать, не обратит никакого внимания на мои слова. Так что с одиннадцати лет я научилась выкручиваться сама, заботиться о себе, жить с ужасными картинками, которые не один раз будили меня посреди ночи. Я искала спасение в книгах и пыталась построить личность отличную от нахального, незрелого и безответственного существа, которое я должна была называть матерью.

Марк внимательно слушал признание девушки. Когда она остановилась, мужчина взял ее за руку и вынудил посмотреть на него.

— Эти люди насильничали над вами? — спросил он мягким голосом, который он использовал каждую среду во время телефонных переговоров.

— В плане секса, вы имеете в виду?

Марк кивнул. Джессика отвернулась.

— У сына был приятель, помешанный на сексе и порно… Вы мне скажете, что в пятнадцать лет – это самое время. — Девушка заколебалась, провела рукой по волосам и бросила еще один обеспокоенный взгляд на задние кресла. — Он слегка касался меня, — призналась она. — Они делали разные вещи, заставляли меня это делать, но технически изнасилования не было. Они всегда останавливались до того, как могли зайти слишком далеко… Им никогда не приходила идея прикоснуться к сестре, но вертеть в руках и унижать маленькую соседку – почему бы и нет.

Марк крепче сжал руку девушки, его взгляд стал больше сострадающим, чем просто дружеским.

— Кристоф знает об этом?

— Он - мой начальник, почему вы хотите, чтобы он знал об этом?

Этот ответ смутил Марка.

— Джессика, вы же знаете, что я - его друг, не так ли? — немного неуклюже сформулировал мужчина. — Я знаю, что он был больше, чем просто начальником.

— Знает только Филип, мой парень, и вы. И мать, которая сделала вид, что я ничего такого ей не рассказывала… Я не хочу, чтобы он знал об этом, так как буду унижена.

— Улыбаться снаружи и страдать внутри? Поэтому вы ничего не рассказали о нападении на парковке?

После долгого момента тишины, девушка высказала свое мнение:

— Он ненавидит людей, которые строят из себя жертв и оправдываются причинами, не зависящими от них. Он презирает тех, кто пытается вызвать жалость.

— А вы хотите, чтобы вы ему нравились, — дополнил Марк. — Так что вы старались быть стойким оловянным солдатиком, старались никогда не показывать ни малейшей слабины, ни малейшего недостатка.

— Да, я хотела ему нравиться. Отчаянно. Думаю, что он никогда не узнает, до какой степени он мог рассчитывать на меня.

С отцовской нежность Марк приобнял Джессику за плечи.

— Вы - храбрая, Джессика. Храбрая маленькая девочка…

— Марк…

— Успокойтесь, молода леди, этот разговор останется между нами.

Девушка, успокоенная, признательно улыбнулась. Она не рассчитывала затрагивать такую тему в особенности с клиентом, но призналась себе, что разговор с Марком пошел ей на пользу. Но в то же время девушка исключала любую возможность поговорить на эту же тему с Кристофом. Он никогда больше не посмотрит на нее по-старому, а для нее это будет невыносимо. Она предпочитала, чтобы он провоцировал ее, был саркастичным или наглым, иногда даже циничным, но она бы не перенесла, если бы он проявил к ней сострадание или бы начал ее презирать.

Отель, в котором они собирались остановиться, располагался прямо на пляже, всего в нескольких километрах от Густавии, столицы маленького острова. Это было заведение, которое жаждал Марк Маршан.

— Вы - мои гости, — заходя в гостиницу, сказал мужчина трем членам команды Leclerc.

— Полет в премиум эконом классе стоил того, — шепнул Кристоф на ухо Джессике, и девушка не смогла не рассмеяться.

Взволнованная Селин не поверила своим глазам, когда оценила все возможности отеля: спа, массаж, различные водные развлечения, бассейн… И все в это в райской обстановке Антильских островов.

— Это настоящий рай, — заметила девушка; ее глаза горели от восторга, словно у маленькой девочки.

Взволнованная Селин схватила Кристофа за руку и поспешила за Марком, весело болтая и восторженно вскрикивая перед тропическим садом, с восторгом рассматривая лазурь воды и белоснежность песка.

Марк попросил предупредить владельца отеля, Джосефа Шуллера, немца сорока пяти лет.

— Представляю вам моего бухгалтера, Кристофа, его подругу, Селин и его правую руку, Джессику.

Джозеф поприветствовал всех троих, задержав при этом взгляд на Селин, ее сияющем лице, восхитительном теле и обворожительной улыбке.

— Пойдемте, я покажу вам ваши номера, — объявил хозяин, подавая знак персоналу забрать чемоданы гостей.

Оба номера находились на одном этаже, но на расстоянии друг от друга. Окна обеих комнат выходили на океан. Каждый номер был элегантно обставлен: кроме изысканных декораций там была двуспальная кровать, паркетный пол, ванная и солярий.

Как только Джессика вошла в свою комнату, она не смогла сдержать улыбки. Открытая балконная дверь вела на террасу; казалось, что океан был прямо у ее ног.

«Волшебный вид», - с восторгом подумала девушка, прежде чем достать телефон и позвонить Филипу.

Потом она включила ноутбук, чтобы проверить почту и долго понежилась под теплым душем.

В зеркале в ванной комнате Джессика рассмотрела синие, черные и желтые следы от ударов на груди и ребрах и еще хорошо заметные гематомы внизу спины. Она никогда не осмелится надеть купальник в таком состоянии. «Ну и ладно», - подумала девушка не без сожаления, - «в любом случае я приехала на остров не развлекаться. К тому же я могу полежать на солнышке у себя на террасе, вдали от всех взглядов».

Выбрав, наконец, одно из трех платьев – совсем простое из белого льна – Джессика накинула на плечи кардиган, который скорее бы призван скрывать синяки, чем согревать, девушка вышла из номера, чтобы встретиться с Марком на ресепшене.

— Кристоф предупредил меня, чтобы мы их не ждали, — сказал мужчина. — Им нужно отдохнуть после перелета…

Его красноречивое подмигивание заставило девушку улыбнуться. Джессика тоже предпочла бы разделить комнату и невероятный вид, открывающийся оттуда, с Филипом.

— Вы мне покажете ваш будущий отель?