— Я… Я хочу домой, — жалобно взмолилась я, но его это не проняло.

Под надзором двух людей, я отправилась внутрь кареты. Внутри, как и всегда, карета была просторней некуда. Здесь можно было хоть целую роту вместить при желании. Устроившись рядом с окном, я тупо смотрела на деятельность волшебников. Знаете, некоторые из них ведь просто выполняют свою работу, пытаются выжить в новых условиях. И им далеко плевать на тех, кто там правит, только бы с работы не уволили или куда похуже. Наверняка эта работа — это всё, что у них есть.

Через полчаса упорных работ они вытащили всех раненых и начали считать погибших.

Никого, ясное дело, никуда не отпустили. Всех, кто пришел в себя, погрузили в одну карету со мной. Когда первый транспорт заполнился полностью, нас отправили по неизвестному маршруту. Я оказалась среди семерых таких же перебинтованных и искалеченных людей. Все они были случайными посетителями борделя. В той заваленной телами улице я что-то не увидела ни Аберфорта, ни Невилла. Остается верить, что они выжили. Или же я пропустила их, как-никак обзор из транспорта оставлял желать лучшего.

Мда… Что за фигня случилась за несколько минут моего беспамятства? И блин, надо как-то озаботиться о защите. А то как-то неприятно каждый раз отправляться в нокаут от каждого оглушающего заклинания, который и ребенок может сотворить. Наверняка же есть средства защиты.

Пока мы ехали в неизвестные темные дебри, я пыталась освежить память. Вроде бы что-то вспомнила: яркие вспышки, взрывы, крики людей… Точно! Громко хлопнула себя по лбу. Эльсерафи. Ну, кто еще мог хозяйничать в моем теле пока я не при делах.

— Эльсерафи! — позвала я ее и продолжила неустанно звать. В этот раз она точно соизволит ответить. Когда мне надо позарез, я бываю упертой просто жуть… Хм, прямо как Эсхель. — Я знаю ты тут, отвечай. Я не отстану от тебя, Эльсерафи.

— Я слушаю тебя, Элейн, — наконец-то появилась дражайшая Эльсерафи.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Ох, да… Эти звуки… Они мне не нравятся.

Эм… Она вообще о чем?

— Чего?

— Элейн, прошу, не надо…

— Чего не надо? — мы будто разговаривали совершенно на других языках.

— Прошу, не утихай больше… Эти голоса… Они невыносимы.

Мне пришлось напрячь все извилины, а их не так много, чтобы разобраться в ее словах. И знаете, лучше бы я этого не делала. Все равно ничего не вышло.

— А можно по конкретней, Эльси.

Постоянно звать ее Эльсерафи — у меня язык отвалится. Хотя, и произношу только мысленно, но это не суть.

— Мне нужна тишина… На время… — и с этими словами она исчезла с концами.

Просто чудесно, единственная моя надежда куда-то убежала.

— Куда вы нас везете?! — прорвался через мысленный диалог мужской голос. — Где моя палочка?! Я требую мою палочку!

Один из нас стал зачем-то требовать от этих милых людей в черном ответов. Даже мне, не волшебнику, понятно, что нас везут отнюдь не в Диснейленд.

— Не волнуйтесь, мистер Лойер, мы во всем разберемся.

— Я работаю в министерстве! У меня есть лицензия. Я же просто отдыхал там! В том, что произошло, я не имею никакого отношения!

Возмущению мужчины не было предела. Похоже, он так разволновался из-за того, что его женушка может узнать о его похождениях. Ну, судя по колечку на пальчике. Хотя, может я и не права. Впрочем, на его возмущение и вопросы полностью ответил место прибытия — штаб квартира ищеек Восточного Лондона. Каменное здание посреди построек не выделялось среди прочих. Нас всех собрали на первом этаже в зале допроса. Рассадив каждого по отдельности, они по очереди пускали в одну из трех камер.

Я оказалась среди первых и посему меня подтолкнули к металлической двери с решетчатым маленьким окошком. Камера дознания. Помню, однажды я сидела в подобном месте, в полицейском участке, когда ставили на учет по делам несовершеннолетних. Что сейчас, что тогда, тьма не действовала мне на нервы.

Грубым образом они усадили меня на жесткий стул перед стальным столиком с масляной лампой на нем. Послышался скрежет металла и в камеру вошел человек. Ровные шаги остановились передо мной. В темноте помещения я не видела его лица, только подбородок с аккуратной щетиной и руки.

Укутавшись в куртку и скрестив руки на груди, я приосанилась, продолжая смотреть на него исподлобья. Моя маггловская одежда явно выдала меня. Или по крайней мере вызвала подозрения. Вон как он косится на мои старые кроссы. Ну да ладно… Думаю, они уже все решили для себя и меня скоро отправят в места не столь отдаленные, или на плаху. Так сказать, во избежание лишних проблем. В конце концов, как гласит народная мудрость: «нет человека — нет проблем».

— Мисс… Жасмин, — со странным акцентом произнес мужчина. — У меня есть список всех работников заведения.

Что я говорила…

— И вас нет в списке, — он поставил на стол журнальчик.

Блин, как это нет куртизанки с именем Жасмин? Эх, надо было использовать имя Люсиль, хотя, тут тоже есть нюанс, когда ту самую Люсиль допросят. А проканает, если я выдам себя за новенькую?

— Не объясните, как так вышло? — он размеренными движениями достал из внутреннего кармана сигареты и зажег их.

— Я… Я всего лишь бродяжка… Я работала там неофициально.

Хм, а официально можно стать куртизанкой? Неожиданно задалась я вопросом.

— Хватит ломать комедию, мисс, — затянулся мужчина. — Если честно, то мне все равно кто вы, вас всех отправят в «круг». Просто, вы могли бы сказать то, что могло бы помочь нам обоим избежать этой участи.

Ох, какой участливый голос. Прямо хочется верить, ага сейчас. Постойте, куда он сказал нас отправят, в какой-то «круг»? Интересно, что это такое… Хотя, скоро я это выясню.

— Раз вы все знаете, не вижу смысла что-либо говорить, — демонстративно подняла свой взгляд к потолку.

Улыбнувшись, он покинул камеру на долгое время. За это время я даже успела вздремнуть на столе. Появилось легкое чувство голода и жажды.

— Жаль, я давал вам шанс, — произнес он, вернувшись. — Вас и четверых ваших друзей ждет худшая участь.

— Что за участь?

— Узнаете в «круге».

Да что же это за страшное место?

— Могу я спросить? — пока он не позвал своих людей, осведомилась у него.

— Ну, слушаю.

— Скажите, вы довольны своей работой? Вас устраивает нынешнее положение дел в стране? И вы никогда не задавались вопросом: «а что если я делаю что-то неправильное, м?», — естественно на подобные вопросы он не стал отвечать.

— А что насчет погибших ищеек? — я заметила нервное едва уловимое подергивание на уголке губ.

Хо… Нервы не такие уж и стальные, да? И я решила давить… Никакого смысла в этом не было, но мне просто хотелось оставить последнее слово за собой.

— Оу, вы их знали, да? А хотите знать, кто из них был трусом, м? Кто из них, истекая кровью, ползал передо мной и молил о пощаде. Как…

Мне не дал продолжить резкий всплеск боли по всему телу:

— Crucio! — выпалил мой допроситель. — Crucio! Crucio! Crucio!

Тело буквально скрутило от невыносимой боли, будто тысячи раскаленных острых шипов пронзали меня всю до костей. Мужчина продолжил кричать это слово раз за разом, будто выпускал на волю всю накопившуюся злобу. Мне уже было все равно, что со мной будет. Вымаливать спасение, милость, я никогда бы не стала. Я всегда знала, что моя смерть будет не самой приятной. А боль… Она всегда была со мной. От этого мне почему-то стало так смешно, что умудрилась расхохотаться сквозь агонию.

Видимо это взбесило его окончательно, и он отправил меня в забытье.

***

Спустя целую вечность пыток, я наконец погрузилась во тьму беспамятства. Но, ко всеобщему удивлению, я пришла в себя и открыла глаза. Обнаружила себя снова в темном помещении. Еле уловила кое-какие звуки. Рядом слышалось чье-то дыхание, всхлипы и бормотания. Эм… это что-то не похоже на смерть. Сил двигаться или говорить, вообще не осталось.