«Смысл жизни не в вине…» Смысл жизни не в вине? Зачем же оно льется, И сердце громче бьется, И ты уж на коне! И как лихой ездок, В бока вонзаешь шпоры, Перед тобой просторы, И твой маршрут далек. Куда он приведет? К удаче? Или плахе? …Пуста бутылка. Птаха, На счастье, не поет. Ты позабыл о ней И не кормил пять дней, И вот теперь она Уже и не она… «Отец и мать, сестра и брат…» Отец и мать, сестра и брат, Жена и муж, и друг сердечный… Россия носит черный плат. А этот траур будет вечным? Все поразмыто. Все ушло, Основой жизни что являлось, Коварное крушило зло. Но, может, что-то и осталось? О нет, я вовсе не хочу Искусно нагонять туманы. Я истерично не кричу, Что русский мой народ обманут. Гораздо бедственней, сложней В вопросе этом судьбоносном. Опять доносится с полей: «Налей!» Излишни тут вопросы! «Черные дни ноября…» Черные дни ноября, Зори утратили свет. Ветры друг другу грубят, Им перемирия нет. Кто безвозвратно ушел? Кто безнадежно придет? Тонет, качается дол — Красной России оплот. Белая Русь умерла, Церковь о ней лишь скорбит. Как же жила да была? Время об этом молчит. Только ноябрь все смурней, Вон бездорожье сквозит. Праздника нет у людей, Сердце ознобно болит. Радость ветра унесли. Мир. А как будто война. Бога проси… не проси… Правит в стране сатана. Дух, знамо, русский одрябл, И безнадежен удел. Кровью упился ноябрь И оттого почернел. «Когда вино в запасе дома…» Когда вино в запасе дома, То ты всегда настороже, В какой-то праздничной истоме, И робость некая в душе. Как будто ожидаешь гостя Иль кто-то в гости ждет тебя. Ты молчалив. Ты счастлив просто, Глядишь на все и вся любя. Пытаясь вникнуть в твою тайну, Жена излишне не кричит, И вот уж утешает сайкой, Не вдруг сготовленной в печи. И драгоценная улыбка Не сходит с милого лица… Прощай, волшебная бутылка, Ты дотерпела до конца! «Стою с открытою душой…»
Стою с открытою душой, Как бы с протянутой рукой. Проходят мумии, скелеты И вторят хором: «Нету! Нету! Торчи здесь сто иль двести лет, Услышишь тот же ты ответ! Родился ты в недобрый час, Хоть ты родился позже нас. Так знай, мы были, как и ты, И те ж имели мы черты. Ты станешь мумией, скелетом И будешь вторить: “Нету! Нету!” Всем, то с открытою душой, Как бы с протянутой рукой». «Есть осьмушка бумаги…» Есть осьмушка бумаги, Огрызок карандаша. В этот миг они кстати! Мысль бесследно б ушла. Коль ты в долгой дороге От жары изнемог, В этот миг как он кстати, Припасенный глоток. Так землица – два метра, У нее же свое! Она примет в объятье. Нет желанней ее! «…Ноги мне верните!» Инвалидную коляску Мэр Игнату подарил. Кулаком по ней он хрястнул Изо всех остатних сил: «Лучше бы себе оставил, А мне ноги бы вернул!» И еще такое вставил!.. И такое он ввернул!.. Желваки аж заиграли, Губы жалко затряслись. Воевать ребят послали За кордон… «цвела чтоб жизнь Завсегда в стране великой!» Да, цвела… Но для кого? Потемнел Всевышний ликом, Русь окинув далеко Взором мудрым и пытливым: Неважнецкие дела — Воровство, разбой лавиной, Княжат те, кто у руля, Нет кого на жатве в поле И на поле боя нет, Вот уж им «досталась доля»! Как же мил им белый свет! Злата, серебра сколь хочешь — И гуляй (мол, сам не свой!) Белым днем и черной ночью, Летом долгим и зимой. А Игнат все пьет сивуху У забора – в парк нельзя! Щиплет черствую краюху — Дали добрые друзья. Полицейский: «Уберите!..» «Он бездомный». — «Он урод!» «Суки, ноги мне верните!» Плачет воин какой год. И сивуху он глотает, От слезы тускнеет взор. В парк на танцы не пускают. Обезножел… С этих пор! «Ни торжеств, ни порицаний…» Ни торжеств, ни порицаний, Праздник, будни – не поймешь. Слово умерло «свиданье», Слово процветает «ложь». Я от этой мысли ахнул, Не спалось мне до зари. Вышел. Снял с себя рубаху, Бомжу протянул: «Бери». И пошел я с голым торсом Правду-матку прояснять. Ведь еще не каша – просо, А Россия нам не мать. И медали потускнели, Гимн советский малость груб, Хором пели – не допели… Шелуха слетела с губ! Эх, пора объединиться И дружиной двинуть в степь, С гнусным ворогом сразиться, Заковать в стальную цепь И в рассохшейся телеге По селениям возить Вплоть до выпавшего снега И в сугробе утопить! |
