- Нравится?

- У вас отличный вкус, - улыбнулась задумчиво разглядывавшему меня Хранителю. - Любовь к изысканному вину привил мне отец, у него была неплохая коллекция, однако подобного вкуса я еще не пробовала. Сколько ему? Лет тридцать?

- Четыреста восемьдесят два.

- В таком случае неудивительно, что ни у отца, ни у мужа я находила ничего похожего, - с трудом взяла себя в руки, слишком ошеломленная озвученной цифрой.

Неужели вина могут храниться столько лет? Как он мог с такой легкостью разбрасываться столь редкими экземплярами? Четыреста восемьдесят два года... Уму непостижимо. Надеюсь хотя бы те три бутылки, которые он выпил до моего прихода, были разлиты в этом столетии.

- Ты его любишь? - бесстрастно спросил Кайллан, поднявшись с места и подойдя к горящему камину.

- Отца?

- Мужа.

К чему подобные вопросы? Разве у него имелось право спрашивать меня о столь личных вещах? Определенно нет. Однако меня это, к собственному удивлению, не разозлило, а заставило задуматься. Действительно, люблю ли я до сих пор Ренделла? То, что наши с ним пути разошлись, сомнению не подвергалось, в конце концов, он всего лишь человек, к тому же тот, кто определенным образом был причастен к моему личному горю. Но ведь обстоятельства обстоятельствами, а чувства чувствами. Так любила ли я его? Нет. Именно сейчас, смотря в спину застывшего у камина Кайллана, я отчетливо осознала, что не испытывала нежных чувств к бывшему супругу. Я вообще ничего к нему не испытывала, разве что страх, но это бывало лишь по пробуждению после очередного кошмара и касалось не конкретно герцога, а тяжелых воспоминаний. Вот только стоило ли говорить об этом Хранителю? Я не обязана отвечать. Не обязана. Но все же ответила.

- Нет, не люблю.

- Уверена?

Почему он так на меня смотрел? Почему обернулся, едва услышав ответ, и теперь сверлил взглядом? Лицо мужчины оказалось в тени, так что выражение его глаз разглядеть мне не удавалось, но напряжение, буквально заискрившееся в воздухе, било по натянутым нервам. Что с ним? А со мной? Почему я так остро ощущала его реакцию? Это было странно и непривычно, и я не могла понять, нравились мне подобные ощущения или нет.

- Почему вас это так беспокоит, Кайллан?

- Поверишь, если скажу, что меня беспокоит все, что как-то связано с тобой, а тем более твои чувства? - негромко спросил хранитель. - Нет, не так ли? - грустно усмехнувшись, он вновь отвернулся к огню. - Все так сложно. Боги любят играть, правда? Интересно, кто это придумал? Мать? Ну конечно же она. Раз решила лично встретить после Грани и направить сюда, то точно знала, чем это обернется, тут даже думать не о чем.

- Мне кажется, с вас на сегодня хватит вина, ваша светлость.

Медленно развернувшись, он посмотрел на меня с выражением бескрайнего изумления, перевел взгляд на зажатый в руке бокал и вдруг раскатисто рассмеялся. Он смеялся! Сердце дрогнуло и забилось с неистовой силой, при первых звуках этого смеха, а ноги сделались ватными, и я порадовалась, что в данный момент сидела. Что со мной? Тело напряглось и покрылось мурашками, вызванными непонятным жаром, сконцентрировавшимся в солнечном сплетении. Обычный смех не мог вызывать подобную реакцию, это невозможно. Наверное. Кайллан ничего не делал, просто стоял на другом конце кабинета и с широкой улыбкой смотрел на бокал, чуть покачивая головой, словно не веря, что кто-то мог сказать ему подобную глупость. А я не могла оторвать от него взгляда. Какой же он красивый, какой мужественно-притягательный. Не думала, что смогу еще когда-нибудь так смотреть на мужчину, с интересом и желанием. Желанием? Боги, Меллани, о чем ты только думаешь.

- Вам идет смех.

- Прости меня, Меллани, если обидел, - наконец успокоился Хранитель. - Просто удивительно слышать подобное предположение в отношении дракона. Heile, простого вина для меня недостаточно, чтобы опьянеть.

- Рада это слышать, - как можно спокойнее произнесла, стараясь скрыть смущение. - Если не возражаете, я бы хотела поговорить об артефактах. Аллан сказал, что слышит их зов, но я ничего не чувствую. Они на территории замка?

- Ну что ж, артефакты так артефакты, - все с той же задумчивой улыбкой протянул Кайллан, а потом вновь стал невозмутимым, будто не было этого всплеска эмоций. - Они здесь, в кабинете, просто изолированы. Твоему псу и так было нелегко в твое отсутствие, а рядом с ними он даже спать толком не мог, поэтому нам пришлось принять меры.

- Он не пес.

- Защищаешь? - с явным раздражением спросил Хранитель. - Так привязалась к нему?

- Он Призрачный гончий, Кайллан, не пес, и у него есть имя, - вкрадчиво произнесла, действительно задетая подобным обращением к оборотню.

- Знаю.

- А раз знаете, будьте любезны впредь не забывать об этом.

- Удивительно, Меллани, иногда ты холодна, как лед, но когда дело касается мертвых или твоего пса... Аллана, - поправился, заметив мой гневный взгляд, - то ведешь себя как огненная драконица.

- Не имею понятия, как ведут себя огненные драконы, но мне действительно не нравится, когда вы столь пренебрежительно относитесь к Аллану. Теперь он моя семья.

- А я? Мы с братьями? - раздражение сменилось злостью. - Нас ты не считаешь семьей?

- Кажется, мы говорили об артефактах, - решила сменить тему, чтобы не отвечать на вопрос, ответ на который и сама не знала. - Я бы хотела на них взглянуть.

- Меллани...

- Артефакты, Кайллан. Вы обязаны мне их показать.

Не ответив, он подошел к одному из шкафов и достал довольно большую резную шкатулку, запертую на ключ.

- Прошу.

Я услышала их, едва открылась расписанная рунами крышка. Души. Много душ. Одни плакали, заставляя обливаться кровью сердце, другие смиренно ждали избавления от заточения. Я не видела украшений, даже внимания не обратила на обилие золота и рубинов. Кольца, кулоны, браслеты... Это все пустое, лишь бесполезная оболочка. Передо мной находились десятки запертых в неволе детей, чьи души умоляли о помощи.

Не медля ни секунды, протянула руку и вытащила на свет небольшой перстень, лаская малютку, что находился внутри. Все будет хорошо, милый, потерпи немножко, скоро тебе станет хорошо и спокойно, больше не будет боли и страха, все хорошо. Один за другим я высвобождала души, отпуская на Грань, зная, что она обязательно их примет, проводит к родным, успокоит и залечит их раны. Они не будут больше плакать, лишь улыбаться, как мой Джозеф.

- Ты в порядке? - тихо произнес Кайллан, приобняв за плечи.

Нет, не в порядке. Было нестерпимо больно от того, что кто-то мог так жестоко поступить с этими малышами. Я чувствовала все, что пришлось пережить этим душам, их страх и беспомощность, их боль, когда кто-то использовал принадлежащий им дар, видела лица каждого, кто прикасался к артефактам. Видела и запоминала. А также определяла, кто из этих тварей все еще ходил по миру, а кто погиб от рук Хранителей. Они поймали не всех, далеко не всех. Но ничего, когда-нибудь мы обязательно встретимся, они не вечны, а я всегда умела ждать.

- Тише, девочка, тише.

Надо же, я и не заметила, что плачу. Лишь когда Кайллан прижал к себе, заставив уткнуться лицом в тонкий шелк блузы, всхлипнула и вцепилась в него изо всех сил, позволив себе разрыдаться и выплеснуть всю накопившуюся боль и горечь.

- Они все получат по заслугам, heile, вот увидишь. Мы обязательно во всем разберемся. Тише, Меллани... Тише, родная...

Сколько я не плакала? Полгода? Вечность? Удивительно, какое облегчение могут принести слезы. Я успокаивалась, медленно, постепенно приходила в себя, но даже когда последняя слезинка высохла, а дыхание восстановилось, не нашла в себе сил отстраниться от мужчины, чувствуя исходящее от него тепло и спокойствие. Мне было хорошо с ним. Хорошо просто стоять рядом, обнимая за талию и ощущая силу его рук. Почему-то даже мысли не возникло, что вместо него мог быть кто-то другой, даже Аллану я не позволила бы видеть свою слабость, а от него не хотела уходить. Было в этом нечто правильное, что-то такое, что я никогда не ощущала даже в объятиях мужа. Словно я была рождена для этого дракона, словно именно меня он ждал долгие тысячелетия. Бред. Но все же...