— Хозяйка Эйлин знает.

— Моя жена ведьма?

— Я не могу говорить без разрешения хозяйки, сэр. Она приняла меня. Магия накажет. Пощадите, сэр!

— Уймись. Не можешь, так не можешь. А что ты вообще можешь? Стакан воды подашь?

— Пожалуйста, сэр, — о стол звякнул стакан. — Я много могу. Хозяйка…

— Знает! — передразнил его Тобби. — Я понял!

— Что-то ещё, хозяин?

— Не надо. Голова и без вас раскалывается!

— У доброй хозяйки есть зелье от головной боли.

— Обойдусь! — рявкнул Тоби, а я подпрыгнула за углом, выдав себя с головой.

Пришлось зайти, сделав вид невинной овечки. Авось прокатит.

— Доброе утро, Тоби. Данко, сделаешь кофе?

— Смотрю тебе не привыкать иметь рабов, — Тоби сел прямо и обхватил ладонями стакан с водой. Глядел на меня непонятно и хмуро.

— Они не рабы, — мягко ответила я, — они члены семьи.

— Да что ты! Значит, ты — ведьма!

— Волшебница, — поправила из какого-то детского упрямства.

— Да какая разница! — заорал он, ударив по столу кулаком.

Я замерла около стула, чудом не выронив чашку с горячим кофе. Так и не решилась сесть. Данко испуганно жался к моей ноге, жмурясь и тихонько дрожа.

— Брысь отсюда! — почти спокойно велел Тоби, и домовёнок послушно исчез.

И кто-то ещё про рабов говорил!

А Тоби вдруг вскочил и стал обходить стол. Я быстро поставила на стол чашку и невольно попятилась. Успела прижаться к стене рядом с выходом, прежде чем он окончательно приблизился, прижав с силой своим торсом и уперев руки о стену.

— Какая же ты… врунья, — сквозь зубы выдавил он, а в следующий момент впился в меня губами.

Только теперь я поняла, что имел в виду доктор, говоря об уровне тестостерона. Благоверный не удовлетворился бешеным сексом прямо у этой стенки, разорвав моё платье и бельё. После этого, мы занялись этим на столе, с которого Тоби просто смёл всё на пол. Дальше обновили диван в прихожей. Дважды. И я только очень надеялась в редкие минуты просветления, что Данко не даст Севу увидеть это безобразие.

Никогда не думала, что смогу столько продержаться. Более того — активно участвовать.

Последний раз был на полу в нашей комнате, куда Тоби отнёс меня на руках, но до кровати не дотерпел.

Закончив и подарив мне не меньше трёх ослепительных оргазмов, он без сил уткнулся в моё плечо, тихонько сопя.

Мне было немного тяжело, да и жёстко на полу с тонким ковром, но тело так расслабилось от этого марафона, что двигаться абсолютно не хотелось.

— В ванную? — хрипло спросил Тоби. Это были его первые слова после начала безумия.

— Не дойду, — с сомнением вздохнула я.

— Донесу, — усмехнулся он. И действительно встал на колени, а потом поднялся вместе со мной одним гибким движением. Вот этого, такой силищи после неизвестно скольких раундов, я просто не ожидала. А он, словно догадавшись, пояснил: — Отсутствие усталости — пока единственный плюс во всём этом дерьме.

— Может, достаточно? — робко спросила я, когда он опустил меня в ванну. Моя усталость никуда не делась.

— Не бойся, — ухмыльнулся он, — пока отпустило.

Напустив горячей воды, он собственноручно стал меня намыливать, одним взглядом сломив сопротивление. Не пропустил ни одного места и долго возился с волосами. Потом бесконечно долго всё смывал, изредка нежно касаясь губами бесчисленных синяков, оставшихся мне в награду за стойкость.

И что бы мы ни решили, а из-за этого ещё один раз всё же случился в спальне, на кровати, и был долгим и таким нежным, что хотелось плакать.

Я продержалась до конца и уснула в слезах — от нежности и тихого счастья.

***

Проснулась я от того, что рядом зашевелился Тоби.

Охнула, взглянув на время:

— Ты опоздал на работу!

— Ага, — он кинул на часы равнодушный взгляд. — Похоже на то.

— Злишься?

Он тут же изловчился, уложив меня сверху.

— А надо?

— Лучше бы ты не злился, — улыбнулась я, уворачиваясь от поцелуя, — ну, Тобби! Я же не железная.

— Я тоже, — хмыкнул он. — Всему есть предел.

И тут в комнату ворвался Северус, с разбегу прыгая на кровать. Не найдя ничего лучше, запрыгнул на меня сверху с криком:

— Я тоже хочу!

— Что ты хочешь? — мирно осведомился муж, ловко сдёрнув его с меня, и прижав рукой к боку, чтобы не вырвался.

— Ну, папа! Играть!

— Никаких игр, — отрезал отец. — Марш в ванную! Или проводить?

— Я сам могу, — проворчал ребёнок и неторопливо сполз с кровати.

Как только малыш удалился, я с любопытством спросила:

— А как ты с Данко познакомился?

Он хмыкнул, заправляя прядь волос мне за ухо.

— Как-то само собой. Проснулся, а мне так хреново. Вот и говорю: «Кто-нибудь есть живой?» А тут этот ушастый. «Я, — говорит, — здесь, сэр!».

— А ты?

— Смирился, — сказал со вздохом Тоби. — Слушай, жрать хочу жутко! Давай вставать.

— Давай. А как голова? Не болит?

— Не знаю. В данный момент мне хорошо!

Спустившись вниз через полчаса, обнаружили всех в сборе. Данко жарил на сковороде куски мяса. Северус уже поглощал пюре с омлетом. Шушпанчик блаженно лакомился острым соусом из глубокой тарелки, летучий мыш вгрызался в большой кусок сыра, зависнув на люстре, а ворон раздирал клювом кусок сырого мяса, примостившись на краю стола.

— Распоясались, — покачал головой Тоби, — у хозяина — стресс, а у всех остальных — праздник!

— Я Руни, — тут же чихнул огнём шушпанчик.

— Твою же мать! — охнул хозяин. — Они что — все разговаривают?

— Кроме летучего мыша, — предположила я. — А летают все. Руни, покажешь? Данко, мы есть хотим. Там ещё не готово?

— Готово, хозяйка! — домовёнок сиял. Вот уж кому счастье — дорвался. Теперь и при Тоби может готовить.

Тоби, усадив ворона на плечо, с кислой миной следил за полётом Руни. А я таращилась на вредную птицу — меня чуть ли не сцапать готов, а у Тоби мирно на плече сидит.

— Дом не спалит?

— Нет, — хором ответили мы с Северусом.

— Я только добрым огнём здесь, — повторил своё заверение шушпанчик.

Поели мы более-менее мирно. Только ворона муж довольно быстро вернул на стол, заявив, что плечо ему пока дорого.

Аппетит у меня оказался едва ли слабее, чем у мужа. Так что Данко блаженствовал, подкладывая нам добавки.

Потом Тоби пошёл звонить на работу.

Вернулся задумчивый:

— Всё в порядке, — кивнул мне. — Попросил неделю отгулов, сказали, что могу вообще не возвращаться. Сокращения.

— Ничего себе — в порядке, — возмутилась я.

— Да ладно, не пропадём. Вон Данко будет пироги печь, а ты продавать.

— А ты?

— Ну а что мужику делать? Отдыхать, конечно. Вдруг война, а я уставший.

Мы с Севом захихикали, очень уж забавно прозвучало. А я серьёзно осведомилась, хотя сказать могла не так уж много после непреложного обета:

— Тоби, много вопросов у тебя пропадёт, если мы согласимся с тобой вместе пройти программу у целителя Сметвика. Чуть больше недели придётся провести в больнице. А Северус может побыть у хороших друзей. Поппи ты видел, а это её кузина, у которой хороший дом, двое детей и прекрасный муж. Сын Дерек — ровесник Северуса. И если ты не против, мы могли бы их сегодня же навестить.

— И что — все маги?

Я кивнула.

— А нельзя без этого? — поморщился он.

— Без чего?

— Ну, я не против этой… как её — программы. И Морган Сметвик мне понравился. Но может, не всё сразу? Я понимаю, что ты вряд ли ошибаешься в людях. А Северусу, если он тоже волшебник, лучше побыть среди таких же. Но может, я дома останусь и подожду тебя? А ты сама отвезёшь его, и тогда в больницу?

Собственно, об этом Сметвик и говорил — как можно меньше контактов с магами, и знаний о магии. Поэтому я, вздохнув, согласилась. Хотя оставлять Тобиаса одного очень не хотелось.

И сразу отправила Беренике письмо, коротко описав ситуацию с больницей и приютом для Сева на две недели. А вопросы все переадресовала к Поппи — которая в курсе всего.