— Я не хотела тебя обидеть, но признай, что все то, что я говорила, - правда. Ты не была образцом ни привязанности, ни стабильности… — Джессика увидела, как Катрин открыла рот, чтобы что-то ответить, поэтому быстро добавила: — В конце концов, это сыграло свою роль. Сейчас я не выгляжу совсем уж жалко: у меня прекрасная работа, которая делает меня счастливой, и я встретила мужчину, который, несмотря на все мои заскоки, любит настолько, что готов жить вместе. В конечном счете, мне удалось получить от жизни все.

— Это ты так думаешь, но однажды он не захочет видеть, как ты уходишь на работу в воскресенье. Ты должна будешь сделать свой выбор, как это сделал Ги.

— У папы не было выбора: ты не делала его счастливым и изменяла ему.

— Он мог остаться ради тебя, но он этого не сделал. Твой отец сделал свой выбор, но не между мной и работой, а между тобой и работой.

Жестоко, но это была правда. Однако, Джессика не обижалась на отца, она его понимала. Если бы она была в такой же ситуации, скорее всего она бы поступила так же.

— Филип не поставит меня перед выбором. Он знает, как много эта работа значит для меня. Он хорошо это понимает. Он сам не прекращает работать в пятницу вечером! Вы сильно ошибаетесь.

— Вы?

— Ты и Кристоф. Он уже видит кольцо на моем пальце и ораву детей вокруг. Он уверен, что я не смогу совместить эти две жизни.

— Он прав. Это невозможно, не с тем темпом, в котором ты живешь.

— В любом случае, я не хочу детей, поэтому проблема решена.

— Ничего не решено. Твоя работа стала для тебя как доза для наркомана. Я видела тебя на похоронах отца, и я слышала, как ты пообещала начальнику, что будешь в офисе в течении часа. Даже он был шокирован.

— Кристоф? Я не удивила его, он меня слишком хорошо знает. Он сам всему меня научил.

Катрин закрыла глаза.

— И что он еще для тебя сделал?

— Я не понимаю, куда ты клонишь.

— Врунья. Хочешь еще кофе?

— Я не вру! Да, хочу. И перестань улыбаться, будто ты знаешь все на свете.

— Я не стремлюсь к этому, особенно, что касается твоей жизни, но, как и твой отец, ты очень экспрессивна, дорогая.

— Что это значит?

— То, что гирлянда не работает, когда ты говоришь о своем парне, и что она включается и начинает мерцать, как только речь заходит о твоем начальнике. — Перехватив взгляд дочери, Катрин на полном серьезе спросила: — Ты влюблена в начальника, Джессика?

Еще один неловкий вопрос. Джессика попыталась выкрутиться:

— Я влюблена в Филипа, — ответила девушка со всей уверенностью, на которую только была способна. — Кристоф - мой начальник. Он был важен для меня на одном из этапов жизни, но все осталось в прошлом. И я тебе напоминаю, что он старше меня на пятнадцать лет.

— Ах да, точно, разница в возрасте…

— Именно.

— Но пятнадцать лет не так уж и много… С Симоном у нас было тридцать три. И это волновало только тебя.

Джессика позволила себе рассмеяться.

— Просто люди не говорили вам этого напрямую, но поверь, что за спиной они точно смеялись с вас.

— Даже если то, что ты говоришь, правда, мне наплевать, каждый имеет право на счастье. Большинство людей просто трусливы и боятся за него ухватиться под предлогом того, что боятся неизвестного и не знают, что о них будут говорить люди. Если бы я была такой же, как они, то осталась бы с твоим отцом, и мы бы все втроем были бы несчастны. В конце концов мы все нашли свое счастье.

— Все? Вы двое возможно, я же…

— Признаю, мы не были образцовой семейной парой, но жизнь человека не ограничивается только этим. Прежде всего я - женщина, а потом уже мать. У меня есть своя жизнь, мечты и желания, которого ничего общего не имеют с материнством. Я хотела ребенка, дорогая, даже не сомневайся в этом, но больше из-за желания обогатить жизнь, чем подчиняться его капризам. А со своей стороны, Ги считал, что ребенок скрепит наш союз…

— Вы были такими эгоистами…

— Это правда. Но теперь я счастлива, что у меня есть ты, и я счастлива быть твоей матерью.

— А не поздно ли уже? Ты наконец поняла, что ты - мать в том возрасте, когда уже нужно смиряться с ролью бабушки…

— Ты действительно помешана на возрасте! В тот день, когда у меня появятся внуки, я с радостью окунусь в новую роль. Сейчас же я пытаюсь делать все возможное, чтобы моя единственная дочь была счастлива.

— Ты с этим определенно опоздала.

Катрин покачала головой. Улыбка, полная нежности, улыбка, которую Джессика хотела увидеть все свое детство, появилась на губах женщины.

— Ты совершенно несчастна, дорогая.

Под восторженным взглядом Медхи Джессика заканчивала доработку, подготовленную к выходу бухгалтерского баланса.

— Ты - волшебница… — восхитилась молодая стажерка.

— Если я могу дать тебе совет, то учись всему, что можешь. Ты должна…

В этот самый момент девушки подскочили, когда дверь неожиданно открылась, и в кабинет ворвался разъяренный Кристоф; его глаза метали гром и молнии.

— В мой кабинет, немедленно… Не ты, — прикрикнул мужчина на Медхи, а затем трясущимся пальцем указал на Джессику. — Ты.

— Я закончу работу и приду…

— Я сказал немедленно! — крикнул он, прежде чем приказать Мануэле позвать к нему Жан-Марка и Арно.

— Жан-Марк на встрече…

— Не хочу ничего знать. Скажи ему, чтобы был в моем кабинете через секунду.

Джессика обменялась безмолвным взглядом со стажером.

— Уже иду, — сказала Джессика, вставая из-за стола. — Я могу узнать, что с тобой происходит?

Кристоф со злостью швырнул по направлению к девушке листок; было похоже на только что полученное электронное письмо.

— Ты можешь мне объяснить?

Джессика ознакомилась с содержанием и вздрогнула внутри себя. Судя по предложению об исправлении, отправленному администрацией, налоговая проверка прошла не совсем хорошо. Многочисленные несоответствия и ошибки в НДС подтолкнули правительство потребовать триста тысяч евро с клиента.

— Мы ответим, — заверила Джессика, когда Жан-Марк и Арно наконец пришли.

— Ты хотел нас видеть?

Джессика протянула им документ, который сама уже прочитала.

— Налоговая проверка компании «Martin et fils» привела к взысканию трехсот тысяч евро, — объявила Джессика. — Ошибки в счетах, ошибки в НДС…

— Мы ответим, — заверил Жан-Марк, напустив на себя показушный оптимизм.

— В ваших же интересах все объяснить. Если Пьер Мартин будет вынужден заплатить хоть один пенни штрафа, я вам покажу. Каждому из вас троих.

— Он сказал, что собирается бросить нам вызов? — спросил Жан-Марк.

— А ты как думаешь? Ты бы не сделал так же, если бы был клиентом, который платит баснословные гонорары, а при малейшей проверке оказываешься вынужденным заплатить еще триста тысяч евро?

Чтобы скрыть смущение, Жан-Марк снова принялся читать документ, который до сих пор был у него в руках. Он знал, что какая-то часть штрафа была заслуженной. На протяжении уже двух лет мужчина подначивал Арно работать без счета-фактуры и гарантий, что заставляло его выкручиваться каждый раз, когда клиент не хотел отвечать на вопросы. У них на самом деле не было выбора: нужно было либо импровизировать, либо выписывать штрафы; и они предпочитали рискнуть. К несчастью для них, это решение сегодня было осуждено налоговой администрацией.

— Скажите мне, — попросил Кристоф, обводя всех троих грозным взглядом, — если я углублюсь в контролируемый файл, есть ли шанс, пусть даже мизерный, что я там найду причину для беспокойства?

Непонятно почему, но его взгляд остановился на Джессике, которая была наименее в состоянии ответить ему на вопрос.

— Ты видел эту папку, ты знаешь это дело, — ответила ему девушка.

— Я видел только финальную версию.

— Как и я. Напоминаю, что компания «Martin et fils» не находится в моем клиентском списке.