Не говоря ни слова, мужчина выключил аппарат и положил в карман пиджака. Филип только одобрил его действия кивком головы.

— Ты мне его отдашь?

— После ужина, обещаю.

— Пару часов отдыха тебе не повредят, любимая.

— Но это мой телефон!

— Вообще-то, это офисный телефон, но никак не твой.

— Тот – не мой, а вот этот – мой, — торжественно объявила девушка доставая из сумки второй мобильник, который тут же начал звонить. Джессика посмотрела на экран и, увидев имя звонящего, отодвинула стул, чтобы было удобнее встать из-за стола. — Это Мирей, я должна ответить.

— Зависимая от работы во всем своем великолепии, — прошептал Филип, метаясь между разочарованием и очарованием.

— Именно так, — подтвердил Кристоф, наблюдая за владелицей черного платья, которая сейчас выбегала из зала ресторана.

Не привыкшая не быть в центре внимания, Селин воспользовалась случаем, чтобы мужчины за ее столиком начали говорить на более интересную тему, чем Джессика Лафоре: о ней.

После огромного количества вкусных блюд, сопровождавшихся бутылками отличных напитков, гости, почувствовав себя в своей тарелке, отбросили сдержанность, чтобы в полной мере насладиться моментом. Арно и Медхи отодвинули столы, чтобы устроить импровизированный танцпол. Себастьян увеличил громкость на мобильном, и сразу же образовалось несколько танцующих парочек. Вскоре музыка раздавалась по всему ресторану.

— Пойдешь танцевать? — шепотом спросил Филип у Джессики.

Девушка отказалась. У мужчины не оставалось другого выбора как встать и взять Джессику за руку, чтобы дотащить до импровизированной танцплощадки. Девушка отчаянно упиралась, но, когда Филип заключил ее в объятия, Джессика сдалась. От Филипа не укрылось то, что два зеленых глаза следили за ними с настойчивостью, которая очень ему не нравилась.

— Ты уверена, что он понял, что между вами все кончено?

— Кристоф? — Джессика ухмыльнулась. — Он сам закончил наши отношения. Почему ты спрашиваешь?

Не сводя глаз с Кристофа, Филип, обняв девушку ниже талии, притянул Джессику к себе.

— Что ты делаешь?

— Мне не нравится, как он на тебя смотрит. Такое чувство, что все его мысли только о том, как бы переспать с тобой. — Мужчина нежно провел рукой по ее ягодицам. Губы коснулись мочки ее уха. Джессика вздрогнула и положила голову на плечо мужчины. — Поэтому я передаю ему сообщение, что он может об этом забыть.

Даже не думая отстраниться или сделать выговор, девушка только крепче прижалась к мужчине и позволила ему вести в танце. Когда песня закончилась, она подняла голову в поисках его губ и быстро поцеловала мужчину.

— Я тебя люблю, — произнесла девушка. — И…

— Можно?

Улыбка мужчины вызвала у девушки желание дать ему пощечину. Ну почему ему нужно было вмешаться? Неужели он не мог продолжить танцевать с Селин?

«Нет, нельзя», — так и хотелось ответить Джессике.

Но вместо этого, она приняла его приглашение на танец. Когда их руки соприкоснулись, когда его рука легла на ее талию, девушка поспешила скрыть эмоции, чувства, которые она не хотела испытывать. Она пыталась поддерживать расстояние, которое, по ее мнению, было приемлемым.

— Почему ты не танцуешь с Селин? Предупреждаю, что она устроит тебе сцену.

— За меня не волнуйся, я знаю, как с ней справиться.

— Точно, — пробормотала Джессика, вспоминая, что произошло в его офисе. — Я видела… — Кристоф высокомерно улыбнулся и выгнул бровь. — Ты хочешь пойти дальше в ваших с ней отношениях?

— И это ты задаешь мне этот вопрос? Мы с Селин просто хорошо проводим время. А вот ты должна быть осторожней. Филибер не остановится на достигнутом.

— Что ты имеешь в виду?

— Он предложил тебе ключ, и ты согласилась. Завтра он подарит тебе кольцо, а потом и свидетельство о браке… Ты даже не успеешь опомниться, как будешь замужем и воспитывать трех маленьких Филиберчиков…

— Он - Филип, черт бы тебя побрал!

Кристоф попытался притянуть девушку ближе к себе, но та сопротивлялась.

— Может, это именно то, чего я хочу? Жизнь как у всех.

Он еще более настойчиво взглянул в ее глаза.

— Ты же знаешь, что в этом случае ты должна будешь попрощаться с фирмой.

Как он и рассчитывал, эти слова сильно ударили Джессику. Она замерла и словно обезумевшая посмотрела на мужчину.

— Почему ты это говоришь?

— Потому что жена и мать не сможет занимать твою должность. Это невозможно.

— Но Франсуаза прекрасно с этим справлялась.

— Франсуаза не делала столько, сколько ты. Ты должна выбрать, Джесс, или дать Филу сделать этот выбор за тебя.

— Филип за меня ничего не решает! И мы не планируем заводить детей.

— Он передумает, как, впрочем, и ты. Быть родителями на самом деле здорово.

Взгляд Кристофа внезапно стал более нежным и мягким. Он определенно думал о Матильде, которая сейчас жила в Японии вместе с матерью.

— Ты увидишься с ней во время отпуска?

— Да, Натали поедет навестить семью. Я проведу с ней три или четыре дня.

— Это хорошо.

— Что еще лучше, так это то, что контракт Натали заканчивается. Если все будет хорошо, то они вернуться во Францию уже навсегда.

— Счастливого Рождества! — с нежно улыбкой сказала Джессика.

Какое-то мгновение у них чувство, что кроме них нет больше ничего. Кристоф еще сильнее сжал руку девушки. Он крепче обнял Джессику, и на этот раз она не сопротивлялась.

— А ты уверена, что хочешь жить с ним?

Сомнение и неуверенность только промелькнули в сознании девушки. Медленно отступив назад, она кивнула.

— Тогда, ты должна выбирать, красавица: работа или Филибер.

Катрин Лафоре не разговаривала с дочерью со дня похорон бывшего мужа. Было бесполезно звонить ей, приглашать на обед или ужин, потому что Джессика всегда находила предлог, чтобы отказаться. В этот раз, решив поставить дочь перед фактом, женщина пришла к ней на работу.

Джессика, увлеченно разговаривавшая с налоговиком, который, как и она, был не фанатом праздников, удивленно посмотрела на мать.

— Что ты здесь делаешь?

Не дожидаясь помощи, Катрин сняла меховое пальто и фетровую шляпу. Она бросила перчатки на кресло цвета слоновой кости, поставила рядом сумочку из красной кожи и упала в свободное кресло.

— Я пришла увидеться с дочерью, — с досадой ответила женщина.

— Мама, послушай, у меня действительно нет времени…

— Почему ты не хочешь со мной пообедать? Что я сделала тебе такого ужасного, что ты отказываешься провести даже час в моем обществе. Ты до сих пор злишься, что я пришла на кладбище?

Джессика молча смотрела на мать. Она серьезно? Катрин на самом деле не понимала, почему Джессика избегала ее? Неужели она искренне считала, что ее появление на похоронах было тому причиной? С долей недоверия девушка посмотрела в светло-голубые глаза матери, и поняла, что Катрин не притворялась, что не понимает. Она не знала. На самом деле. У нее не было никакого объяснения тому, почему дочь ее избегает.

— Я не злюсь за твое присутствие на похоронах, я просто очень занята. Скоро начнется новый фискальный период, и я должна все подготовить к этому времени.

— И ты не можешь выкроить даже часа, чтобы поесть? Когда все остальные отдыхают? Твои коллеги и даже твой начальник?

— Не знала, что должна оправдываться.

— Джессика…

— Хорошо, хорошо! — поспешно сказала девушка. — Я сдаюсь. Я потеряю больше времени споря с тобой, чем пойдя на обед.

Губы Катрин расползлись в победной улыбке.

— Отлично, я угощаю. Куда хочешь пойти?

Джессика пожала плечами.

— Хоть куда, мне без разницы.

— Ты лучше знаешь этот район, чем я. Пойду за тобой, — настояла мать, вставая с кресла и поднимая перчатки с сумочкой.

Мать с дочерью спустились на стоянку и сели в красный «фиат», чтобы выехать по Проспект Ош. Джессика везла их в маленький ресторанчик, который в свое время ей показал Кристоф и который с тех пор стал одним ее любимых. Ресторан располагался в семнадцатом округе и мог похвастаться звездой Мишлена (Красный гид Мишле́н, иногда также упоминаемый как «Красный путеводитель» - наиболее известный и влиятельный из ресторанных рейтингов).