- Я не хотел, чтобы все случилось именно так, - тихо проговорил мужчина. - Вы же позволите мне рассказать, как все было на самом деле? Знаю, что вам известна истина, но все же.. Позвольте, госпожа, прошу вас.

Я кивнула, безмолвно давая согласие на эту просьбу. Пусть говорит. Одно дело просто знать, и совсем другое - слушать исповедь, слышать нотки истинных чувств, отголоски эмоций. Пусть говорит.

- Благодарю вас, госпожа, вы слишком милостивы к такому, как я. Вы когда-нибудь любили, госпожа? А, впрочем, я совсем забылся! Простите мне эту дерзость, госпожа, я совсем не хотел вас затронуть. Просто чтобы вы поняли... Мне посчастливилось любить. Четыре раза мое сердце обжигал огонь самого сильно чувства на свете. Надо же, как заговорил. - Усмехнувшись, он склонился над постелью и попытался коснуться руки дочери. Конечно же, напрасно. Духи не имеют телесной оболочки, а значит, и прикоснуться к кому бы ни было не в состоянии. - Я не романтик, госпожа, далеко не романтик, но увидев мою девочку после рождения почувствовал, как в сердце зажегся еще один огонек любви. Такой же, как и к ее брату, и к его матери, Анабель. Но самый первый, самый яркий огонь загорелся для ее матери, моей первой жены. Они так похожи, - он не отрывал взгляда от спящей девушки, с грустной улыбкой вглядываясь в каждую черточку ее лица. - Удивительно похожи. Я любил Изабеллу больше всего на свете. Она была для меня миром, который рухнул, когда ее не стало. Почему людей с даром так мало, госпожа? Почему боги не наделили даром всех, чтобы было равенство, чтобы помощь могла прийти вовремя, чтобы... Да что уж теперь говорить. Изабелла была больна, как и многие в наших краях в тот год, вот только целителя с даром у нас не было. А лекари простые люди, они просто не в состоянии помочь всем желающим. Разве это справедливо? Почему именно в наш город пришел мор? Почему на всю округу не нашлось целителя с даром? Почему? Я задавал себе эти вопросы много лет, госпожа, но так и не нашел ответа. Боги отвернулись от нас, а значит и мы могли отвернуться от них. Изабелла умерла, оставив мне нашу девочку, а значит, я должен был сделать все возможное, что ее защитить. И я это сделал! Создал множество артефактов, способных передавать дар. Перерыл летописи, нашел забытые ритуалы, изменил их под свою идею и...создал. Я был так счастлив, так горд. - Хриплый смех, полный горечи и боли разнесся по комнате. - Дурак. Возгордившийся идиот, не понимающий, какое зло творят его руки. Я не ищу прощения, госпожа. На моих руках слишком много крови. Слишком много. Я был безумным, одержимым идеей сделать мир лучше. И к чему все привело? Сотни жизней... Сколько же семей я разрушил... Столько детей погубил, стольких матерей лишил их чад... Мне нет прощения. Как я покажусь на глаза своей Изабелле? Что ей скажу? А Анабель? Ее убили из-за меня. Все из-за меня. А наши дети... Я был с ними каждую секунду, каждое мгновение после смерти, видел все, что видели они, наблюдал за тем, как выживали. Как простить то, что я с ними сделал? Стоили ли какие-то побрякушки тех страданий, что выпали на их долю?

Что я могла ответить? Он сам избрал свою судьбу, сам разрушил все, что было дорого. Не мне судить его поступки при жизни, какую бы боль не принесли мне его идеи, сам Вейн никогда не причинял мне вреда. Даже если бы и причинил, в моей власти лишь души. А его душа не была черной, в ней не было злости и жестокости. Простить его? Вейна-человека нет, никогда, но его душу...

- Вам представится шанс все исправить, - слова давались с трудом, но я все-таки смогла взять себя в руки и подойти чуть ближе к этому мужчине. - В следующей жизни.

- Но...

- Вас ждет Грань, Джаспер, там ваше место, там вы сделаете выбор между покоем и перерождением. Или предпочитаете оставаться неупокоенным призраком? Вечно скитаться по свету и, в конце концов, озлобиться до такой степени, что вновь начнете причинять вред невинным людям? Этот выбор вы хотите сделать?

- Нет, госпожа.

- Я не сужу поступки людей, лишь то, что вижу в душах. И в вашей я не нахожу зла. Грань ждет вас.

- Передайте моей девочке, что я очень горжусь тем, какой она стала, - он с любовью в последний раз взглянул на дочь. - Моя Аби... Передайте, что я их обоих безумно люблю.

- Передам.

- Благодарю вас, госпожа. Благодарю.

Джаспер Вейн давно уже ступил на Грань, а я все никак не могла заставить себя пошевелиться. Мстить легко, строить планы, опираясь лишь на свои чувства, упиваться триумфом и удовлетворением от того, что заставил обидчика страдать. Сложнее всего простить и отпустить. Понять того, кто причинил тебе боль. Это великое умение и, да простят меня боги, но я еще не постигла его в полной мере. Для меня существовала разница между живым артефактором, ненависть к которому все еще жила в моем сердце, и той душой, что только что обрела покой.

Маленькая комнатка вдруг показалась тесной коробкой, из которой нестерпимо хотелось вырваться, убежать под открытое небо, чтобы, наконец, сделать нормальный вдох. Но дверь не открывалась. Как бы я не дергала ручку, это проклятая деревяшка не поддавалась, отрезав мне путь к свободе. Я хотела выбраться, убежать от всего, скрыться хоть где-нибудь от той боли, что разрывала душу. И не могла.

- Тише, тише... Все хорошо, heile, я с тобой... Я с тобой, Меллани.

Сильные руки сомкнулись за моей спиной, отрезая от комнаты, лежащей без сознания девушки и проблем. И вдохнув полной грудью родной аромат любимого мужчины, я замерла. Он был мне нужен сильнее воздуха.

- Ты молодец, девочка моя. Все хорошо.

- Как Джозеф?

- Спит в соседней комнате.

- Хорошо... Это хорошо...

Слезы потекли по щекам против моей воли и, как бы не старалась, я не могла их остановить. Но я все-таки женщина, а нам проще прощать и отпускать именно так - со слезами, вымывая из души обиду, скорбь и ненависть.

Прощай артефактор Джаспер Вейн, пусть Грань принесет тебе покой, которого ты не нашел при жизни. А о твоих детях мы позаботимся. Поверь, они теперь в надежных руках.

15